– Жирная корова! Если не попадешь в группу отобранных, я тебе роскошную жизнь устрою. Ты обязана стать одной из трех победительниц. Или, честное слово, сдам тебя в интернат для дебилок, где тебе самое место. Это ты виновата во всем.
Лиса ей в ответ:
– Пожалуйста, не надо, я все сделаю, как ты хочешь. Да, да, я виновата.
Мне так девочку жалко стало. Уж не знаю, чем она провинилась, но так разговаривать с подростками нельзя.
Алла понизила голос до шепота:
– У Лисы хорошие данные, и, что греха таить, я лоббировала интересы Горюновой. На Гран-при она пока не тянет, однако второе место заслужила вполне честно. Я обрадовалась, когда Роза изъявила желание поговорить с Лисой. Нехорошую вещь сейчас скажу: теперь, когда Галины Сергеевны нет, на девочку никто не будет давить, и у нее пропадет то, что мешает ей стать первой, исчезнет комплекс ребенка, который, как бы он ни старался, всегда плохой. Но, похоже, Роза просто решила набрать учениц в свою платную школу моделей. М-да. И…
Дверь кабинета открылась, в приемную вышла сухощавая женщина лет тридцати пяти.
– Алла, неплохой материал, – произнесла она, забыв со мной поздороваться, – но не лучший. Работы с Алисой предстоит непочатый край. Двигается она отвратительно, осанка никуда не годится, но это поправимо. Плохо иное: в ней нет драйва, энергетики, харизмы, глаза пустые. Просто вареная макаронина.
– Девочка сказала, что получила приглашение от агентства «Подиум», – перебила я Розу.
Та сделала шаг назад, скользнула взглядом по моему платью, туфлям, сумке и уже другим, более любезным тоном осведомилась:
– Вы мать?
– Тетка, – лихо соврала я, – двоюродная.
– Розочка, разрешите вам представить писательницу Арину Виолову – председателя жюри, – пропела Миронова.
Губы Розы растянулись в дежурной улыбке.
– Рада встрече. Я сказала Алисе, что если она позанимается на курсах при нашем агентстве, то через год приобретет некоторые навыки и, вполне вероятно, сможет победить в нашем конкурсе «Путевка в Нью-Йорк». Обучение платное, не дешевое, но за год занятий лучшим студенткам представляется возможность заработать, их приглашают на показы.
– Лучшим студенткам, – повторила я, – понятно.
– Спасибо, Розочка, – защебетала Алла Константиновна. – Ты не забыла, что у нас договор: те, кто победил в конкурсе «Девочка года» по версии журнала «Красавица», имеют в «Подиуме» тридцатипроцентную скидку.
– Конечно, дорогая, – нежно пропела дама, – если родственники Алисы захотят выучить ее в лучшем агентстве Европы, откуда вышло множество русских моделей, покоривших мир, она, как обладательница второго места, будет платить меньше, чем остальные. До свидания, милая!
Миронова и гостья нежно расцеловались. Когда Роза ушла, Алла с досадой заметила:
– Вот какая! Лишь бы заработать! Лиса не разобралась, что к чему, и сейчас небось надеется, что ее бесплатно выучат и она в Нью-Йорк улетит. Придется Горюнову с небес на землю опустить. Очень жаль девочку. Галина Сергеевна при всей своей суровости к внучке поступила правильно, ориентировав ее на стезю фэшн-бизнеса. У Лисы проблемы с обучением. Читает она кое-как, текст заучивает с трудом, пару фраз приветствия, которые надо произносить в начале каждого конкурса, она еле зазубрила. Куда Горюновой после окончания школы податься? В торговлю? За прилавок? Но там непросто, надо товар отлично знать, деньги правильно считать. Я прекрасно понимаю ход мыслей Галины Сергеевны, она решила, если внучка станет моделью, пусть не самой крутой, то немного побегает по «языку» и удачно выйдет замуж. На показах всегда присутствует много мужчин, для которых супруга-манекенщица является показателем их успешности. Алисе следует родить детей, заняться домом, бытом.
– Возможно, родители, учитывая особенности развития дочери, согласятся оплатить обучение в «Подиуме», – заметила я.
– Дай-то бог, – вздохнула Алла, – Роза заламывает высокую цену, но дело знает, худо-бедно всех выпускниц пристраивает, она алчный, но ответственный человек. Виола, я очень вам благодарна за все, что вы для журнала сделали, в особенности за господина Савченко. Он крайне деликатно решил проблему.
* * *
– На машине лучше, чем пешком, – заявила Алиса, когда я припарковалась около длинного ряда гаражей.
– Рада, что тебе понравилось, – сказала я и открыла дверцу, – пошли.
– Куда? – насторожилась девочка.
– Сдам тебя на руки матери.
– Не надо, – возразила Лиса.
– Алла Константиновна просила рассказать Екатерине об агентстве «Подиум», – объяснила я.
– Родителям это не интересно, – отрезала Алиса, – им не надо знать, где я обучаться буду.
– Скрыть это от них не получится, – осторожно сказала я.
Алиса накинула на голову капюшон.
– Почему? Я даже от бабки много чего утаивала.
Мне очень не хотелось разрушить надежду девочки, думающей, что ей вскоре предстоит отправиться в Нью-Йорк. Сообщать Лисе о дорогом обучении и о том, что вполне возможно, что поездка в США никогда не состоится, я ни малейшего желания не испытывала.
– «Подиум» только мое дело, – продолжала Алиса, – от бабушки наконец-то я избавилась, теперь свободна и сама свою жизнь планировать буду.
Я вздрогнула. Вилка, как ты могла отважиться вести с Катей беседу? У нее внезапно скончалась мать, в доме траур. Хорошо, что я не успела совершить вопиющую бестактность.
– Спасибо, что довезли, – догадалась наконец сказать Алиса, – пожалуйста, не ходите к родителям. Светку спать уложили, она услышит чужой голос, орать заведется.
– Хорошо, – согласилась я, – но давай вместе до подъезда добежим, хочу видеть, как ты в подъезд войдешь.
– За минуту донесусь, – опять возразила девочка.
– Сделай одолжение ради моего спокойствия, – попросила я, – между гаражами темно, вдруг там злоумышленник спрятался.
– А вы его ба-бах и застрелите из бутылки с минералкой, – ехидно заметила Алиса.
Я открыла сумочку и вынула оттуда пистолет.
– На всякий случай всегда держу его при себе.
Алиса вытаращила глаза, потом молча вылезла из автомобиля. Я за ней. У меня нет оружия, то, что я продемонстрировала Лисе, на самом деле фонарик. Мне очень хотелось, чтобы девочка перестала наконец спорить, и я бы отвела ее до квартиры и спокойно уехала, зная, что с ней не случилось ничего дурного.
Узкая дорожка между грязными «ракушками» вела в небольшой двор, сплошь заставленный иномарками. Лиса показала пальцем:
– Вон мой подъезд.
– Беги, – разрешила я и стала смотреть, как Алиса резво шагает вперед.
Не успела она добраться до ступенек, ведущих к двери, как на втором этаже на балкончике появился мужчина в тренировочном костюме, в руках он держал короткую трубу.
– Хочу, – закричала маленькая девочка, выскакивая за ним, – дай! Хочу-у-у!
Алиса замерла, задрав голову, потом крикнула:
– Папа! Что ты там делаешь?
– Хочу, – визжала Света, – хочу!
Алексей отвесил малышке оплеуху, она упала на колени и тюкнулась лбом в пол.
Алиса засмеялась, а я машинально пошла вперед. Не спрашивайте, по какой причине я решила приблизиться к подъезду, объяснения этому у меня нет.
Светлана встала на четвереньки и отчаянно зарыдала.
– Вломил ей наконец-то, – весело произнесла Лиса, – получила от отца по наглой морде.
Алексей поднял трубу над головой, дернул за торчащую из нее веревочку, послышалось шипение, круглый предмет взмыл над балконом, на секунду завис в воздухе, потом разлетелся огненным шаром, заискрился сотнями разноцветных, брызгающих в разные стороны ручейков, послышались резкие хлопки…
– Ура, – завопил Алексей. – Ура! Свобода-а-а-а! Ура-а-а-а! Все! Ура-а-а-а!!!
– А-а-а-а-а, – рыдала Света, – а-а-а!
В доме начали открываться окна, кое-кто выскочил на балкон, со всех сторон неслись крики:
– С ума сошли!
– Вам тридцать первого декабря мало?
– Хватит бухать, уже второе число.
– Собака из-за вас заболела.
– Ребенка разбудили, уроды!
– Люди! – что есть мочи завопил Алексей. – Граждане! Праздник! Радость! Теща умерла! Совсем убралась! Ура-а-а-а! Свобода-а-а!
Алиса сгорбилась и шмыгнула в подъезд, на балкон выскочила растрепанная полуодетая Катя, вцепилась в плечи супруга, втянула его в квартиру и захлопнула дверь. Светлана осталась одна на балконе, она завизжала так, что у меня заложило уши.
– Хочу-у-у-у домой! А-а-а-а!
Мать снова вылетела на балкон, сгребла ребенка и скрылась в квартире. Во дворе воцарилась тишина, я поежилась и пошла к своей машине.
Третьего января около часа дня я вошла в поликлинику и сказала мрачной тетке в регистратуре:
– Мне нужна справка для получения водительских прав.
– Ступайте к психологу, – буркнула та, – кабинет двенадцать.
– Зачем? – удивилась я. – На вашем сайте написано, что этот медицинский документ можно купить. Вы не городское учреждение, а коммерческое. Просто скажите, какую сумму я должна отдать в кассу и кто выписывает справку.
