Маргарита с силой пихнула Иванова вперед и нырнула в калитку за ним. Сзади в металлические прутья калитки ударило несколько пушенных вдогонку пуль.
Маргарита вытянула из сумочки пистолет и несколько раз наугад выстрелила.
Сзади громыхнула калитка. Кто-то из преследователей просочился внутрь.
— Быстрее!!.
С секунды на секунду там, сзади, должен был начаться бой. Но не начался...
Где-то далеко завыли сирены.
По всей видимости, кто-то из жителей вызвал полицию.
Третья вступившая в игру сила мгновенно примирила стороны. Драться с полицией было бессмысленно, потому что это значило драться с целым государством.
— Уходим!
Бойцы боевого прикрытия разом бросились к микроавтобусу. Их противники — строго в противоположную сторону. Кроме нескольких, которые были уже не здесь, были там, по ту сторону забора, потому что преследовали беглецов.
И лишь один человек остался на месте — лежащий возле открытой им калитки телохранитель. Мертвый телохранитель.
— Ну шевелись же! — торопила Иванова Маргарита, толкая вперед.
Иванов бежал, мало соображая, куда и зачем.
Дорожка, идущая от калитки, вывела беглецов в небольшой двор.
— Туда! — быстро сориентировалась Маргарита, кивнув на сквозную арку.
Нырнули в арку.
Повернули вправо.
Еще раз вправо.
Снова какой-то двор и какая-то арка.
— Туда!
Сзади слышался частый топот.
— Вы не можете быстрее?! — злобно зашипела Маргарита.
— Нет, — захныкал Иванов, — я, кажется, ногу вывихнул.
— Дерьмо! — презрительно прошептала Маргарита. — Стой здесь!
Иванов привалился к стене.
— И только вякни! Убью! — пригрозила Маргарита, сунув в зубы Ивану Ивановичу горячее дуло пистолета.
Топот приближался.
Маргарита плюхнулась, где стояла, на землю, расставила в стороны ноги, уперла в асфальт каблуки, подняла, обхватив двумя руками, пистолет.
Во двор выскочили преследователи.
— Где они? Куда делись? Метнулись в стороны.
— Туда, в арку! — ткнул в сторону арки один из них.
Иванов увидел бегущих в его сторону людей с пистолетами на изготовку и попытался закричать, но вспомнил угрозу Маргариты и вкус горячего металла на губах.
Четыре тени рельефно обрисовались в полукружье арки. Сейчас они непременно должны были заметить прилепившуюся к стене фигуру...
Иванов тихо заскулил.
Но откуда-то снизу, разбрызгивая искры, ударило четыре практически одновременных выстрела. Фигуры подломились и ткнулись головами в асфальт.
— Пошли! — коротко приказала Маргарита.
— Д-д-д-да, — быстро закивал испуганный до полусмерти Иван Иванович, — ид-д-д-ду...
И, отлепившись от стены, побежал на деревянных ногах вперед.
Но, видно, счастье отвернулось от беглецов. Выскочив из арки на улицу, они увидели быстро приближающийся к ним ярко раскрашенный мотоцикл. Полицейский мотоцикл.
Надрывно взревела сирена, заметались по стенам домов, по окнам синие сполохи, отбрасываемые двумя закрепленными за спиной мотоциклиста на специальных штангах мигалками.
— Назад!
Маргарита бросилась назад, увлекая за собой Ивана Ивановича.
Но убежать от мотоциклиста было непросто. Полицейский с ходу завернул во двор и, заметив две нырнувшие в арку фигуры, прибавил газу.
— Чего привязался, дурак! — на ходу просипела Маргарита.
Полицейский приближался. Если бы он знал о четырех лежащих на входе в арку трупах, он бы, наверное, поостерегся. Но он о них не знал.
— Стой! — сказала Маргарита. И резко остановилась.
Мотоциклист притормозил, не доезжая трех метров. Полицейский положил правую руку на рукоять торчащего из кобуры пистолета и левой поманил беглецов к себе.
Маргарита сделала решительный шаг ему навстречу. От симпатичной, хорошо одетой дамы полицейский не ждал подвоха.
— Пардон... — быстро что-то лепетала по французски Маргарита, — пардон... Пардон...
И, приблизившись вплотную, потянула из сумочки документы. Но вытащила не документы, вытащила пистолет. И без паузы, мгновенно развернув его, выстрелила полицейскому в лицо. По пластиковому забралу разбежались мелкие трещины. Изнутри по стеклу плескануло чем-то красным. Полицейский завалился и упал грудью вперед, на руль.
— Пошли, чего встал! — рявкнула Маргарита.
И, не оглядываясь, пошла, почти побежала прочь. Иванов, мгновение помедлив, побежал вслед за ней.
Он совершенно отупел и действовал механически — шел, когда приказывали идти, останавливался, когда говорили — стой. Он был как в тумане.
Маргарита добежала до конца арки, но вдруг остановилась.
Где-то далеко и назойливо кричали сирены. Много сирен.
— Иди сюда! — приказала она. Иванов подошел.
— На, держи.
Вытащила из сумочки пистолет.
— Зачем? — удивился Иванов.
— Держи, говорят! Тебе один черт, на тебе и без того столько всего висит...
Маргарита испугалась сирен. А вдруг там, впереди, их поджидают полицейские машины. Меньше всего ей хотелось иметь дело с французской полицией. Ей здесь жить... По крайней мере очень хотелось жить именно здесь, в столице мира, причем по возможности на свободе. А за четыре трупа там, на входе в арку, и уж тем более за полицейского мало не дадут. Дадут много, очень много. Дадут по верхней планке. И если ей и удастся когда-нибудь погулять но Парижу, то только древней старухой.
— Ну! — прикрикнула Маргарита. Иванов, подчиняясь, протянул навстречу раскрытую ладонь.
— Погоди, — спохватилась Маргарита. Вытащила из кармана платок и тщательно обтерла пистолет со всех сторон. Вытащила обойму и тоже протерла.
— Вот теперь бери.
Иванов взял. А как не взять — он видел, на что способна эта дамочка. Только что видел.
— Если ты кому-нибудь хоть полслова... — яростно прошипела Маргарита. — Считай себя покойником. Я к тебе ближе всего, от меня не спрячешься! Теперь пошли.
Они выскочили на улицу и побежали, краем глаза замечая высунувшиеся в приоткрытые створки окон заспанные лица. Проснувшиеся от воя сирен и выстрелов парижане протирали глаза и видели двух бегущих по ночной улице людей — симпатичную с растрепанной прической девушку и мужчину в длинном плаще с пистолетом в руке.
— Налево! Повернули налево.
— Теперь направо!
Повернули направо.
Звук сирен удалялся и глох.
— Кажется, ушли.
Маргарита привалилась к стене, пытаясь отдышаться. И тут только заметила пистолет.
— Ты что, вот так, с пистолетом, бежал? — удивленно спросила она.
— Я? Наверное... Да, бежал, — растерянно сказал Иванов.
— Ну ты даешь...
Но вдруг, что-то сообразив, сказала:
— Вот что... Давай-ка его сюда. Давай, давай.
Иванов протянул пистолет.
Маргарита взяла его двумя пальцами, вначале обернув платком.
— Теперь иди.
— Куда?
— Вперед!
— Я в туалет хочу сходить!
— Иди и не оборачивайся!
Иванов пошел не оборачиваясь.
Маргарита проводила его взглядом, потом быстро осмотрелась, выбирая, подходящее место — пожалуй, вон там, под водосточной трубой. Подошла, присела и аккуратно положила под водосточную трубу пистолет.
Французы не русские, они прикарманивать пистолет не станут, они отнесут его в полицию...
Она рассчитала все правильно — отпечатков ее пальцев на пистолете нет, есть, теперь есть, Иванова. Как она стреляла, никто не видел. Значит, не она стреляла — он стрелял. Иванов! Именно так она и скажет — всем скажет, в том числе своим соратникам. Скажет, что он забрал ее пистолет и стрелял. Вначале в преследователей, потом в полицейского.
А она, она... А что она могла поделать... Она ничего не могла поделать...
На этот раз телефон дребезжал активней, чем после выхода статьи. На этот раз телефон попросту не затихал.
— Мы восхищены вашим мужеством и хотели бы с вами познакомиться!.. — кричали в трубку восторженные читательницы дребезжащими старческими голосами...
— Вы почему ничего не сообщили о происшествии? — возмущался замначальника местного РОВД. — Что вы там за самодеятельность развели?.. Мы вам повестку пришлем!..
— Приглашаем вас выступить в нашей школе и рассказать ребятам о применяемых вами дедуктивных методах расследования преступлений...
— У меня жена с любовником сбежала. Только вы с вашим опытом способны...
Старков скрипел зубами, рычал в трубку и рвал провода.
Вечером, когда он выносил мусорное ведро, к нему бросились представители трех противоположных по окраске партий, которые наперебой стали призывать его вступить в их ряды. Чуть в стороне стояли три агитационные обклеенные избирательными плакатами с динамиками на крыше машины, одновременно игравшие партийные гимны.
— Вы нужны не нам, вы нужны народу в лице наших, избирателей, — убеждали его. — Вы должны проявить сознательность...
Старков отмахивался от наседающих на него агитаторов мусорным ведром, рассыпая вокруг яичную скорлупу и пустые пакеты из-под молока.
