Лоуренс Блок - Взломщик, который цитировал Киплинга

– Я должна была бы узнать Джимми Ровлеса, – сказала она. – Я регулярно ходила на его выступления в Брэдлее. Правда, в последнее время я перестала туда ходить из-за того, что Рэнди ненавидит джаз, но если мы с ней разойдемся, а наши отношения, как мне кажется, развиваются именно в этом направлении, то я, черт возьми, снова начну ходить в джаз-клуб. Так дела приняли дурной оборот, да?

– Точно.

– Маделейн Дорлок? Смешное имя.

– Порлок.

– Все равно – необычное. Кто она такая, Берни?

– Понятия не имею. До сегодняшнего вечера мы были незнакомы.

– Ты действительно убил ее?

– Нет.

Она закинула ногу на ногу, уперлась локтем в колено и обхватила ладонью подбородок.

– Ну давай, – объявила она, – рассказывай, а я буду слушать.

– Хорошо, – сказал я, – но это долгая история.

Это и впрямь была долгая история, и она терпеливо все выслушала, встав при этом только раз, чтобы принести бутылку бренди. Когда я закончил, она раскупорила новую бутылку и щедро налила себе и мне. Я не пытался на этот раз разбавлять свой бренди чаем, а она вообще никогда этого не делала.

– Ну что ж, совершим это преступление, – сказала она, поднимая свой стакан. – Неудивительно, что в прошлый раз, когда я это сказала, ты чуть не разлил свою содовую. К тому времени ты уже все подготовил, чтобы пойти и совершить преступление. Поэтому-то ты и не пил, да?

– Я никогда не пью, когда работаю.

– Я никогда не работаю, когда пью. Тот же самый принцип. Знаешь, я должна немного привыкнуть к этому, Берни. Я ведь и правда знала о том, что раньше ты был взломщиком, но это все осталось в прошлом, и теперь ты просто продаешь подержанные книги. Все, что ты сказал этому полицейскому...

– Все это было, по сути, правдой. Магазин не дает мне прибыли, а может быть, и дает. Я не очень хороший бухгалтер. Я покупаю и продаю книги и, может быть, даже что-то с этого имею – достаточно, чтобы платить за квартиру, свет, телефон и так далее. Если бы я работал больше, возможно, я бы мог и заработать себе на жизнь. Если бы я суетился, продавал книги в мягких обложках в розницу, а не оптом, читал каждую неделю в газетах объявления желающих купить книги, рассылал рекламные листки по всей округе...

– Вместо этого ты ходишь и обчищаешь дома.

– Не так уж часто.

– Только в особых случаях.

– Вот именно.

– Чтобы сводить концы с концами.

– Угу.

Она нахмурилась, размышляя, почесала затылок и отхлебнула немного бренди.

– Ну что ж, – сказала она. – Ты ведь пришел сюда, потому что чувствуешь себя здесь в безопасности, верно?

– Верно.

– Так вот, это замечательно! Мы ведь друзья, правда? Я понимаю, что укрываю преступника, но мне на это наплевать. Иначе зачем существует дружба?

– Таких, как ты, одна на миллион, Каролин.

– Вне всякого сомнения. Послушай, ты можешь оставаться здесь, сколько хочешь, и я тебя ни о чем не стану спрашивать, но, видишь ли, кое о чем мне хотелось бы спросить. Но я не стану спрашивать, если ты не хочешь.

– Спрашивай что угодно.

– Как называется столица Южной Дакоты? Нет-нет, я шучу, дружок. Скажи, пожалуйста, зачем тебе надо было ждать возвращения Аркрайта домой? Почему было бы не юркнуть к нему в дом, а потом быстро, как кролик, слинять оттуда? Я всегда считала, что воры предпочитают избегать ненужных встреч.

Я кивнул.

– Это придумал Велкин. Он хотел, чтобы книгу украли так, чтобы Аркрайт даже не обнаружил этого. Если я больше ничего не взял и не оставил после себя беспорядка и если книга все еще на месте к тому времени, когда Джесси Аркрайт заканчивает свой бильярд перед сном, то прошел бы по крайней мере еще день, пока он хватился бы ее. Велкин был уверен, что подозрение в первую очередь падет на него, потому что он очень хотел заполучить книгу и у него была давняя вражда с Аркрайтом. Он считал, что алиби не поможет, потому что Аркрайт сообразит: Велкин просто кого-то для этого нанял.

– Что он и сделал в действительности.

– Что он и сделал в действительности, – согласился я. – Но чем позднее Аркрайт узнает, что книга исчезла, и чем сложнее ему будет выяснить, как и когда она исчезла, тем больше времени будет у Велкина, чтобы запрятать ее туда, где ее никогда не найдут...

– Поэтому ты взял одну только книгу и не тронул все остальное?

– Да.

– Так. Это я теперь поняла. Но что случилось с Велкиным?

– Я не знаю.

– Думаешь, это он ее убил?

– Нет, я так не считаю.

– Почему же? Он организовал встречу. Заставил ее тебя усыпить. Потом, когда ты был без сознания, он убил ее.

– Зачем?

– Полагаю, чтобы свалить вину на тебя. Вывести тебя из игры.

– А что мешало ему просто убить меня?

– Я не знаю. – Она принялась покусывать свои согнутые пальцы. – Не могла же она вдруг возникнуть из воздуха, эта дурочка Порлок. Велкин послал тебя к ней, она подсыпала наркотики в твой кофе, и, наверное, она охотилась за книгой, потому что спрашивала тебя о ней, прежде чем ты вырубился. Тогда она обыскала тебя и забрала книгу.

– Или ее забрал убийца.

– Ты совсем не слышал выстрела?

Я и вправду ничего не ощущал. И потом, у него, может быть, был глушитель. Но если так, то он унес его с собой. Он также унес книгу и пятьсот долларов, которые дал мне сикх. – Я пожал плечами. – Я с самого начала считал, что получил слишком много за экземпляр переизданных «Трех солдат». Что ж, легко достались, легко и улетучились.

– Говорят, что так. Может быть, ее убил сикх?

– Как ты себе это представляешь?

– Возможно, они орудовали вместе, а в конце ему удалось перехитрить ее. – Она пожала плечами. – Я не знаю, Берни. Просто пытаюсь пораскинуть мозгами. Однако она скорее всего была связана с Велкиным, как ты полагаешь?

– Полагаю, что да. Он направил меня прямо в ее квартиру, но...

– Но что?

– Но почему же он просто-напросто не купил у меня книгу?

– Может быть, у него не было денег. Но ты прав, это было бы для него проще всего. Ведь он же уже дал тебе какой-то задаток, да? Сколько он остался тебе должен?

Я ничего не ответил.

– Берни!

Я вздохнул:

– Не далее как вчера, я сказал одному магазинному воришке, что он слишком глуп, чтобы красть. Что же, не он один.

– Ты не...

– Я вообще не получил никакого задатка.

– А-а-а!

Я пожал плечами, вздохнул, отпил бренди.

– Он был членом клуба «Мартингал», – сказал я. – У него был своеобразный английский акцент. И он носил шикарные костюмы из твида.

– Ну и что же?

– А то, что его внешний облик заворожил меня, вот и все. Ему удалось сделать так, что разговор о задатке даже и не возник. Не знаю, как это получилось, но я вошел в этот дом, не имея ни цента в кармане. Господи, Каролин, я ведь даже сам заплатил за бензин и проезд по мосту! Я начинаю чувствовать себя круглым идиотом.

– Велкин тебя обманул. Он начал, а она довершила дело. А потом он застрелил ее и свалил это на тебя.

Какое-то время я раздумывал:

– Нет.

– Нет?

– Не думаю. Зачем она вообще ему понадобилась? Он мог бы одурманить меня так же просто, как и она. И еще кое-что. Мой последний телефонный разговор с ним, когда он назначил встречу в ее квартире. Он явно был не в себе. Тогда я подумал, что он пьян.

– И что же?

– Теперь я уверен, что и его напичкали наркотиками.

– Как тебя?

– Нет, не совсем так. Это был какой-то другой препарат, иначе бедняга вообще не смог бы разговаривать. Интересно, что она подсунула мне? Сильная оказалась штуковина! У меня были галлюцинации.

– Похоже было на наркотик ЛСД?

– Я никогда не пробовал ЛСД, хотя знаю, что это очень сильный наркотик.

– Я тоже его не пробовала.

– И это были не те галлюцинации, когда животные оживают на стенах или происходит что-то подобное. Просто я все воспринимал в искаженном виде до того, как потерял сознание. Например, музыка играла то громко, то тихо. А лицо ее, казалось, таяло, когда я пытался на нем сосредоточиться, но это было уже прямо перед тем, как я куда-то провалился.

– И ты что-то мне говорил про ее волосы.

– Да. Они то и дело становились рыжими. На самом деле у нее были короткие темные волосы, а мне все казалось, что на голове у нее густые ярко-рыжие кудри. Потом я на секунду закрывал глаза, и волосы снова становились короткими и темно-коричневыми по цвету. О Господи!

– В чем дело, Берни?

– Я вспомнил, где я ее прежде видел! И у нее действительно были кудрявые рыжие волосы. Наверное, это был парик.

– Темный парик?

– Рыжий. Она приходила ко мне в магазин, и, должно быть, на ней был рыжий парик. Я уверен, что это была та самая женщина. Квадратные плечи, приземистая фигура, своеобразно-строгое лицо с квадратной челюстью. Я уверен, что это была она. Кажется, она приходила в магазин три или четыре раза.