– Этот человек обвиняется в убийстве, Ваша Честь. Жертвой был отец моего клиента. Обвинения против него можно объединить в три пункта: во-первых, у него была серьезная ссора с отцом. Вовторых, у нас нет доказательств, что он не мог быть на месте преступления в момент гибели его отца. В-третьих, он обладает недюжинной силой, а убийство требовало применения таковой. Для получения дополнительных доказательств, Ваша Честь, я предлагаю передать дело на рассмотрение в суд. Но в настоящий момент, Ваша Честь, даже допуская, что мой клиент убил своего отца, хотя он это упорно отрицает, я не вижу причин держать его в заключении. Ваша Честь обладает огромным опытом и не раз сталкивались с семейными убийцами. Они не совершают повторных нападений. К этому могу добавить, что мой клиент – человек безупречной репутации, никогда прежде не имел уголовных обвинений и не привлекался к суду. Он готов оставить свой паспорт, внести залог и согласен выполнять любые условия, которые назначит Ваша Честь… – Джиллиан села на место. Ее выступление произвело впечатление на Фрину, как, очевидно, и на судью.
– Что ж, я не вижу причин отклонить вашу просьбу, мисс Хендерсон. Встаньте, обвиняемый.
Вы освобождаетесь под ваше личное обещание появиться в суде семнадцатого августа тысяча девятьсот двадцать восьмого года, в десять часов утра, и не покидать территорию суда до тех пор, пока ваше дело не будет рассмотрено в соответствии с законом. А до этой даты вы обязаны каждую пятницу появляться в полиции Карлтона с девяти утра до девяти вечера. Если вы не выполните это предписание и не придете в полицейский участок или еще каким-либо способом нарушите условия вашего условного освобождения, будет издан приказ о вашем немедленном аресте, и в дополнение к уже выдвинутым против вас обвинениям вам придется отвечать и за это нарушение. Это понятно?
– Да, сэр, – пробормотал Билл.
– Ваш клиент согласен с условиями, мисс Хендерсон?
Джиллиан вскочила с места.
– Да, Ваша Честь.
– Проводите его, полицейский. Обвиняемый, вы будете находиться под стражей до тех пор, пока не подпишете решение о вашем освобождении под залог, а потом можете быть свободны.
Джиллиан и Фрина вышли из зала суда.
– Сюда, там мы заберем Билла. Черт возьми, Фрина, это оказалось проще, чем я ожидала: видимо, старина Дженкинс подустал. Обычно требуется не меньше часа, чтобы убедить его выпустить когонибудь из когтей полиции.
Джиллиан вывела Фрину из здания суда, и они направились к караулке. Это было мрачное здание, хранившее запах отчаяния и карболки. Фрина ненавидела его всеми фибрами души.
– Вонища тут ужасная, – согласилась Джиллиан, заметив, что Фрина поморщилась. – И к ней невозможно привыкнуть. Доброе утро, сержант. Как поживаете в эту промозглую и мрачную среду?
– Ничего вроде, мисс Хендерсон. Вы пришли за господином Макнотоном?
– Да, давайте его сюда – вряд ли вы к нему так прикипели, что не захотите расстаться.
– Пожалуй что нет, – ответил дежурный сержант, мрачный тип с длинным унылым лицом. – Пойду посмотрю, закончили ли они все формальности.
Сержанта не было минут десять; он вернулся вместе с Биллом и свидетельством об условном освобождении.
– Пожалуйста, проверьте ваши вещи, сэр, и подпишите вот здесь, если все в порядке.
Билл, нетвердо державшийся на ногах, покорно перебрал вещи: шляпа, ключи, бумажник, портсигар, зажигалка, россыпь мелких монет и свеча зажигания.
Он поставил свою подпись. Копия свидетельства об освобождении была церемонно сложена и помещена в конверт. Фрина стояла близко к Биллу и чувствовала, что он дрожит от нетерпения.
– Спокойно, – прошептала она. – Скоро мы отсюда уйдем.
Она положила ладонь на его руку, словно боялась, что он попытается сбежать. Джиллиан, стоявшая с другой стороны, сделала то же самое. Билл сдерживался до тех пор, пока они не оказались на улице. Там он глубоко вдохнул, втянув относительно чистый холодный воздух.
– Бог мой! Мне надо выпить. Дамы, пойдемте-ка в отель «Кортхаус».
Отель «Кортхаус» вряд ли был подходящим местом для леди, но Фрина и Джиллиан не стали возражать. Билл предложил им обеим опереться на его руки и, буквально перемахнув через улицу, влетел в уютный бар, где заказал кувшин пива. Фрина выбрала джин, а Джиллиан тоник: ей еще предстояла встреча с клиентом, и она не хотела, чтобы от нее пахло алкоголем.
– Они перестают вам доверять, – объяснила она, – если от вас разит спиртным. Эта профессия не терпит выпивох, – добавила она.
С тех пор как подали пиво, Билл не проронил ни слова. Ему принесли бокал, но он пренебрег им. Легко подняв кувшин, здоровяк сделал один бесконечно долгий глоток. Когда он поставил кувшин на стол, тот был наполовину пуст.
– Мисс Фишер, я не убивал отца.
– Я знаю. Знакомьтесь – это Джиллиан Хендерсон, моя близкая подруга, она согласилась защищать вас.
– Рад познакомиться, мисс Хендерсон. Вы отлично держались с этим старым судьей. С другими прошениями он разбирался намного дольше. Я было приуныл, увидев вас, но теперь буду рад, если вы возьметесь за мое дело.
Билл изменился. За три дня, проведенных в тюрьме, он удивительно присмирел. Фрина подозвала бармена и заказала еще один кувшин. Тот принес и поставил его перед Биллом.
– Это от заведения, приятель. Хозяин сказал, что ты отличная реклама для его пива.
Билл рассмеялся, допил первый кувшин, а затем снова посерьезнел.
– Если я не убивал его – а я этого не делал, – тогда кто же?
– Это я и пытаюсь выяснить. Мне нужно только, чтобы вы подробно описали тех двух людей, которых повстречали во время прогулки.
– Ну, думаю, тут вы и без меня справитесь. Сообщишь, что и как, Фрина. А вы, господин Макнотон, не забывайте вовремя отмечаться в полицейском участке, а то вряд ли нам так повезет в следующий раз. Пока! – заключила Джиллиан и упорхнула, чтобы выпустить на свободу еще несколько пташек, угодивших в клетку правосудия.
Билл посмотрел ей вслед.
– Мисс Фишер, я чувствую себя блудным сыном. Я предпочел бы жить со свиньями и питаться отбросами. Представляете ли вы, что это за место?
– Я как-то провела ночь в турецкой тюрьме. Это глубины преисподней, да к тому же там были клопы.
– Да, верно. Глубины преисподней с клопами. Я на все пойду, чтобы никогда там больше не оказаться. Эта женщина, она отлично держалась в суде, верно? Видно было, что судья остался доволен. Она не бросает слов на ветер. Как вы думаете, могу я послать ей цветы? Я бы расцеловал ее, но не уверен, что ей это придется по вкусу.
– Вот ее визитная карточка. Уверена, она будет рада получить цветы. А теперь – допивайте. Но, прежде чем мы отправимся в дом вашей матушки, где вы примете ванну и где вас ждут чистые простыни и подобающее бритье, я должна сказать вам несколько слов. Амелия – очень талантливая художница. Она добьется настоящего успеха. Поэтому я бы хотела, чтобы вы относились к ней с тем уважением, которого она заслуживает. Пока в ее работах еще есть неуверенность, за что я возлагаю вину на вас. Верно?
– Она и вправду талантлива? Я не больно-то интересовался ее рисунками. Отец посмеивался над ними, вот я и не обращал на них внимания. Ладно, не стану больше дразнить бедняжку Амелию. Неужто она в самом деле художница?
– Вот взгляните. Портрет вашего отца.
– Сходство отлично подмечено. Кто его нарисовал?
– Амелия. Я купила его у нее.
– Господи! Неужто и вправду Амелия? – Билл сделал большой глоток пива.
– И еще. Когда вы придете домой, то, очевидно, застанете там Паоло Рагуцци. Вы не станете называть его грязным даго, а будете с ним обходительны. Он не только первоклассный скульптор, но и по-настоящему любит вашу сестру, а еще… э… очень предан ей. И она нуждается в его поддержке.
Возможно, он захочет, чтобы вы позировали ему; не отказывайте. За это я постараюсь вызволить вас из беды.
– Вы найдете убийцу, если я превращусь в домашнего ангела?
– Да.
– Договорились.
– Те люди, которых вы встретили по дороге, как они выглядели?
– Первый – старик бродяга в старой фетровой шляпе и с мешком из-под сахара за плечами. Лица его я не разглядел. А девушка была миленькой, в красном купальном костюме и шапочке. Волос ее я не видел, но запомнил, что она была невысокого роста – примерно метр пятьдесят – и загорелая. Кажется, я встречал ее прежде, а старика – нет.
– Какие-нибудь запахи?
– Запахи? Вы что, меня за овчарку принимаете? Никаких особенных запахов я не заметил.
Фрина в который раз удивилась отсутствию обоняния у мужчин.
– Девушка успела искупаться?
Билл снова отпил пива и задумался.
– Да, ее костюм прилипал к телу, а руки и плечи блестели.
– Не сложилось ли у вас впечатление, что старик и девушка как-то связаны?
Билл снова задумался и допил пиво.
– Если честно, я не заметил. Я был так взбешен. Когда дома обстановка накаляется, я частенько бегаю к реке, чтобы быстренько окунуться.
