— Что вам нужно? — тоненьким голосом спросил Вова, против воли принимаясь мелко дрожать.
— Нам нужен труп, — не допускающим возражений тоном сказал черный.
— Свежий, — подчеркнул серый. — И красивый.
Вова робко посмотрел на Коляна, который наконец выронил огурец изо рта. Встретившись глазами, приятели проворно вскочили на ноги.
— Пожалуйте, Князь, — пробормотал Вова. — Покойники сегодня в ассортименте.
Незнакомцы странно среагировали на обращение «князь» и на предоставленный сервис.
— Кажется, нам повезло, — Шепнул козел Бэтмену. — Санитары обкуренные. Или пьяные.
— Говорите, вам красивого? — суетился Вова. — Красивые имеются. Вам женщину или мужчину?
— Мужчину, — сказал серый. — С синими глазами.
— Ну, в глаза мы им не заглядываем… — пробормотал Колян, но тут же стушевался:
— Однако, если надо…
— Покажите сегодняшних, — потребовал черный и выступил из темноты на свет.
Вид у него был грозный. Длинная накидка из атласа волочилась по полу, "маленькие острые выпуклости на голове угрожающе кренились в направлении санитаров. Второй внушал, пожалуй, еще больший страх, чем его напарник. У него был хвост с кисточкой и копыта вместо рук. Свалявшаяся шерсть выглядела настоящей и противно воняла собаками. Но самой зловещей деталью были круглые очки в металлической оправе, которые недобро сверкали, стоило только их хозяину шевельнуться.
Однако когда Вова принялся демонстрировать покойников, серый проявил бойкий темперамент и очень быстро отыскал нужный экземпляр.
— Этот! — воскликнул он с такой веселой кровожадностью, что у санитаров кровь застыла в жилах.
— Вам завернуть? — просипел Колян, отвязывая бирочку от ноги трупа.
— Запакуйте в мешок, — велел черный.
— Как скажете, Князь, — мелко кланяясь, пробормотал Колян и принялся за дело.
— Я че, правда похож на князя? — спросил Гоша, когда труп Шурмина был вынесен на улицу, уложен в машину и замаскирован театральными костюмами.
Паша критически оглядел его и убежденно сказал:
— На князя не похож. Сказать по правде, больше ты похож на козла.
— Да ведь это ты козел!
— Ты спросил — я ответил, — обиделся Паша.
В особняк Саши Ядовитого они приехали абсолютно уверенные, что труп, похищенный из морга, при жизни носил фамилию Жеряпко. У Саши тоже не было причин сомневаться в этом трупе. Шурмина притащили в комнату на втором этаже и положили на специально подготовленный стол.
— Оденьте его, — велел Саша, зло сверкая глазами на покойника. Даже после смерти враг был красив. С его присутствием в доме Сашу примиряла только маленькая дырочка в его голове.
Наконец все было готово. Многочисленное Сашино братство замерло в ожидании, когда предводитель скрылся в спальне жены.
Через минуту оттуда раздался душераздирающий женский крик и звук падающего тела.
— Настоящий мужик, — шепнул один из охранников другому. — Погоди, сейчас она покойника увидит, начнется представление.
В ту же секунду дверь спальни распахнулась от сильного толчка, и Саша втащил Валентину в комнату, держа ее за воротник платья. Проволок по полу через всю комнату и бросил возле стола с трупом.
— Как же ты мог?! — кричала Валентина, падая на колени. Волосы закрывали ее распухшее от слез лицо и мешали видеть тело, доставленное, можно сказать, специальным рейсом. — Убил, изверг! — Она принялась причитать и стучать лбом о паркет. — Убил Феденьку! Кровиночку мою-ууу! Да, он был не слишком красив! — надрывалась Валентина, упираясь лбом в колени. — Даже, можно сказать, уродлив. Но какая у него была душа!
Саша с некоторым сомнением взглянул на труп. У трупа было безупречно скроенное лицо с точеными чертами, даже после смерти поражавшее своей гармоничностью. По сравнению с ним лицо самого Саши могло считаться не более чем топорной работой. Редкие рыжие волосы портили его еще больше. «Интересно, кем же женушка считала меня все эти годы?» — с вялым негодованием подумал он.
— Да, Феденька не был образцом совершенства! — продолжала голосить Валентина, умываясь слезами. — Он косолапил, был толстоват и мал ростом… Но сердце его было из чистого золота!
Саша целую минуту смотрел на тело, после чего не поленился, сходил за рулеткой и под заинтересованными взглядами братвы измерил ненавистное тело от макушки до пяток. Получилось сто восемьдесят пять сантиметров.
— Толстоват? — одними губами спросил он. — Мал ростом?
Сообразительный Паша осторожно попятился.
— Взгляни сюда! — приказал Ядовитый, схватив жену за волосы и заставляя посмотреть на покойника. — И скажи мне: кто это?
— Фе… — пронзительно крикнула Валентина и тут же замолчала, уставившись на Шурмина. — Кто это? — потрясение повторила она вслед за мужем.
— Хочешь сказать, что это не Жеряпко?
Прекрасная мысль в ту же секунду озарила Валентину.
— Жеряпко! — кивнула она. — Федя. — И, упав лицом вниз, снова закричала:
— Убили Феденьку-ууу!
— Это не он, — уверенно сказал Борька Косой, которого позвали посмотреть на царскую расправу. — Кого-то другого притащили.
— Это тот тип, которого вы кончили сегодня в подъезде? — повернулся Саша к своим ордам, которые стояли, понурив головы, и роняли перья на дубовый паркет.
— Тот, — признался Гоша.
— Значит, кончили не того, — сделал вывод Борька. — Даже жалко, ей-богу. Я рассчитывал развлечься.
Когда Сашины планы срывались, он обычно принимался буйствовать и крушить мебель. «Сейчас начнется», — подумал Борька, с задумчивой грустью глядя на итальянские стулья. Однако обошлось без истерик.
Саша испепеляющим взором оглядел и невиновных, и виноватых и отрывисто велел:
— Чтоб завтра подали мне труп не позднее чем к ужину. И чтобы бумаг при нем было, как при дипломате.
В кабинете Жеряпко раздался длинный пронзительный звонок. Потенциальный труп подошел к телефону и поднял трубку.
— Федор Ильич! — сказала Рита стесненным голосом. — Я не смогла зайти в вашу квартиру.
— Не смогли? — удивленно переспросил тот.
— Дверь нельзя было открыть.
— Почему?
— Потому что перед ней лежал покойник.
Жеряпко вздрогнул и, нашарив позади себя стул, рухнул на него.
— Покойник? — повторил он тупо. — Какой покойник?
— Господи, мертвый, какой же еще? Я очень испугалась и ушла. А теперь за мной следят.
— Кривоногий коротышка? — высказал мгновенную догадку Жеряпко.
— Да нет, двое довольно симпатичных молодых людей.
— А… А чей это был труп? — с замиранием сердца спросил Федор Ильич. — Там, перед дверью?
— Не хочется вас расстраивать, но вы его знаете. Это тот красивый мужчина из самолета. Помните, он сидел рядом со мной?
Жеряпко мгновенно облился холодным потом. Страшная догадка пронзила его мозг.
Он все-таки убил этого парня! Доской. Но кто-то видел, как это случилось. И теперь, чтобы запугать Федора Ильича, а может быть, шантажировать его, положил тело перед дверью его квартиры. Тот рабочий в спецовке?
— Скажите, — полуживым голосом спросил он, — рана была у него на голове?
— Да, — сказала Рита. — На голове.
Жеряпко окончательно пал духом.
— Боже мой, что же теперь делать? — простонал он, едва не принимаясь грызть трубку от отчаяния.
— Как вы думаете, зачем труп положили вам на площадку? — спросила Рита. — Вы что, знали этого человека раньше?
— Ничего подобного! — Даже Рите Жеряпко не признался бы, что стал убийцей.
И из-за чего? Из-за иллюзорной карьеры на фирме ее отца!
— И у вас нет ни одной стоящей мысли по поводу происшедшего?
После Ритиного вопроса мысль у Федора Ильича тут же появилась. Вероятно, он только думал, что оторвался от слежки кривоногого коротышки, а на самом деле тот продолжал ездить за ним и наверняка видел, как он убил своего попутчика доской. Коротышка — человек Саши Ядовитого. Вот Саша и решил поиздеваться над соперником. Может быть, он хочет попугать его перед смертью, а то и вовсе сдать милиции, чтобы не марать рук.
— Боже мой! — Жеряпко схватился за голову и уронил ее на стол. Трубка, которую он все еще держал в руке, стукнулась о его поверхность.
— Федор Ильич! — завизжала Рита на том конце провода. — Что с вами?!
Погруженный в пучину отчаяния, Жеряпко не отвечал. Когда Рита уже решила, что с ним все кончено, Федор внезапно снова подал голос:
— Вы должны знать, Риточка, что это я виноват в его смерти!
— В чьей?
— Того человека из самолета! Мне не понравилось, что он крутился вокруг вас…
— Ну что вы, Федор Ильич, разве можно брать на себя все на свете несчастья! — горячо возразила Рита. — Вы так говорите, как будто сами в него стреляли.
— А в него что, стреляли? — живо переспросил Жеряпко.
— И очень метко.
— Тогда это действительно не я. — Федор немного помолчал, сосредоточиваясь. — Я приношу вам мои глубочайшие извинения, — сказал он наконец, — за доставленные неприятности и трагические переживания! Поверьте, больше этого не повторится. С сего момента я сам буду отвечать за свои поступки и строить свою жизнь в соответствии с личным пониманием того, какой она должна быть!
