– Нам туда! – снова воспрянул духом Зубоскалин, тем более что и псина потрусила в этом направлении.
Скоро курсанты поравнялись с мужчинами. Те сначала взглянули на незнакомые лица без энтузиазма, но, когда поняли, что курсанты направляются к ним, оставили свои занятия и молча ждали, когда парни подойдут ближе.
– Здорово, мужики, – Дирол улыбнулся, показав все тридцать два зуба. – Нам бы Александра Ильича Крутова найти.
Мужики переглянулись.
– А зачем вам Крутов? – спросил один из них – широкоплечий, дородный дядя лет пятидесяти.
– Мы из милиции, – отстранил Дирола Веня. – По делу о нападении на его сына. Нам бы побеседовать с ним.
– А откуда я знаю, что вы из милиции? – подозрительно спросил все тот же мужик, очевидно, бывший за главного.
Несмотря на то, что курсантская форма явно выдавала в парнях принадлежность к органам, Веня не удивился и предложил на всеобщее обозрение свой ученический билет.
– Курсанты, – задумчиво проговорил мужик, изучая билет. – А постарше кого-нибудь не нашлось?
– Значит, не нашлось, раз нас прислали, – отчеканил Веня. – Нас зато много.
– Я вижу, – мужик усмехнулся, окинув взглядом Дирола и Леху. – Только вот перейдет ли количество в качество?
– Перейдет! А вы ведь и есть Крутов?
– А откуда вы знаете? – прищурился мужик.
– На сына похожи, – не моргнув глазом, соврал сообразительный Веня, ни разу в жизни не видевший Илью Крутова.
– Ну что же, может, и правда, у вас качество появится из количества, – оценил его находчивость Крутов. – Ладно, приходите ко мне сегодня вечером, тогда и поговорим. Где живу, знаете?
– Найдем, – солидно ответил Веня.
– Хорошо, – снова усмехнулся Крутов. – Я жду, – и он отвернулся к трактору, давая понять, что разговор закончен.
Курсанты тоже развернулись и пошли обратно в деревню. Скрывшись за посадками, они замедлили шаг, а потом и вовсе остановились.
– Куда теперь? – растерянно поинтересовался Леха.
– Мне больше интересно, когда у них вечер начинается, – задумчиво проговорил Веня. – Ты вот, Леха, должен это знать. До темноты нам ждать, что ли?
– Нет, до темноты нельзя, – авторитетно сказал тот, немного приподняв подбородок. Наконец-то оба товарища, которые всегда строят из себя слишком умных, нуждаются в его мнении. Теперь-то они осознают, насколько незаменимый спутник им достался.
– До темноты ждать нельзя. Обычно в это время все уже спать укладываются. Особенно сейчас, когда темнеет поздно. В деревне же люди рано встают, не в пример городским, поэтому и засыпают раньше. Так что, думаю, в семь часов – самое время.
– С этим ясно. Теперь давайте обсудим впечатления по поводу этого Крутова. Кто что думает?
– Нормальный мужик, – пытаясь показаться рассудительным, начал Леха. – Обычный деревенский. Работящий. Поговорил и снова к работе вернулся. Серьезный, немногословный. И пошутить любит.
– Пошутить любит, это верно, – согласился Дирол. – Только шутки у него какие-то... Про таких людей говорят «себе на уме». Мне он не понравился однозначно.
– Насчет «не понравился» ты зря. Эмоции не должны мешать в расследовании. Мало ли, какой у него характер, а ты сразу ярлыки расклеиваешь...
– Это не эмоции, это профессиональная интуиция, – объяснил Дирол, срывая травинку и отправляя ее в рот – излюбленное занятие всех городских, поскольку деревенским это обычно надоедает еще в детстве.
– Тоже мне, профессионал нашелся! – не смог промолчать Леха.
– Ты, что ли, самый умный? – завелся Дирол.
Как обычно, начинающийся спор был погашен в зародыше Веней:
– Вы сюда зачем приехали? Лучше бы придумали, где переночевать.
– А что тут думать? Вон, Леха крупнейший в мире специалист по сеновалам... – Наткнувшись на взгляд Кулапудова, он прервался на полуслове. – Ладно, заткнулся. – Думаю, место ночевки можно будет обговорить с Крутовым, – решил Веня. – Мы же все-таки представители власти. Должен же он нас где-нибудь разместить.
До беседы с Крутовым оставалось еще часа четыре. Курсанты расположились на лугу, съели запасы Кулапудова, а потом решили мирно подремать.
Это им почти удалось, только изредка докучали назойливые мухи и любопытные коровы, пасшиеся на этом самом лугу.
– Интересно, почему они без надзора тут бродят? – воскликнул Дирол, отгоняя очередную пятнистую красавицу.
– Да надзор их вон, в ста метрах от нас валяется, – лениво ответил Веня.
Действительно, недалеко из высокой травы торчали чьи-то голые ноги в кедах, причем одна была положена на колено другой. Все свидетельствовало о том, что в непосредственной близости от ног расположился и их обладатель. Видимо, он лежал на спине и разглядывал пробегающие по небу облака.
– Абориген, – заключил Веня.
– Между прочим, это ценнейший источник информации, – быстро сообразил Дирол, которому было крайне скучно. – Может, нам его допросить?
– Допрашивать не стоит, а вот побеседовать можно.
– Ничего у вас не выйдет, – сообщил им Леха, не так давно назначенный главным экспертом по деревенской жизни. Приподнявшись на локте, он бросил взгляд на пастуха, вернее, на то, что от него виднелось.
– Почему?
– А у вас самогона нет. И где его купить, вы не знаете. Даже бутербродов и то не осталось. А просто так вам никто ничего не скажет.
– Не скажет, говоришь? – прищурился Зубоскалин, в котором заговорило чувство протеста. – Вот мы сейчас проверим. Не зря же психологии обучались.
Леха ничего не ответил, просто снова откинулся на траву. «Можете пытаться сколько хотите, – выражало его лицо. – Но без самогона все равно ничего не получится».
Тем временем Дирол спешно разрабатывал план действий. «Чувака этого надо как-то заинтересовать, – размышлял он. – Самое надежное – попросить помощи, дать почувствовать себя значительным. И в то же время польстить ему немного. В чем нам может помочь пастух? Будем рассуждать логически. Если спросить про местных девушек, он может понять неправильно. Про самогон – попробует присоседиться, а пить-то мы не собираемся. А что, если выяснить у него, где можно переночевать? И нам польза будет».
Дирол поделился своими измышлениями с Веней.
– Нормально, – оценил тот. – Если, конечно, это сработает.
«Еще нужно похвалить его коров, – ободренный этими словами, продолжал размышлять Дирол, – и что-нибудь про них спросить. Сделать вид, что я ими ужасно интересуюсь. И еще обычную сельскую ерунду нести про урожай, про покосы, про молоко».
– Девушек можно похвалить, – предложил Веня. – Мол, все как на подбор симпатичные. И ему позавидовать.
– Пойдет! – обрадовался Санек. Приятно, что Веня поддержал его идею. Не то что этот халявщик Пешкодралов: валяется кверху пузом и в ус не дует. Ладно, посмотрим еще, кто кого.
– Я пошел, остальное как-нибудь сымпровизирую, – решил он и походкой вразвалочку двинулся к пастуху.
– Эй, парень, закурить не найдется? – поинтересовался Санек, подойдя совсем близко.
«Парень» поднялся из травы, и Дирол оторопел. «Ни фига себе пастушок! – краснея, подумал он. – Да это самая настоящая пастушка!»
Леха и Веня, наблюдая все со стороны, тоже оценили прикол и рухнули обратно в траву, заливаясь хохотом.
– Я не курю, – спокойно ответила симпатичная светловолосая девушка. Кажется, она совсем не смутилась, в отличие от собеседника.
– Вы не обращайте на них внимания, – только и смог выдать Санек. – Они с рождения полные идиоты.
– А я и не обращаю, – пожала она плечами. – Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет, как говорит мой дедушка.
– Вот как, у вас есть дедушка? – Дирол уселся на траву и скрестил ноги «по-турецки».
– Да, я к нему приехала на лето, – кивнула пастушка. – Вот, с пользой провожу время.
Все заготовки Дирола были забыты, да они были и ни к чему, поскольку придумывались с расчетом на деревенского парня. Оставалось надеяться только на интуицию, да на кривую, которая, как известно, авось да вывезет.
– С пользой? – переспросил он. Как известно, со многими девушками этот прием проходил безошибочно. Только повторяй последние слова с умным выражением лица, а остальное она сама тебе скажет. И еще подумает потом, какой ты умный и внимательный.
Девушка вместо ответа приподняла книжку, которую перед этим читала. Дирол смог увидеть ее обложку. В Школе милиции, он был уверен, такого не проходили. Хотя бы потому, что фамилия на обложке была написана на иностранном языке.
– Интересно? – запинаясь, проговорил он.
– Безусловно, – с улыбкой ответила она и пояснила. – Это стихи Гейне.
«Гейне... Кто это?» – подумал Дирол, но вслух, к счастью, догадался этого не говорить, после чего выяснилось, что больше-то сказать и нечего. Пришлось-таки прибегнуть к заранее приготовленным формулам:
– Симпатичная коровка, – выдавил Санек из себя.
