– В больнице на другой стороне проспекта, – сообщила я.
– Ох, беда! Ей досталось, – вздохнула Раиса, – у нее дочь умерла не так давно.
– Ужасно, – я прикинулась ничего не знающей. – Наверное, девочка болела?
Раиса отступила к двери и спросила:
– Чайку хотите?
– Не откажусь, – мигом согласилась я, и мы перешли в другую квартиру, которая оказалась столь же крошечной.
– Между нами говоря, от Зины одна докука была, – словоохотливо начала Раиса, налив в кружки жидкость цвета лимонада «Дюшес». – Валя вынуждена была о ней постоянно заботиться. Тяжело с убогой-то!
– Если в семье рождается инвалид, родителям всегда приходится туго, – подхватила я. – Пока он младенец, еще ничего, а чуть подрастет, беда! В ванну не посадить, белье на постели поменять трудно…
Раиса опустила уголки губ:
– Уберег Валю господь от такой-то беды. Зина физически ловкая вышла, на ноги быстрая, но вот голова у нее совсем не варила.
– Девочка была умственно отсталой?
– Просто дура, – конкретизировала моя собеседница. – Внешне-то симпатичная, но даже школу окончить не смогла. Матери не хамила, старалась на уроках, да толку было ноль. Стишок выучить не могла, читала через пень колоду. Валя дочку заставляла учиться, а потом ей один хороший врач сказал: «Не тираньте ребенка. У него ди… смек… слек…»
– Дислексия? – подсказала я женщине трудное слово.
– О! Точно! – обрадовалась Раиса. – Существует, оказывается, такая болезнь, когда человек даже слово «мама» не осилит прочитать, буквы у него не складываются. Том Круз из Голливуда, говорят, такой.
– Про актера ничего не знаю, – пожала я плечами, – а про дислексию слышала.
– Врач посоветовал профессию Зине дать, выучить ее на портниху, – продолжала тетка. – Но ничего не получилось. Везде требуется экзамены сдавать, а девке испытания не пройти. В конце концов, кто-то Вале подсказал про больницу, где на людях лекарства пробуют.
– На людях? – изумилась я. – Но это запрещено!
– А вот и нет, – возразила собеседница, – вы просто не знаете. Когда таблетки готовы, набирают группу добровольцев, и они пилюли пьют. Вот Валя и пристроила дочку в группу, где какой-то ускоритель мозга давали.
– Помогло? – абсолютно искренне заинтересовалась я.
Раиса скривилась.
– Лично я не заметила. Но Валя радовалась, говорила: «Зинуля расцвела, теперь даже коротенькую записку написать может». Но вот с чем им правда повезло, так это с работой. Врач, которая эксперимент проводила, устроила Зину в больницу санитаркой. Зинка там несколько лет трудилась. Отличное место оказалось: всегда сыта, на кухне покормят, да еще с собой дадут, больные денег совали за уход, и в тепле весь день. Ну а потом Зинаида в домработницы подалась. Знаете к кому попала?
– Теряюсь в догадках, – покривила я душой.
– Эдиту Звонареву знали?
– Актрису? Только по фильмам, не лично.
– В ее квартире Зинка убиралась, – гордо вскинула голову Рая.
– Что вы говорите! – Я прикинулась изумленной. – Правда?
– Я никогда не вру, – насупилась Раиса. – Мать Эдиты, Зоя Владимировна, и есть та самая врачиха, что Зину от глупости лечить пыталась.
– Ясно… – протянула я.
– В общем, Зинаида роскошно устроилась, – с изрядной долей зависти отметила соседка Куницыной. – Ей деньги платили хорошие, и еду не считали, и одежду отдавали. Даже мне перепадало, у Вали с Зиной ноги большого размера, а я тридцать пятый ношу. Такие сапожки Зинка однажды принесла! На меху, кожаные. А потом она умерла. На моих глазах!
Я переспросила:
– Вы присутствовали при кончине девушки?
Раиса важно кивнула.
– Валя прибежала ночью… она в метро кассиром работала, в тот день в третью смену сидела, до закрытия… и прямо с порога заорала: «Зинке плохо! Что делать?» Помчались мы с ней к ним в квартиру, да уж поздно было. Только последний вздох и услышали. Это, конечно, горе, но, с другой стороны, Валентина теперь сама себе хозяйка. Она очень переживала, только фильмами и спасалась. Постоянно диски смотрела, в основном про приключения.
Раиса указала рукой на полки.
– Видите, какая у меня библиотека? Книг полно, издания старые, советские, тогда качественно тома переплетали, и бумага хорошая. Через месяц после смерти Зины приходит ко мне Валя и просит: «Нет ли у тебя каких фильмов?» Я ей предложила лучше литературу почитать. «Неохота, – сказала Валентина. – Если у тебя ничего нет, я в обменник запишусь, кассеты брать буду».
– И что странного в просмотре кинофильмов? – подтолкнула я Раису к продолжению беседы.
Соседка заморгала.
– Валя раньше другой была. А после смерти дочки стала она о деньгах говорить, намекала, что скоро получит богатство, уедет жить в Подмосковье. Мол, надоела ей столица – шумно, грязно и дорого…
Буквально вчера заглянула Валентина к соседке вечером, чайком побаловалась и вдруг брякнула:
– Завтра солнце засветит.
– Навряд ли, – засомневалась Раиса, – до лета далеко.
– Я не про погоду, про свою судьбу говорю, – засмеялась Валя. – Хватит уже мучиться, мне не одна сотня тысяч долларов положена за смерть Зиночки! Получу большую сумму, продам квартиру, куплю домик со всеми удобствами и уеду жить на свежий воздух.
– Хорошо иметь дачу, – согласилась Раиса, – но только наши хоромы, хоть и в центре расположены, копейки стоят. Ни один богатый человек сюда носа не сунет, повернуться негде, а бедный, который на теснотищу согласится, ерунду предложит, не хватит даже на пару соток.
– Наверное, ты права, – согласилась Валентина, – глупо жилплощади за копейки лишаться. Что ж, тогда ее сдавать можно.
– Ну придумала, – покачала головой Рая. – Пустишь съемщиков, а сама куда? На лестницу?
– Уеду в свой домик, – ответила приятельница, и глаза ее загорелись: – Цветы разведу, клубнику посажу…
Раиса решила вернуть Валентину с небес на землю.
– Откуда у тебя фазенда возьмется?
– Ты меня совсем не слушаешь! – возмутилась соседка. – Говорила уже: мне заплатят огромные деньги за смерть Зины.
– Страховая компания? – Рая попыталась разобраться в непростой ситуации. – У Зиночки был полис?
Валентина помолчала, потом сказала:
– Можно и так считать. Я на Зину огромное количество средств потратила, любой родитель сначала в ребенка вкладывает, а потом отдачу имеет. Но мне-то не повезло, надеяться на Зинкину помощь не приходилось. А тут счастье ко мне лицом повернулось.
Услыхав последнюю фразу, Раиса обомлела. Ей всегда казалось, что соседка хорошо относится к дочери, и вдруг такое заявление! Наверное, Валя сообразила, что ляпнула глупость. Она нахмурилась и сказала:
– Не осуждай меня. Зина умерла, и я имею право получить компенсацию. Вон, когда самолет падает и родственники миллионы у авиакомпании отсуживают, никто их черствыми не называет. Жизнь продолжается…
Раиса поджала губы и принялась смахивать с клеенки мелкие крошки.
– И у кого Валентина собиралась потребовать деньги? – спросила я, уже предполагая, что услышу в ответ.
– Понятия не имею, – абсолютно искренне ответила Раиса. – Она имен не называла, лишь сказала: «Если захочет на свободе остаться и не пожелает увидеть некоторые подробности своей биографии в газетах, то отвалит хороший кусок. Я, между прочим, многое знаю. Ты, Раинька, даже предположить не можешь, на какие „подвиги“ люди ради бабла способны. И у такого человека от его запаса крошку отгрызть – благое дело. Преступников нужно наказывать!» Да, видно, не удалось подружке задуманное осуществить. Пока я не заметила, чтобы она разбогатела.
– Раечка, а где вы прячете конфеты? – спросила я.
Женщина вздрогнула.
– А что?
– Просто интересно! – Я прикинулась чрезмерно любопытной особой.
– Кто вам рассказал про тайник? – не успокаивалась Рая.
Мне пришлось сказать правду:
– Валентина упомянула о секретном месте, прежде чем потеряла сознание.
Раиса встала и объяснила:
– У моей внучки диабет, ей категорически запрещены некоторые продукты, но девочке всего пять лет, и, конечно, она хочет конфет, мармелада, шоколада, зефира, печенья. Дочь с зятем ничего подобного дома вообще не держат, чтобы малышку в искушение не вводить. А я, как на грех, редкая сладкоежка, чай пить сяду, непременно полкружки варенья положу, без карамельки дня не проживу. Внучка частенько у меня бывает, вот мне и приходится фокусничать…
Раиса протянула руку к стоявшей у шкафчика табуретке, подняла сиденье и улыбнулась:
– Еще муж мне тайничок сделал. Коля на все руки мастер был. Мы сюда раньше сигареты прятали, не хотели, чтобы дочка знала о нашей привычке, курили тайком.
– И у Валентины есть такая «хитрая» мебель?
Раиса кивнула.
– Николай и ей «сейф» оборудовал. Большое что-то, правда, сюда не засунуть, да оно и не надо, нечего особо прятать. Знаете, случай в подъезде был: как-то раз летом воры по этажам прошлись. Замки-то у всех хлипкие, вот и пооткрывали их без проблем, квартир десять обчистили. Лето же, говорю, было, люди в отпуска разъехались. Малафеевы с третьего этажа свою заначку в банке с крупой держали, Богдановы золотишко в морозильник сунули, Федькины цепочки с кольцами в варенье утопили. Так домушники все нашли! Словно кто-то им про тайные местечки наболтал. Наши с Валей «хоромы» тоже вскрыли, но деньги целы остались, не догадались негодяи про табуретку.
