— Ой! Попался, который врывался! — рассмеялась девушка.
— Ну, ты и садюга! — возмутился я. — Так радоваться чужому горю! Кстати, вот сейчас они поняли, что мы их уже точно услышали. И потеряют всякий стыд!
— И что будет? — слегка испугалась она.
— Развлечемся дальше!
Я выключил уже ненужный проектор в спальне специальной клавишей на пульте и в это время перегруппировавшиеся налетчики пошли на приступ: одновременно расстреляв замки на обеих дверях, две группы по четыре человека ворвались в мой многострадальный дом. Следить за перемещением каждого на одном-единственном мониторе я не успевал, поэтому активировал сразу все припасенные сюрпризы.
Через минуту тишину в доме прорезал еще один дикий вопль. Я быстренько пробежался по клавишам и нашел очередную жертву: в гостевой спальне на первом этаже по полу катался объятый пламенем захватчик в бронежилете, а его напарник безуспешно пытался сбить с него пламя.
— Что с ним случилось?
— Задел за растяжку на полу. Его облило бензином из форсунки на потолке и потом вон из того малюсенького отверстия вылетела искра!
— Офигеть! — поразилась Татьяна. — Это все ты подготовил сегодня?
— Да ты что! Со дня вселения развлекаюсь!
— А сам ни разу не попадался? — ехидно подколола меня она.
— А мне ни разу не приходилось все это включать! Я жил довольно спокойно! — парировал я. — До твоего приезда!
В это время, щелкая клавишами, я наткнулся на пару бойцов, скользящими шагами подходящими к лестнице на второй этаж. Тут стоило поруководить самому. Комментируя их действия, я нажал на клавишу, отключающую ловушку:
— Посмотри внимательно на их передвижение! Эти двое — профессионалы. Поэтому по деревянной лестнице они пойдут по самому краю, по шляпкам гвоздей, вбитых в ступеньки, чтобы не выдать себя ни единым скрипом. Это меня радует! Вместо гвоздей там есть специальные направляющие для коротких титановых стрелок. Под каждой стрелкой расположен пиропатрон, придающий им достаточную скорость, чтобы пробить подошву армейского ботинка. Сейчас мы дождемся, пока они оба вступят на лестницу, нажмем на эту клавишу и…
Результатом нескольких негромких хлопков стал грохот скатывающихся по лестнице тел и два истошных крика. Еще бы: у них наверняка изуродованы обе ноги, и, я не удивлюсь, если какая-нибудь стрелка, не задержавшись в ступне, пробила им снизу не защищенные бронежилетами филейные части. Или еще что-нибудь.
— Шесть — ноль! — тихонько захлопала в ладошки Татьяна. — Слушай, а пишется все? Дядя Вован, я думаю, отвалил бы тебе за нее немерено капусты!
— Обойдусь без нее… Придется немного покорпеть над монтажем… Музыку наложить… Рок-н-ролл…
— Чур, один экземпляр фильма — мне! Ох, и посмеемся мы с подружками в Москве!
— До нее еще надо дожить! — хмуро ответил я и снова занялся камерами.
В течение следующих пяти минут в доме было тихо. Конечно, если не считать за шум стоны первых жертв штурма. Зато потом нападающие пошли Ва-банк. Все оставшиеся бойцы в количестве восьми человек рассыпались по дому, бессмысленно стреляя в каждое подозрительное место и зачем-то уродуя мое, еще недавно такое уютное, «гнездышко». Поэтому я мстительно радовался каждой сработавшей ловушке: в спальне от растяжки сработала световая граната, и еще один налетчик ослеп. Потом в кухне почти случайно рванул откуда-то взявшийся там баллон с газом, и объятая пламенем жертва своей неаккуратности выпала в окно. Потом, дождавшись, пока еще один боец займет стратегически правильное место за углом коридора на первом этаже, я уронил на него сейф сквозь створки специального люка из расположенного над ним кабинета. Потом подорвал заряд С-4 в стеклянной вазе с модерновым содержимым в виде разного цвета болтов и гаек: еще два бойца получили довольно тяжелые ранения, а очередная комната перестала радовать мой взгляд. Еще одна жертву пришибло током в ванной. Пересчитав оставшихся в живых бойцов, испуганно замерших в разных концах моего дома, я решительно отключил оставшиеся ловушки и отправился за «языком» — мне что-то ужасно надоело защищаться. Успокоив испугавшуюся за меня девушку, я тихонько выбрался из зала и выскочил в ближайшее окно: я никому не собирался давать возможность улизнуть от расправы. Быстренько заминировав оставленный невдалеке «Бьюик», я мстительно порезал покрышки остальным трем машинам, и вернулся в дом. В нем было тихо, как на кладбище: даже раненные почему-то притихли. В такой тишине вылавливать «языка» что-то не очень хотелось, поэтому я пробрался в гараж, нашел в углу старую полицейскую сирену, снова выбрался на улицу, вскрыл ближайшую машину за домом и подключил сирену к аккумулятору.
Только я успел обогнуть свой дом, как из него во двор вылетели оставшиеся «на ходу» четыре налетчика и под дикое завывание сирены понеслись к своим машинам. Последний бежал уж очень неуклюже, и я убедил его подождать. Заклеив ему пасть липкой лентой и качественно упаковав в подвал дома миссис Эпплз, которой, по моим прикидкам, было лет триста, и поэтому она вряд ли вообще его посещала. Потом я вернулся домой, и, не заводя мотоцикл, вместе с Татьяной протолкал его метров триста вниз по улице:
— Пора нам немного перекусить!
— Ну, ты и проглот! — возмутилась девушка. — А что будет с домом?
— А что с ним будет? Скоро приедет полиция, уберет тела, потом отправится искать меня, а я в это время буду вкусно питаться! Ребята знают, где меня можно найти в такой час, поэтому у нас не так много времени, чтобы создать себе алиби!
— Что за алиби? — спросила меня Татьяна, удивленно оглянувшись на дом.
— Да я не о тех, кто в доме! — отмахнулся я и в этот момент прогремел сильный взрыв. — Вот эти трое только что отправились на прием к Богу. А я тут не причем!
— Теперь понятно! Тогда, может, заведем мотоцикл?
* * *
В мексиканском ресторанчике жизнь била ключом: кого-то смачно били в углу, пара ужравшихся текилы посетителей в отключке валялись на полу, кто-то зажигательно отплясывал перед небольшой сценой под живую музыку настоящего ансамбля, — в общем, веселье било через край.
Мы быстренько устроились в самом темном углу за свободным столиком и заказали себе чего-нибудь выпить. Я предварительно сгреб с соседних столов три пары грязных бокалов, в беспорядке расставил их по столу, потом протер чистой салфеткой края трех из них и заставил Татьяну оставить на них след от своей помады. Преодолев брезгливость, девушка молча выполнила просьбу, выразив свое недовольство лишь кривой улыбкой. Потом я подозвал к себе Пако, официанта, которого как-то отбил из рук «Черных наездников», банды байкеров, терроризирующей несколько окрестных кварталов, и протянул ему сотню:
— Я тут сижу уже три часа, понял?
— Нет, только два с половиной! В семь сюда заезжал сержант Джонсон. Он бы Вас заметил! — уточнил понятливый парень.
— Идет! — улыбнулся я. — Этого хватит?
— Обижаете! Я и так у Вас в долгу!
— Бери, бери, не стесняйся! — успокоил я его. — Тебе еще семью кормить надо. А от меня не убудет!
Парень радостно взял огромную для него сумму денег и унесся за нашей выпивкой.
Я облегченно откинулся на стену и улыбнулся Татьяне.
* * *
Полицейские не заставили себя долго ждать: минут через сорок сержант Джексон, легкий на помине, устало рухнул на свободный стул и мрачно посмотрел на меня:
— Ну и кашу же ты заварил, Джонни! Я такого не видал лет за пятнадцать службы в полиции! Если можешь, вали отсюда подобру-поздорову! А то тебя ФБР ищет!
— Спасибо за совет, дружище, но я тут причем? — улыбнулся я. — Мы с моей подружкой уже часа три сидим в этом баре и налегаем на спиртное! Так что я, как ты понимаешь, чист!
— Я был здесь недавно и тебя не видел! — нахмурился полицейский.
— Видел я, когда ты отъезжал отсюда! Тебе еще «Кадиллак» какой-то дорогу перекрыл! — ухмыльнулся я. — Я просто не успел с тобой поздороваться.
— Точно! Было такое! — вспомнил сержант и облегченно улыбнулся. — А что ты знаешь о том, что случилось у тебя дома?
