Военно-морские инженеры приступили к работе в Портсмуте в условиях строжайшей секретности. Нововведением, как я понимаю, является, прежде всего, топливо, имеющее в своем составе легковоспламеняющиеся компоненты. Были приняты все надлежащие меры безопасности. Затем, две недели назад, после нескольких непродолжительных испытаний на Канале, «Софи» была готова к своему первому плаванию с новым двигателем, запущенным в полную мощность. Отобрали команду, начальником назначили лейтенанта Ричарда Хорнблауэра…
— Простите, сэр Джозеф, — прервал его сыщик, — но разве это нормально, чтобы столь молодому офицеру, лейтенанту, доверили командование таким судном?
— Нет, мистер Холмс, ненормально. Видите ли, дело в том, что лейтенант Хорнблауэр — сын адмирала, курирующего этот проект, Горацио, третьего виконта Хорнблауэра. Более того, хотя ему всего двадцать два года, он уже девять лет прослужил во флоте, где проявил, так сказать, морской склад характера, свойственный нескольким поколениям его семьи. Он далеко пойдет, если не…
— Если не что, сэр Джозеф?
— Если не окажется, что он проявил некоторую халатность при выполнении своих обязанностей, мистер Холмс. Как я уже говорил, лейтенант Хорнблауэр направился к месту отплытия в Северном море, где должен был распорядиться о проведении серии испытаний «Софи Андерсон» на скорость и прочность. Он должен был избегать обычных морских путей. Судно, как и ожидалось, показывало хорошие результаты до ночи десятого дня испытаний, когда внезапно в корпусе корабля произошел мощный взрыв. Кажется, лейтенант Хорнблауэр сделал все, что мог в тех обстоятельствах, — оценил повреждения, позаботился о раненых и в итоге приказал команде покинуть корабль, когда стало очевидно, что этот взрыв оказался катастрофическим для «Софи». К рассвету на место аварии прибыл «Фон Бюлов» и подобрал всех пострадавших в свои шлюпки. К горящему судну был прикреплен буксирный трос. Все подробности стали известны из личного доклада лейтенанта Хорнблауэра и членов его команды, которые спустя тридцать шесть часов после несчастья были переправлены с «Фон Бюлова» на «Хотспер», доставивший их в Портсмут. Тех, кого не отправили в больницу, поместили в изолятор до тех пор, пока мы не будем иметь полной картины произошедшего.
— И что же с «Софи Андерсон»? — задал вопрос сыщик.
— Она потерпела крушение, мистер Холмс. Во время переправки моряков с немецкого судна на «Хотспер» корабль накренился и затонул. Впрочем, лейтенанту Хорнблауэру удалось спасти лаг.[10]
— О, создается впечатление, что этот человек способен мыслить здраво в критический момент.
— Само собой разумеется, еще будет проведен формальный допрос команды для установления причин этой трагедии. Но в данный момент крайне важно как можно скорее выяснить, кто должен нести ответственность за этот гнусный поступок. Если окажется, что в этом замешан какой-то иностранный шпион…
— Вы кого-то подозреваете, сэр Джозеф?
— Да, мистер Холмс. Хоть мы и бесконечно благодарны Императорским военно-морским силам Германии за своевременное спасение, я думаю, что «Фон Бюлов» оказался неподалеку от «Софи» неслучайно. Возможно, вы слышали рассказ о субмарине, подводной лодке, впервые эффективно использованной во время гражданской войны в Америке. Она может выпустить торпеду с большого расстояния, имея все шансы быть необнаруженной. Ее жертвы абсолютно беспомощны. Таким образом, политические мотивы вполне вероятны. Ведь весь мир знает о том, что этим летом мы будем отмечать пятидесятилетний юбилей королевы, это событие наверняка поднимет упавшую популярность монархии. Ее величество, ставшая, в сущности, отшельницей после смерти принца-консорта, объявила о военном параде в Алдершоте и Гранд-Флите, недалеко от Спитхеда. Там будет присутствовать большинство коронованных особ Европы вместе с высокопоставленными лицами всего цивилизованного мира. Уполномоченные представители крупных держав уже прибыли в Англию. И пока они демонстрируют нашему монарху дружеское расположение, за этим фасадом бурлят интриги и скрытое соперничество. Это не более чем предположение с моей стороны: уничтожение «Софи» может быть частью более масштабного замысла, первым шагом в попытке врагов Британии испортить нам юбилейные торжества. Если это действительно так, мистер Холмс, то чрезвычайно важно узнать об этом сейчас, чтобы предотвратить дальнейший произвол.
Первый лорд щелкнул пальцами.
— Иностранцы — это не британцы, сами понимаете.
— Вполне, сэр Джозеф, — ответил Шерлок Холмс. — Вполне.
— Французы. Турки. Итальянцы. Русские. Прусы. Черт бы их всех побрал!
В глубине души Холмс не спешил никого обвинять, но решил, что мудрее было бы не говорить сэру Джозефу в его нынешнем возбужденном состоянии о том, что патриотическое рвение способно ввести в заблуждение кого угодно.
— Международные спекуляции — это понятно, сэр, но мне кажется, что нам нужно все проверить сначала у себя дома, и помогут нам в этом лейтенант Хорнблауэр и его люди.
— Вы правы, мистер Холмс. Чем скорее вы отправитесь в Портсмут и побеседуете с оставшимися в живых, тем лучше. Я устрою вам все необходимые встречи.
— Кроме того, сэр, буду признателен, если вы предоставите мне список всех тех, кто был на борту «Софи Андерсон» в ее последнем злосчастном плавании.
— Все, что пожелаете. Если вам это удастся, мистер Холмс, то гарантирую, что наша страна будет вечно, хоть и безмолвно, благодарна вам.
— Анонимность никогда не мешала вкушать плоды хорошо выполненной работы, сэр Джозеф.
Сидя в одиночестве в эту пасмурную погоду в купе поезда, следовавшего из Виктории в Портсмут, Холмс имел все основания сомневаться в том, что у него будет возможность решить нынешнее дело так, чтобы результат хоть кого-нибудь удовлетворил. Дело было за малым, но на кону стояло так много! Возможно, «бойлер» (экспериментальный двигатель) просто вышел из строя, что и привело к трагическим последствиям, как это было представлено в статье в утренней «Дейли телеграф». Нельзя полностью исключать и вмешательство Германии, хотя такие опасные провокационные действия страны, правитель которой, кайзер, был женат на старшей дочери королевы, казались чем-то маловероятным. С тех пор как на берлинской конференции Африка была поделена между крупными европейскими державами, международное напряжение спало, но недавно вновь сообщалось о тайных происках Германии в Трансваале. А что, если это акт терроризма со стороны Ирландии? Нынешнее правительство пообещало унять возмущения по поводу Акта о гомруле,[11] правда, пока безуспешно; наряду с тем у лондонцев были еще свежи воспоминания о том, как фенийцы[12] бомбили Скотланд-Ярд в восемьдесят четвертом. Но, опять-таки, какой смысл даже самым решительным террористам тайно взрывать линейный корабль Королевского флота, не говоря уже о таком секретном и, несомненно, тщательно охраняемом судне, как «Софи Андерсон»?
Не меньшей помехой для сыщика было отсутствие места преступления, если не считать таковым бесчисленное количество морских саженей под водой. Расследование будет зависеть, и Холмс понимал это, исключительно от результата беседы с выжившими офицерами и моряками «Софи Андерсон». Время от времени его внимание привлекала копия декларации судового груза «Софи», предоставленная ему Адмиралтейством перед поездкой.
В Портсмуте на вокзале его встретил старший офицер морской разведки этого района, капитан Генри Буш, угрюмый бледный человек, благодаря своему скептицизму напомнивший Холмсу одного знакомого инспектора столичной полиции.
— По распоряжению первого лорда я буду содействовать вам во всем, что находится в моей компетенции, мистер Холмс, — сказал Буш, провожая его до экипажа с британским военно-морским флагом. — Я полагаю, его светлость желает, чтобы это злосчастное дело с «Софи Андерсон» разрешилось прежде, чем начнутся основательные приготовления к параду в Гранд-Флите.
— Насколько большую флотилию вы ожидаете, капитан Буш? — спросил сыщик, решивший пока не касаться политической подоплеки этого дела.
— В данной ситуации мы рассчитываем на тридцать пять крупных боевых кораблей, тридцать восемь канонерских лодок,[13] сорок три торпедных катера, двенадцать войсковых транспортов,[14] а также одну королевскую яхту.
— Звучит внушительно.
— Несомненно, хотя, если говорить откровенно, боюсь, что многие из них к началу нового века станут таким же пережитком прошлого, как каноэ. Для флота настало время стремительных перемен, сэр.
Под мелким дождем они тряслись в экипаже по дороге, идущей вдоль берега. Впереди сквозь морось виднелись мачты более чем сотни больших кораблей, подобно деревьям какого-то бескрайнего зимнего девственного леса. Они приближались к самому сердцу могущественного британского военно-морского флота.
