Старуха протянула руку, и деньги исчезли, как корова языком слизнула. Маркиз собрался уходить, но тут в дверь ввалился здоровенный мужик, несмотря на теплое время, в ватнике и огромного размера грязных кирзовых сапогах.
– Егоровна! – заорал он. – Ты с кем это тут обжимаешься? Ну, мужик, ты попал! – радостно заржал он, разглядев Маркиза. – Она ж у нас вампир! Запросто кровь выпьет и не подавится!
– Тихо ты! – огрызнулась старуха. – У нас разговор деловой. Не прибавишь? – искательно обратилась она к Маркизу.
– Нет уж, как договаривались. – Он поскорее выскочил на белый свет и перевел дух.
Он миновал двор, вышел на Конногвардейский, не спеша дошел до Манежа и свернул на Почтамтскую. Город был удивительно хорош в этот теплый сентябрьский день, и Маркиз почувствовал себя дома.
Чтобы отдохнуть от общения с проклятой старухой и поразмыслить на досуге, Маркиз зашел в кафе на Вознесенском. Здесь почти никого не было, и Маркиз, вспомнив, что толком не поел, заказал сытный ланч. Ему принесли большой кусок мяса, запеченный с сыром, с разноцветным овощным гарниром. Кофе тоже был крепкий и горячий.
Расплачиваясь, Маркиз вынул бумажник и заодно пересчитал деньги. Он дал бабке одну тысячную бумажку. Но вторая тоже исчезла, стало быть, чертова старуха успела каким-то чудом ее спереть. Это называется: ловкость рук и никакого мошенничества. Ай да старая гвардия!
– Хороший у вас кофе! – сказал он официантке, протягивая деньги. – Это какой сорт – не «Рабуста»?
Девушка пожала плечами и спросила парня за стойкой:
– Миша, клиент вот интересуется, какой у нас сорт кофе, а я в этом не разбираюсь.
Миша выглянул из-за стойки, вытирая руки:
– Сегодня у нас «Плантейшн», сорт «Маленький цветок». А вы любитель?
– Да не то чтобы большой любитель… Как-то раз в Турции пил «Рабусту», так мне очень понравилось. Ну здесь-то, в Питере, наверное, нигде его не варят?
– Ну почему же! У нас, конечно, попроще – «Плантейшн» или «Арабика», а вы зайдите в специализированные кофейни, фирменные… Их сейчас много в городе развелось, может, и найдете там «Рабусту».
Дома Маркиз застал выспавшуюся энергичную Лолу. Она, напевая, наводила красоту перед зеркалом. Пу И лежал на диване и поглядывал на хозяйку с большим неодобрением.
– Как дела? – обратилась Лола к Маркизу рассеянным тоном. – Где ты был – у своей?
– У какой это своей? – немедленно завелся Маркиз. – Я в отличие от тебя с дамами встречаюсь исключительно по делу! Вот, вчера адрес фотографа достал, который снимок сделал!
– Ну, и что там у фотографа? – довольно равнодушно поинтересовалась Лола, все ее внимание было занято левым глазом, потому что ресницы никак не хотели расчесываться.
– Плохо, – вздохнул Леня, – убили фотографа…
Лола наконец закончила макияж и повернулась к нему.
– Вот как? – спросила она. – И когда же?
– Когда… По всему выходит, что убили его в начале августа.
– А выставка открылась…
– Двадцать пятого июля. Стало быть, кто-то узнал, что Расторгуев сумел сфотографировать девицу. А ее никак нельзя было снимать. И фотографа убрали, чтобы он не проговорился о том, где он сделал снимок.
– А может быть, кто-то очень хочет заставить нас так думать? – Лола смотрела очень серьезно.
Леня открыл дверь на балкон и приглашающе махнул рукой.
– Ну что еще за конспирация, – буркнула Лола, но накинула коротенький халатик и выскочила следом.
– Не забывай о «жучках», – прошептал Леня, – не зря они нам подсудобили эту квартиру. Раз Вольф не приставил к нам никого, перед кем мы должны отчитываться, значит, они нас слушают.
Пу И заскулил в комнате, требуя, чтобы его тоже немедленно выпустили на балкон.
– Пока что факты. Выставка действительно была, и на ней висела эта фотография. Фотографа убили, это доказано, убили ножом в собственной квартире, и нашли тело через две недели.
– Ужас какой!
– Значит, от фотографа мы ничего не узнаем. Теперь что у тебя? Ты получила какие-нибудь полезные сведения или просто провела вчера полдня, развлекаясь с мужиком?
Лола молча вошла в комнату и протянула Маркизу снимок Моники, который она нашла в прихожей у Антона Кузовкова.
– Это все? Он что-нибудь говорил на эту тему?
– А зачем, по-твоему, я сегодня туда иду? – рассердилась Лола.
– За этим… за самым… – хмыкнул он, с неудовольствием заметив, как блестят ее глаза.
– За информацией, дорогой, – кротко напомнила Лола.
– Ладно, попробуй, – задумчиво сказал Маркиз, – кроме Антона, у нас осталась еще одна ниточка – тот человек, который послал фотографию папаше Тизенхаузену. Я сегодня спрашивал в кафе, там сказали, что такой кофе, которым пах конверт, мало где подают, только в специальных кофейнях. Так что пока ты развлекаешься с этим козлом Антоном, я попробую проработать версию с кофе.
– Не будешь же ты обходить подряд все кофейни города? – изумилась Лола. – Сердечко не выдержит!
– А что мне еще остается! – рыкнул Маркиз.
Пу И заскулил на балконе, требуя, чтобы его впустили в комнату.
– Несносная собака, – вскинулась Лола, – кстати, ему нечего есть. Будешь разгуливать по своим кофейням, хоть консервов собаке купи!
– Нахалка! – высказались хором Маркиз и песик, а Маркиз еще добавил ехидно:
– Не забывай предохраняться, дорогая, а то не хватало нам еще проблем с прибавлением семейства!
Антон удовлетворенно вздохнул, перевернулся на правый бок и собрался по обыкновению заснуть. Лола уставилась в его широкую спину. Нужно было что-то срочно предпринять. Она уже выяснила опытным путем, что первые полчаса после близости с Антоном на нее не действует его сверхъестественный животный магнетизм, и она способна здраво рассуждать и действовать как нормальный человек. Потом мозги снова отказывали, полностью передавая управление нижней части тела.
Значит, нужно было воспользоваться этим получасом, чтобы хоть что-то разузнать. Беда была только в том, что Антон после сексуальных утех засыпал как убитый. Лола уже слышала, как его дыхание становится ровным и сонным. Нужно было спешить – потом его и пушкой не разбудишь.
Она вытащила из подушки перышко и легонько пощекотала голубоглазого Казанову между лопаток.
Антон подскочил как ужаленный и повернулся к ней, выпучив глаза:
– Ты чего? Я щекотки не выношу!
– Антосик! – промурлыкала Лола, округлив глазки. – Не сердись! Просто ты сразу засыпаешь, а я поговорить с тобой хочу!
– Поговорить?! – удивленно спросил Антон. – Ты что ко мне – разговаривать пришла?
– Ну что ты, солнышко! – Лола нежно провела рукой по его небритой щеке. – Ну хочется же и… общения, чтобы для души! А то что мы как звери какие-то…
– Ну ладно, – Антон потянулся, – давай поговорим. Все равно весь сон сбила! Ну, о чем ты хочешь разговаривать?
– А я там фотографию у тебя видела – ты с такой рыжей девицей, стрижка короткая… Это кто?
– Ну вот! – Антон искренне огорчился. – Поговорили, называется! Только и разговоров – кто эта блондинка да кто та брюнетка! Мне эти бабские разборки знаешь как надоели! До чего же вы все ревнивые!
– Да я не ревную, – Лола прижалась щекой к плечу Антона, – мне просто интересно. Вроде я ее где-то видела…
– Вряд ли, – Антон высвободил плечо и лег поудобнее, – где ты ее могла видеть… Немка она… была. Я на ней даже женился.
– Так ты женат? – протянула Лола с наигранным разочарованием. – А я надеялась…
– Да не женат я, не женат! – отмахнулся от нее Антон. – Погибла она, в машине разбилась. Только ты ничего такого себе не воображай, – он покосился на Лолу, – я второй раз жениться не собираюсь. Мне одного вот так хватило, – он провел по горлу ребром ладони, – на вас как только женишься – сразу будто подменили, и характер портится, и все такое…
– В машине разбилась? – изобразила Лола испуг. – Какой ужас! И сразу насмерть? А ты не с ней был?
– Не с ней, не с ней. Да машина сгорела, от нее, считай, вообще ничего не осталось, хоронить-то почти нечего было! Я ее кремировал, так можно было на это и не тратиться: она и так сгорела, одни головешки остались.
– Как ты можешь говорить так о своей жене? – Лола обиженно надула губы.
Антон посмотрел на нее удивленно и пожал плечами:
– Стерва она была, между нами!
– Тебя послушать – так все женщины стервы.
– Так оно и есть, – Антон потянулся, хрустнув суставами, – вот ты, например, поспать человеку не дала…
– Ну, Антосик, не сердись! – Лола поцеловала Антона в плечо, но он совершенно никак на это не отреагировал. – Лучше расскажи – где ты эту немку подцепил?
– Где-где, – недовольно передразнил ее Антон, – где немки живут? В Германии. Только не я ее подцепил, больно надо. Она на шею мне повисла, обычная история. Богатая, между прочим, до охренения. Отец у нее миллионер настоящий.
– Ни фига себе! – Лола приподнялась на локте и с интересом посмотрела на Антона. – Богатая, красивая, молодая – чего еще мужикам надо!
