В первый раз он попробовал сопротивляться, но мужик тренированный оказался. А еще неразговорчивый: коротко сообщил, что ему не нравится и как надо себя вести. Возражения не принимались, оскорбления наказывались.
Бубнов попробовал обратиться к Федору, хозяину пансионата, но тот лишь руками развел. Он ничего не видел, ничего не знает, а если что-то не нравится – вызывайте полицию. При этом смотрел насмешливо и ухмылялся так гаденько… Конечно, ведь когда-то Василий послал его теми же словами, когда Федор пытался урегулировать конфликты с другими постояльцами!
Обращаться в полицию он не хотел: не доверял им, да и знал, что сам не без греха. Пришлось проигнорировать собственную оскорбленную гордость и дожидаться окончания отпуска вдали от проблемной троицы.
– Бу-бу? – вопросительно посмотрела на него Наташка. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Они вместе шли по дороге к деревне, где местные устроили базар. Там Бубнову ничего не было нужно, всего лишь очередная прогулка. Чем заняться в этой дыре?
– Что тебе надо? – резко отозвался он.
– Ничего, Бу… Мне просто жалко тебя!
Докатились! Его всякая шваль жалеть начала!
– Не лезь не в свое дело, – сквозь зубы процедил Василий. – Бесит!
Наташка предусмотрительно закрыла рот. Бубнову очень хотелось врезать этой наглой блондинке, которая посмела повысить на него голос, да не выйдет: за ней мужик этот мрачный стоит. Натка – другое дело. Она своя, привычная, зависит от него. Ее жалеть не обязательно.
Наташка об этом знала, поэтому поспешила замолчать. Она старалась жизнерадостно улыбнуться, но по глазам было видно, что боится. Правильно! Пускай знает свое место.
Местный базар, в сущности, интересовал Бубнова не больше, чем любой бабский бутик. Просто это единственное доступное развлечение в данный момент, не начинать же выпивать прямо в первой половине дня! Зачем московские богатеи сюда таскаются, он искренне не понимал.
В деревне день протекал привычно и бездарно: местные торговали, туристы и проезжавшие мимо горожане закупались всей этой псевдо-экологической продукцией. Целый ряд, как обычно, был отведен телкам, которые в лесу общиной живут. Они суетились возле грубо сколоченных деревянных столов, рядом детки их тусовались.
Теперь они раздражали Бубнова даже больше, чем раньше. Изначально – своей неразговорчивостью и какими-то надуманными принципами. Теперь – тем, что спровоцировали конфликт между ним и тем мрачным мужиком.
Будь его воля, он бы близко к этим лесным не подошел, но тут Наташка решила «включить овцу»: она схватила его за руку и потянула к прилавкам.
– Посмотри, какая прелесть! – верещала при этом она.
Бубнов никак не мог взять в толк, что именно она называет прелестью, пока она не ткнула своим трехсантиметровым ногтем в глиняные игрушки. И это ей понравилось?! Ну и вкусы! Так, постоянную телку нужно срочно менять, Натка, похоже, окончательно из ума выжила.
Игрушки были страшные по всем параметрам: и сделаны плохо, и сюжет тот еще. Бубнов бы понял, если в качестве лесных сувениров сделали каких-нибудь белочек и зайчиков. Так нет же, умудрились вылепить нечто, отдаленно напоминающее человеческие мумии!
За прилавком стояла не одна из этих теток, а девочка лет десяти – тоже в платье из коричневой материи, но с непокрытой головой. И правильно, нельзя такую шикарную русую косу прятать!
– Вам нравится? – поинтересовалась она. – Я рада.
Для столь юного возраста у девочки были удивительно взрослые глаза. Только Бубнову почему-то показалось, что для нее это не преимущество, слишком уж печальный был взгляд.
– Что это за козявки? – спросил он, указывая на скорчившиеся фигурки.
– Это овушки.
– Кто?!
– Овушки, – невозмутимо повторила девочка. – Традиционный персонаж местных сказок. Считается, что они живут в этих лесах и жили задолго до появления здесь людей.
– Как интересно! – почему-то оживилась Наташка. – Они такие милые!
Ну не дура ли?
Как оказалось, девочка была солидарна с Бубновым, но по другим причинам:
– Вообще-то, они не очень милые. Овушки – хищники, да еще и своенравные. Если по местным сказкам пройтись, то получается, что только они в живых и остаются. Иногда – медведь.
Слишком много информации для Наташки. Собственно, она и не напрягалась: пропустила все мимо ушей, продолжая беззаботно улыбаться.
– Ты сама их делаешь?
– Да.
– Ты умничка. Как тебя зовут?
– Вероника. И не очень-то я умничка, просто это единственное, чем мне позволяют заниматься.
Тут к прилавку подошла одна из старших женщин, и девочка в ее присутствии разом сникла, словно ожидая удара.
– Вероника, тебя ведь просили не отвлекать своими россказнями людей.
– Она и не отвлекала! – заверила женщину Наташка. – Мы сами подошли!
Женщина не стала спорить. Бубнов уже успел заметить, что они крайне неохотно вступают в любые споры, бабы эти лесные.
– Вы что-то хотели? – уточнила она.
– Да, конечно! А эти фигурки продаются?
Наташку нужно менять, однозначно! Но это потом, по возвращении в Пензу, а пока Бубнову пришлось купить ей этих дурацких овушек, чтобы она угомонилась.
Тем не менее ситуация послужила своего рода вдохновением. Чем больше Василий думал об услышанном, тем сильнее становился его интерес.
А вдруг действительно в этом лесу водится что-то такое, чего больше нигде нет? Не мистические чудовища, конечно, а самые обычные звери, просто редкие. Ведь многие легенды в итоге приводили к вполне реальным существам!
Об этих овушках Бубнов слышал уже не первый раз. Он видел, как лесная шпана их рисует, теперь вот фигурки повадились делать. Не появляется ничего на пустом месте, непрактично это! Что-то должно лежать в основе, даже в основе сказок.
При иных обстоятельствах Василий, может, и не стал бы заниматься подобной ерундой. Он же, как-никак, солидный бизнесмен, а не охотник на крокодилов какой-нибудь! Но тут – тоска смертная. А если найти цель, вроде охоты на тех же овушек, глядишь, и день быстрее пролетит. Какие у него альтернативы? Только смотреть, как Натка со своими глиняными цацками тетешкается! Уже и к бабам не пристанешь, потому как заплывший после удара глаз плохо видит, а если по второму получить, то и вовсе ослепнуть можно!
Как ни крути, охота – лучший вариант. Если ему удастся обнаружить некое подобие этих овушек, то эта поездка все-таки станет выгодной инвестицией!
– Я отправляюсь на прогулку по лесу! – объявил он.
– Чего? – Наташка изумленно захлопала накладными ресницами. – Куда?
– В лес, потому что прогулка по лесу возможна только там! – хохотнул Василий.
На этот раз Наташка не засмеялась, хотя обычно неплохо реагировала на его шутки. Точно, пора в утиль!
– Бу, зачем тебе это? Сегодня же холодно, а там противно и грязно!
– Не очень там противно, – парировал Бубнов. – Мороз как раз от грязи жидкой избавил, да еще и остатки снега есть. Нормалек, отличные условия. Мы разве не свежим воздухом дышать приехали?
– Думаю, да… – неуверенно отозвалась женщина.
– Вот и все! Прогулка по лесу!
– Я не хочу, – заныла она. – Там слишком холодно для меня! У меня кожа обветривается, а сапоги эти дурацкие чуть-чуть подтекают! У меня ноги мерзнут!
Бубнов ожидал чего-то подобного и даже обрадовался такой реакции:
– Значит, ты останешься дома, я один прогуляюсь.
– Как это?
Удивление Наташки было не напрасным: в большинстве случаев Василий настаивал, чтобы она его сопровождала. Ему важно было высказывать кому-то свое мнение и получать услужливый смех в ответ на свои шутки.
Теперь же без нее даже проще. Наташка своим нытьем любого зверя спугнет, ему настроение испоганит, с ней ни о каком успехе и думать не приходится.
– Схожу один, – пояснил Василий. – Надоело мне в четырех стенах сидеть, да и на рынок этот блошиный таскаться тоже надоело! Что ты так дергаешься? Погуляю и вернусь, не впервой!
– По лесу – впервой!
– Ну конечно! Я возле леса вырос, чтоб ты знала!
Это было не совсем правдой: Бубнов вырос у скромной лесополосы, протянувшейся у дома его бабушки. При взгляде на здешние дебри у лесополосы все иголки бы повыпадали от зависти. Но ведь так круто изобразить из себя сурового лесника-одиночку!
Подействовало, Наташка успокоилась, хотя и не совсем:
– Я не сомневаюсь, что ты все можешь. Но в лес… Ты ведь, как и я, слышал, что недавно там человека медведь загрыз!
– Бред пьяной деревенщины. Ну какой медведь, Натка? Когда это случилось, зима была, медведи спать должны!
– Тогда почему все так говорят?
– Я так полагаю, один москвич другого подстрелил, а под суд идти не захотел. Вот и придумали эти байки с медведем!
Василию эта версия очень нравилась, потому что ничего подобного никто не озвучивал. Она позволяла мужчине чувствовать себя умнее всех.
