Быстрым движением она сняла трубку и сказала.
– Слышь, Николаша, помоги. Сейчас гражданочка придет, подружка моя, номерок прогони по компьютеру.
Я побежала в указанном направлении. Дружба – великая вещь. И толстый, одышливый Николай с огромным выпирающим над ремнем животом, охотно нарушил ради дежурной должностную инструкцию. Адрес высветился мгновенно, как, впрочем, и паспортные данные владельца: Крюков Андрей Валентинович, 1972 года рождения. Сиреневый бульвар.
Со всей возможной скоростью я полетела домой. Так, сначала попытаемся впихнуть в голову Темы очередную порцию немецких глаголов, потом сбегаем к девочке Насте и противной бабушке Элеоноре Михайловне, а затем можно будет поехать на Сиреневый бульвар и попытаться разведать, что к чему.
Тема встретил меня со вздохом и быстро заявил:
– Только пришел из школы и даже не поел!
– Сытое брюхо к ученью глухо, – парировала я и подтолкнула лентяя к письменному столу.
Запинаясь на каждом слове, Темка принялся озвучивать текст “Моя квартира”. Ничего, кроме скуки, на его лице не читалось. Наконец стрелки подобрались к двум часам.
– Все, – возвестил Тема, пытаясь захлопнуть книжку.
– Нет, – возразила я, – еще глаголы не повторили.
– Мама только за один час платит, – попытался воззвать к моей жадности мальчик. – А вы и так уже пять минут пересидели, пришли раньше!
– Ничего, котик, у меня бездна свободного времени!
– И что, – в ужасе поинтересовался Тема, – теперь совсем не уйдете?
Я постаралась удержаться от смеха и серьезно ответила:
– Если хочешь – могу даже остаться ночевать.
В Теминых глазах заплескалось такое отчаяние, что я решила сжалиться над нерадивым учеником:
– Впрочем, давай договоримся. Читаешь еще раз без ошибок текст, быстро отвечаешь глаголы – и запирай за мной дверь.
Темка с невероятным жаром и почти без ошибок принялся описывать комнату. Заработав очередные сто рублей, я заглянула домой и обнаружила Веру за столом. Она старательно рисовала пейзаж. Собачка спала в кресле, а кошка устроилась у меня на диване. Я машинально погладила ее по спинке и ощутила необычайную шелковистость ее шубки.
– Мр-мр-мр, – завела киска.
От нее веяло спокойствием и умиротворением.
Я почувствовала непреодолимое желание прилечь и закрыть глаза. Голова сама собой улеглась на подушку. До следующего урока еще два часа, отдохну чуть-чуть. Киска, ощутив, что я вытянулась на диване, вздохнула, перебралась ко мне на грудь, положила морду с длинными усами на плечо и громко-громко спросила:
– Вилка, ты заболела?
От неожиданности я села, кошка свалилась на пол и осталась лежать на ковре, не шевелясь. У дивана стояла Тамара.
– Что случилось? – тряся очумелой головой, спросила я.
– Ты спала, – пояснила Тамара, – и мне это показалось странным.
Верно, я никогда не отдыхаю днем, просто нет времени. Но сегодня кошка каким-то непостижимым образом ухитрилась “выключить” меня из жизни.
– Который час?
– Полчетвертого.
Я подскочила и заметалась по комнате, пытаясь одновременно одеться, причесаться и накраситься. Впрочем, на накладывание макияжа времени не осталось, и я понеслась к Насте с “неприбранным” лицом.
Девочка открыла дверь сама.
– А где бабушка?
– В парикмахерскую ушла, – пояснила ученица.
Мы пошли по длинному коридору, мимо запертых комнат. Замки висели повсюду, даже на кухне. Открытыми остались только туалет, ванная и детская.
Закончив занятие, я спросила:
– Почему у вас все закрыто? Настя печально улыбнулась:
– Бабушка боится, что придет посторонний и ограбит квартиру.
Девочка была деликатна. Небось Элеонора Михайловна опасается неизвестной репетиторши.
– Хорошо, ухожу, открывай кухню и ставь чайник, тебе надо поесть.
Настя и впрямь выглядела слишком бледной.
– У меня нет ключа, – прошелестела девочка. – Бабушка связку с собой уносит!
– Когда же она вернется? Настюша пожала плечами:
– Часов в семь. Сначала химию сделают, потом постригут, уложат…
Я пришла в негодование. Нет, эту старую грымзу определенно следует проучить.
– Где у вас хозяйственный магазин?
– На углу, у автобусной остановки.
– Сейчас вернусь, – пообещала я и рысью понеслась в скобяную лавку.
Через полчаса дверь в комнату Насти украсилась амбарным замком. У нас с Тамарой в доме нет мужчин, поэтому забить гвоздь или ввинтить шуруп для меня пара пустяков. Даже знаю, чем крестовая отвертка отличается от обычной, и не путаю долото со стамеской.
– Анастасия, – строго велела я. – Поскольку являюсь твоей учительницей, ты обязана слушаться меня беспрекословно!
Запуганная девочка безвольно кивнула.
– Значит, так. Завтра утром, уходя в школу, запрешь дверь на замок, а на бабушкины расспросы ответишь: “Боюсь, что в гости придут твои подруги и украдут мои учебники”.
Настя уставилась на замок во все глаза.
– И еще, – раздавала я приказания, – каждый вечер, каждое утро и перед каждым уроком станешь читать молитву.
– Какую?
– А вот эту!
Я схватила листок бумаги и написала коротенький текст: “Настя самая лучшая, умная, красивая. Настя отлично знает уроки. Настя самая смелая. Настя – пример для всех!”
Ученица вздохнула:
– Бабушка так визжит, прямо сердце холодеет.
– С этим легко справиться.
– Как?
Все детство на меня орали. Сначала пьяный папенька, потом тетя Рая, следом учительница младших классов, омерзительная Валентина Никитична. Сейчас я понимаю, что в бабе просто бушевал климакс, но когда тебе семь лет, ты о гормональных всплесках ничего еще не знаешь. Противная училка боялась выливать гнев на детей из благополучных семей, поэтому весь накал ее темперамента обрушивался на мою голову. Но детская психика пластична, а мозг изобретателен. К середине второго класса я придумала оригинальную методику борьбы с озверелой стервой и сейчас могу поделиться с Настей опытом.
– Очень просто. Как только твоя бабушка достает из шкафа метлу и начинает с криком летать по квартире, моментально включаешь воображение. Представляешь большое ведро с водой или мусором, мысленно поднимаешь его и опрокидываешь бабуле на голову. Здорово помогает.
Честно говоря, я “надевала” на темечко разлюбезной Валентины Никитичны ночной горшок со всем содержимым, но в данном случае и вода сойдет.
Внезапно девочка расхохоталась во весь голос.
– Ага, – обрадовалась я, – представила! Настя вновь зашлась к хохоте.
– Шкурки, – бормотала она, захлебываясь, – картофельные шкурки на ушах висят, прямо как сережки.
Уверенной поступью я вышла на улицу. Что ж, сделан первый шаг. Человек, над которым смеешься, уже не может внушать страх.
До Сиреневого бульвара я добиралась почти полтора часа. Правда, дорогу сильно скрасила газета “Скандалы”. Я всегда покупаю это издание и от души веселюсь, читая статьи про женщин, забеременевших от инопланетян, и про мужиков, поймавших на удочку русалку.
Побродив немного по дворам, я отыскала нужный дом и позвонила в квартиру. Раздался бодрый цокот каблучков, и на пороге появилась стройная черноволосая девушка с младенцем на руках. Я моментально сориентировалась и гаркнула:
– Отдел социального обеспечения, проверяем условия детей, получающих пособие. Девушка растерялась:
– Зачем?
Я нагло влезла в прихожую и заявила:
– Есть такие кадры расчудесные, получат детские денежки – и за водкой, вот и ходим по домам.
– Мы не пьем, – испуганно ответила хозяйка. Она была совсем молоденькой, на вид лет семнадцать, не больше.
– Отлично, – ответила я и поинтересовалась:
– Крюков Андрей Валентинович, отец ребенка?
– Нет, мой брат.
– Машина номерной знак 867 КЕ ему принадлежит?
– При чем тут автомобиль? – вполне резонно заметила девушка.
– Тем, кто имеет личное средство передвижения, детские пособия теперь не положены, – отрезала я. – А в вашей карточке значится “Москвич”.
– “Жигули”, – поправила молодая мамаша, – но ко мне они никакого отношения не имеют, “пятерка” Андрюшкина.
– И где он?
– Кто, автомобиль?
– Нет, владелец. Девчонка пожала плечами:
– Хрен его знает.
– Интересное дело, – шла я напролом, – адрес ваш указан.
– Он тут прописан, – пояснила девица, – а сам квартиру снимает, на Песчаной улице, возле метро “Сокол”.
Тихо радуясь, что не придется ехать на другой конец города, я грозно потребовала:
– Сообщите место работы и телефон. Девчонка фыркнула:
– В палатке сидит у метро, собачьим кормом торгует. На кругу, возле автобусных остановок, какой там телефон!
– Давайте домашний.
– Хозяйка номер временно отключила.
– Зачем?
– Чтобы по межгороду не трепался.
– Ну и заблокировала бы восьмерку…
– А он тогда через телефонистку закажет!
Что ж, весьма логично. Не так давно от моей подруги Жени Сорокиной сбежали постояльцы, два молдаванина. Мало того что мужики не заплатили за два месяца проживания в квартире, так еще потом на хозяйку дождем полились счета за междугородние, вернее международные переговоры.
