– Ну это надо же! – изумилась Катя. – Даже здесь, где охрана, – и то воруют! Вроде бы все люди не бедные, а вот поди ж ты…
– А что ты думаешь? – усмехнулась Татьяна. – У нее на лице не написано, что она у людей по карманам шарит, откуда охране знать…
– Может, она клептоманка? – с сомнением проговорила Катя.
– Это вряд ли! – уверенно ответила Таня. – Уж больно профессионально действует. Зарабатывает она таким способом, вот что! Здесь народ беспечный, да еще и выпьют на халяву, совсем расслабятся… Опять же люди не бедные, сама сказала. Это тебе не тетка в автобусе, у которой в кошельке и тысячи не наберется, и она в свою сумку так вцепится – только с руками оторвать и можно.
Брюнетка тем временем отошла от бельгийца и направилась в сторону дамской комнаты.
– Вы как хотите, а я с ней разберусь! Не могу смотреть, как обворовывают приличного человека! – решительно заявила Катерина и двинулась вслед за воровкой.
Туалет был отделан мелкой разноцветной плиткой, местами дизайнер создал яркие композиции из кусочков битого фаянса. Катя вспомнила парк Гуэль в Барселоне и другие творения Антонио Гауди.
Впрочем, ей некогда было раздумывать о дизайнерских удачах.
Она огляделась и увидела в дальнем углу, возле большого зеркала в керамической раме, наглую брюнетку.
Та как раз открыла краденый бумажник и изучала его содержимое.
– Ну-ка, ты, Сонька – Золотая Ручка, отдавай бумажник! – проговорила Катя, подступая к воровке.
Однако та, нисколько не смутившись, повернулась к ней и прошипела:
– Это еще что за чудо в перьях? Ты откуда такая взялась? Птичка из курятника Василисы? Вали отсюда, если не хочешь нарваться на неприятности!
– Ты мне еще будешь угрожать? – искренне возмутилась Катерина. – Да я тебя на всю Москву ославлю! Тебя ни в один дом не пустят!
– Ой, как напугала! – Брюнетка хрипло захохотала. – Да кто ты такая? Кто ты – и кто я? Это я только шепну Василисе – и тебя вышвырнут отсюда с позором, и ни один охранник в городе не пустит тебя на порог! Тебя не то что в клубы и бутики, тебя в продуктовые магазины пускать не будут! В метро московское не войдешь! Лучше сразу уматывай в свой Заднепроходск!
– Ну-ка, улыбочку! – раздался голос за Катиной спиной.
Брюнетка недоуменно обернулась и увидела Татьяну с мобильным телефоном в руке.
– По-моему, снимок получился удачный… – проговорила Татьяна. – Но на всякий случай щелкнем еще разик… Ну, это еще лучше! Думаю, у меня эти фотографии любой журнал с руками оторвет. Еще бы – известная светская личность с ворованным бумажником в руках! Журналисты просто обожают такие скандальные фотки! Думаю, заплатят мне не меньше пяти штук баксов!
– Отдай мобильник, зараза! – взвизгнула брюнетка и бросилась на Татьяну. Та отступила в сторону и ловко ухватила воровку за кисть руки. Раздался визг, как будто кто-то наступил на кошку.
– Это ты, золотко, сейчас вернешь краденый бумажник и уедешь отсюда, не появляясь в зале! Поняла?
– Я вас в порошок сотру! – прошипела воровка. – Я от вас мокрого места не оставлю! Я вас за МКАД вышвырну и договорюсь, чтобы ближе ста километров к Москве духу вашего не было…
– Не поняла, – грустно проговорила Татьяна. – Придется пояснить еще более доходчиво.
Она еще сильнее вывернула запястье брюнетки. Воровка охнула и побледнела от боли.
– Если ты все еще не поняла, могу для большей ясности сломать тебе нос. Конечно, пластический хирург восстановит его и может даже улучшить форму, но это тебе обойдется дороже содержимого бумажника, кроме того, ты надолго выпадешь из тусовки… а здесь правила жестокие, ты ведь знаешь: с глаз долой – из сердца вон…
– Поняла… – выдавила брюнетка. – Черт с вами, забирайте этот дурацкий бумажник… тем более что там и было-то всего ничего… максимум на две-три дозы…
– Ясненько! – Татьяна забрала бумажник и отпустила руку воровки. – Это ты на кокс таким способом «зарабатываешь»? Придется повесить твою фотку на стенд «Они позорят наш город»…
Брюнетка попыталась проскочить к выходу, но споткнулась и выронила сумочку. На кафельную плитку вывалились дамские мелочи и мобильный телефон.
– Собирай свое барахло и проваливай! – приказала Татьяна. – Чтобы через минуту тебя здесь не было!
– Постой-ка! – встрепенулась Катя и подняла с пола мобильник. – Я позвоню!
– Только быстро! – В глазах Татьяны сверкнуло понимание.
Не надеясь на успех, Катя набрала номер мужа. И – о чудо! – ответил такой знакомый, такой родной голос. Она вслушалась в этот голос, и слезы брызнули из глаз.
– Да! – закричал он в трубку. – Говорите же!
– Дорогой… – проговорила Катя срывающимся голосом. – Виталик, это я, Катя… Почему ты так долго не отвечал?
– Малыш? – голос его зазвучал встревоженно. – Что с тобой случилось? Ты где?
– Я… – Катя оглянулась по сторонам. Татьяна сделала энергичный жест – соберись, прекрати реветь, изложи все толком!
– Случилось много всего, – сказала Катя, – меня похитили, едва не убили…
– Да кто же, кто?! Ты знаешь, кто они?!
– Они выдали себя за гаишников, оглушили меня…
– Как тебе удалось вырваться? – спросил муж не своим голосом.
– Ты не волнуйся, я жива и здорова, – спохватилась Катя, – они… так случилось, что они убили друг друга.
– Все?! Они все… погибли?!
– Не помню… кажется, один уехал, я еле к людям выбралась… Когда добралась до телефона, позвонила тебе, почему ты не отвечал?
– Продолжай! – отмахнулся он. – Где ты сейчас?
– Меня преследует Стас… Стас Мельников! – закричала Катя, не владея собой. – Вместо меня убили другую, и еще Светка, они выбросили из окна Светку…
– Какую Светку? – с недоумением спросил муж. – Что ты несешь?!
От того, что он разговаривал с ней так грубо, Кате стало совсем плохо. Она не сумеет объяснить ему все по телефону. А зачем объяснять, вдруг поняла она, объяснения будут потом.
– Где ты пропадаешь?! – закричала она в полный голос. – Приезжай немедленно и забери меня отсюда! И разберись со Стасом, он караулит меня дома!
– Детка, я не могу, – помедлив, ответил муж, – меня нет в Москве. Я в Питере.
– В Питере? – растерялась Катя. – Но ты ведь никуда не собирался!
– Так получилось… я тебе потом объясню. Ты больше никому не звонила?
– Как я могла это сделать! – Теперь в Катином голосе звучала самая настоящая злость. – У меня все отобрали, понимаешь? Денег – ни копейки, телефона нет!
Она вспомнила, что звонила еще и Лидке Дроздовой, и как ее вычислили люди Стаса, но слишком трудно было все объяснить.
– Малыш, я прилечу первым же самолетом – в восемь утра, ладно? А ты пока… ты можешь свободно передвигаться?
– Только пешком, – сообщила Катя, почувствовав вдруг безумную усталость.
– Попроси кого-нибудь, чтобы тебя отвезли к Алексею, к Леше Гревскому. Ты помнишь адрес его городской квартиры? Я сейчас ему позвоню, он встретит тебя. Это мой компаньон, я доверяю ему как самому себе, и ты тоже должна верить. Со Стасом, наверное, вышло недоразумение, я приеду, мы разберемся.
«Угу, недоразумение, – подумала Катя, – в результате которого возникло два трупа».
Но спорить с мужем у нее не было сил.
– Переночуешь у Леши с Дашей, а утром я буду у него. Все будет хорошо, малыш, с тобой ничего больше не случится!
В Катиной измученной душе вспыхнула надежда, что все так и будет.
– Может, все же вернешь мне мобильник? – язвительно напомнила о себе брюнетка.
– Отваливай с этой тусовки как можно быстрее, – посоветовала ей Татьяна.
Оставшись одни, девушки рассмотрели бумажник. Хорошей черной кожи, с маленькой монограммой в углу: «S.R.» Внутри было немного наличных денег, две кредитки и фотография двух женщин: одна худощавая блондинка лет пятидесяти с хвостиком, вторая гораздо моложе и красивее.
«Наверное, жена и ее мать… – подумала Катя, – хотя нет, они не похожи совсем. Тогда это его мать… Но уж больно ласково невестка свекровь обнимает… Просто не знаю, что и думать…»
Бельгиец стоял на прежнем месте. Судя по его спокойному виду, он еще не заметил пропажи бумажника. Катя и Татьяна переглянулись. Татьяна прошла мимо мужчины и незаметно выронила портмоне. Катя тут же подошла к нему, прикоснулась к плечу и проговорила:
– Месье, это не вы уронили?
Он опустил взгляд, затем хлопнул себя по карману пиджака и удивленно воскликнул:
– О-ля-ля! Как же я рассеян! Благодарю вас, мадемуазель!
Наклонившись, он поднял бумажник, заглянул в него и поспешно спрятал в карман.
– Я вам чрезвычайно признателен! С моей стороны это непростительная рассеянность. Было бы очень жаль потерять это… особенно мне дорога одна фотография…
