— Алло! — довольно громко сказал Василий. — Это Иван Павлович? Рад, что вы вернулись! Дело сделано, все в порядке, давно у меня все, три дня уже ждет вас не дождется…
Очевидно, на том конце ему сказали что-то строго, потому что Василий понизил голос и сказал, что позвонит завтра и тогда они обо всем договорятся. Лола отошла чуть назад и вылезла из-за решетки. Василий увидел ее и убрал телефон, но Лола сказала, что ей нужно позвонить шоферу.
— Ты где? — мгновенно откликнулся Леня, и Лола удовлетворенно отметила, что голос у него очень встревоженный.
— Леонид, — сказала она, — немедленно приезжайте к кафе «Селена». И чтобы без фокусов, я жду!
Номерок нашелся на самом дне сумки. На прощанье Лола улыбнулась Васе как можно нежнее.
— Лолита, дорогая! — воскликнул он. — Когда же вы доставите мне счастье увидеть вас снова?
«Вот дает! — мысленно восхитилась Лола. — Слова-то какие знает!»
— Ну-у, — она сделала вид, что колеблется, — я, право, не знаю… может быть, завтра… хотя нет, завтра мы ужинаем с папой и его американским партнером. Партнер недавно овдовел, и папа очень просит, чтобы я скрасила ему одиночество…
В кафе играла музыка, поэтому Лола не услышала, как Василий заскрипел зубами. Но она почувствовала, что он злится, и испугалась, что перегнула палку.
— Если бы дело зависело от меня, — нежно заговорила она, теребя Васин рукав, — я бы с радостью, но папа может обидеться…
В конце концов Лола дала Васе номер своего мобильного телефона и условилась с ним встретиться в скором времени.
— Чего это ты поперлась с ним в кафе? — недовольно заговорил Леня, как только Васина машина скрылась из виду. — Почему меня не предупредила?
Вместо ответа Лола со всего размаху двинула ему сумочкой по голове.
— Эй, ты чего? — завопил Леня. — Я же за рулем! Ты что, своего карликового волкодава сиротой оставить захотела?
— Мерзавец! — вопила Лола. — Я все видела! Развлекался там с девками, в то время как я рисковала жизнью в этом дурацком театре!
— Да кто тебя тронул бы в театре? — усомнился Леня, но Лола больно дернула его за ухо, и он вспомнил, что главное — это ни в чем не сознаваться.
— Ну что я такого сделал? Я сидел, ждал тебя в машине, как условились… замерз, между прочим!
— Замерз? А по-моему, тебе было там очень жарко! Прямо одно место припекало! — заорала Лола.
— Какое место? — Леня невинно округлил глаза. — Ты о чем, Лолочка?
— Развратник!
— Ну что ты, девочка, я же беседовал с ними исключительно по делу…
— Сексуальный маньяк! На твоем фоне даже Вася Зайкин выглядит совершеннейшим ангелом!
— Ну да, он же брачный аферист!
— Зато он очень милый, — промурлыкала Лола, — он такой пупсик… И смотрит такими глазами…
— Хватит его расхваливать! Лучше скажи — удалось тебе что-нибудь интересное выяснить?
— Еще как удалось! — обиженно проговорила Лола. — Потому что в отличие от некоторых я работала, а не прохлаждалась. Но тебе я ничего не расскажу!
— Лолка, перестань капризничать! Это же не шутки! Это очень важное дело!
— Ага, теперь ты вспомнил, что это важное дело, а когда ты развлекался со своими потаскушками, ты об этом почему-то не думал…
— Да хватит тебе! Я же ясно сказал — мы просто немножко повозились, ничего серьезного!
— Ах, это называется ничего серьезного? — И Лола снова со всего размаху заехала сумочкой Лене по голове.
Маркиз еле удержал руль, он съехал к краю тротуара и затормозил.
— Ну ты совсем одурела! — Он повернулся к Лоле и сделал вид, что собирается как следует ее отлупить. Лола завизжала и сжалась в комок на сиденье.
— А ну выкладывай немедленно, что тебе удалось узнать? — Леня метал громы и молнии, и Лола поняла, что переборщила.
К ее чести надо сказать, что она умела вовремя остановиться. Она быстро выболтала ему про звонок Ивану Павловичу и про то, что Вася завтра собирается ехать к нему и отдать ему что-то, что лежит у него уже три дня.
— Вот как? — пробормотал Леня. — Кажется, мы напали на след. Умница девочка, что догадалась подслушать разговор! — Он потянулся поцеловать Лолу.
— Не трогай меня! — взвизгнула она, отшатнувшись. — От тебя просто несет отвратительными дешевыми духами!
Дома Леня набрал телефон Вадима — обворованного брата несчастной Люси, жертвы убийственного обаяния Василия Зайкина.
— У вас есть какие-нибудь новости? — взволнованно спросил Вадим, узнав Ленин голос.
— Пока не очень много, — осторожно ответил Маркиз, но есть один встречный вопрос. Вам говорит что-нибудь такое имя — Иван Павлович?
— Да, конечно, — в голосе Вадима явственно прозвучало недоумение, — очень уважаемый человек, коллекционер и знаток в самых разных областях. Собирает марки, монеты, редкие книги…
— Судя по всему, — прервал Вадима Леня, — именно этот уважаемый человек навел на вас афериста и вора.
— Что? — изумлению Вадима не было границ. — Иван Павлович? Это невозможно, вы ошибаетесь!
— Во всяком случае, завтра наш вор встречается с вашим «уважаемым человеком», чтобы передать ему украденные у вас ценности.
— Ах он мерзавец! — воскликнул Вадим. — Ах он паразит! А какая у него исключительная репутация!
— Не расстраивайтесь так, — проговорил Леня, — можете мне поверить, большинство чрезвычайно уважаемых людей, обладателей безупречной репутации, — либо мошенники высокого класса, либо скупщики краденого. При их профессии репутация — это, можно сказать, орудие производства.
Вадим еще немного повздыхал, и Леня, дав ему время освоиться с этой новой для него мыслью, задал еще один вопрос:
— Скажите, Вадим, те марки, которые у вас украли, они лежали в специальном альбоме для марок, кляссере?
— Да, конечно, — ответил Вадим в недоумении, — а что?
— Опишите мне этот альбом как можно подробнее.
— Это хороший, дорогой, старинный альбом в темно-красном сафьяновом переплете…
* * *
На следующее утро Василий проснулся по обыкновению поздно.
Он искренне считал себя человеком творческой профессии, а творческие люди, по его глубокому убеждению, никогда не встают раньше десяти, а то и одиннадцати часов. Мамочка Василия придерживалась других взглядов, она повторяла сыну всякие скучные нравоучительные поговорки вроде: «Кто рано встает, тому Бог подает» и прочее в том же духе, но в этом вопросе Вася оказался тверд. Нашла коса на камень. Несмотря на волю и энергию, мамочке пришлось уступить и смириться с сибаритскими привычками сына. Сама она вставала рано, делала гимнастику, пробегала два-три раза вокруг дома, принимала контрастный душ и только после этого готовила завтрак.
Вот и сейчас, когда полусонный Василий выплыл в кухню, облаченный в малиновый шелковый халат, мамочка, розовая от контрастного душа, жарила на тефлоновой сковородке яичницу с ветчиной и помидорами, жизнерадостно напевая при этом шлягер прошлого века «Нам песня строить и жить помогает».
Яичница предназначалась для Васи, сама мамочка завтракала обезжиренным йогуртом и сухими хлебцами с топинамбуром.
— Васенька, — начала мамочка обычный утренний разговор, — тебе обязательно нужно делать по утрам гимнастику. Ты полнеешь, а это вредно для здоровья и некрасиво.
Васенька воспринимал эти разговоры как звуковое сопровождение — монотонное и успокаивающее, как шум прибоя.
— Жить и любить, — проговорил он, усаживаясь за стол.
— Что? — переспросила мамочка.
— Нам песня жить и любить помогает. Любить, а не строить.
— Да? — Мамочка удивленно подняла брови. Она перекладывала яичницу деревянной лопаточкой со сковороды на Васину тарелку. — А нас учили так — строить и жить.
Она села напротив сына, налила чашку кофе (вторую за это утро) и снова завела воспитательный разговор.
— Василий, — она решила добавить в голос строгости, — я говорю абсолютно серьезно. Ты должен больше думать о своем внешнем виде. Это весьма распространенная ошибка всех мужчин. Они думают, что раз они не актеры, не эстрадные певцы и не популярные ведущие телепрограмм, им не нужно думать о собственной внешности. Я не говорю, что ты должен румяниться, подводить глаза и красить волосы. Но изредка наложить на лицо питательную маску, пройти курс несложных косметических процедур вполне можно. В это время года замечательно помогают фруктовые кислоты и жидкий азот!
Вася старался отвлечься от мамочкиного назойливого голоса. Он взял телефонную трубку и набрал номер Ивана Павловича. Сегодня можно было наконец завершить дело с марками.
Услышав знакомый голос, Вася негромко проговорил:
— Я хочу вам отдать посылку, о которой мы вчера говорили. Это именно то, что вы просили, и даже больше.
— Хорошо, — старик явно обрадовался, — встретимся сегодня, как договаривались.
— Ты меня совсем не слушаешь, — обиженно проговорила мамочка, — какому-то постороннему человеку ты доставляешь посылки, а с родной матерью не можешь пройтись по магазинам…
