– Естественно! Я ведь сохранила очарование юности и необузданную жизнерадостность. – Рокси отыскала на столе салфетку и кокетливым жестом смахнула с пальцев крошки. – Поверьте, миссис X., я прекрасно понимаю, что без вас моя жизнь многое потеряет, но, надеюсь, вы сможете свести рыдания к минимуму, когда я в последний раз выйду из этой двери. Не станем же мы расстраивать малышей.
– Они в детском саду. – Я переставила швабру, прислонившуюся к раковине с таким видом, словно у нее заслуженный перерыв на кофе. – Но огорчены будут не только Эбби и Тэм. Джонас тоже станет скучать без вас. Старик, сами знаете, – я не смогла удержаться от того, чтобы слегка не надавить на Рокси, – чувствует себя не лучшим образом после ноябрьского бронхита. Меня тревожит, что Джонас слишком много работает в саду.
– И зря! – Рокси огляделась, и я поспешила приготовить ей еще один тост. – Большинство садовников согласятся скорее умереть в сапогах и с мотыгой в объятиях, чем позволят превратить себя в тепличные растения.
– Это Джонас, а не большинство садовников. – Сев напротив Рокси, я принялась без нужды переставлять солонку с перечницей. – Совершенно не представляю, что стану без него делать. И нельзя сказать, чтобы он так уж стар. В наше время семьдесят и даже восемьдесят – еще не возраст.
– Вот это верный ход мыслей, миссис X.! – Рокси жизнерадостно тряхнула головой. – Я слыхала, что в каких-то странах совершеннолетие наступает лишь в сорок лет. По этим меркам Джонас находится в расцвете сил, а мы с вами сопливые свистушки.
Мне всегда казалось, что нас с Рокси разделяет лет тридцать, но сейчас только порадовалась, что она зачислила меня в сверстницы. Должна признаться, в моей жизни случались минуты, когда я страстно желала достичь среднего возраста и состояния менопаузы. Ведь к тому времени близнецы вырастут, перестанут разматывать рулоны туалетной бумаги в попытке выяснить, хватит ли ее на всю лестницу, и прекратят обкусывать сандвичи, приготовленные к чаепитию Домашнего Очага. И тогда, быть может, мне удастся найти верный баланс между замужеством, материнством, домашней работой и кратковременными набегами в мир оформительского искусства.
– Мне так хочется, чтобы вы остались, – прошептала я дрогнувшим голосом, наполняя чашку Рокси.
– Да ладно, можете порыдать в открытую, – любезно бормотнула она. – Если хотите знать правду, я тоже пролила несколько слезинок при мысли, что придется уйти от вас. Мерлин-корт стал для меня вторым домом, это как пить дать.
– Тогда, может быть, мы что-нибудь придумаем? – Я перегнулась через стол и сжала ее руку, на которой, как обычно, было больше колец, чем в витрине ювелирной лавки. – Как насчет того, если одну неделю вы будете ходить ко мне, а другую – я к вам?
Подведенные брови миссис Мэллой поползли кверху.
– Что? Вы будете убираться у меня?
– А почему нет?
Моего слуха достиг царапающий звук, я открыла дверь в холл и обнаружила своего кота.
С независимым видом Тобиас прошествовал на кухню.
– Что это за мысли такие, миссис X.! Вы же прекрасно знаете, что это никуда не годится.
Рокси одарила меня испепеляющим взглядом и напустила на себя презрительный вид, отчасти предназначенный для Тобиаса, который с самого первого дня их знакомства ясно дал понять, что не собирается относиться к ней как к ровне.
– Вы правы, это будет несправедливо, – согласилась я. – Пробежаться по вашему дому с пылесосом и баночкой политуры – это увеселительная прогулка по сравнению с непосильными трудами в Мерлин-корте. А кроме того, – как бы невзначай заметила я, – вы наверняка очень расстроитесь, если я в состоянии азарта расколочу одного из ваших бесценных фарфоровых пуделей.
– Это точно! – яростно выдохнула Рокси. – С другой стороны, должна признаться, мне доставит кучу удовольствия послушать, что скажет этот поганец Лестер-Смит, когда узнает, что миссис Хаскелл из Мерлин-корта подрядилась прибираться у меня.
– Еще бы! – подобострастно поддакнула я и подлила ей чаю.
– Это все пустые мечты, миссис Хаскелл. – Рокси пригорюнилась. – Я ведь не смогу жить в ладу с собой, если нарушу кодекс.
– Какой кодекс?
– Да тот самый! Кодекс АДРЧФ!
Взгляд у меня, вероятно, был достаточно тупой.
– Ассоциации Домработниц Читтертон-Феллс, – любезно пояснила Рокси. – Буква «Р», по-моему, лишняя, но Гертруда Гигантс, наша главная заправила, считает, что так звучит куда солиднее. Вот! – Рокси пинком пододвинула к себе огромную черную сумку, раскрыла ее и озадаченно качнула головой. – Забыла дома. Ведь все время ж таскала с собой! Ах да, вспомнила, утром подперла им сушилку для белья. Мерзавка вдруг решила охрометь. Да я и так помню его наизусть, от корки до корки. Две строчки в конце шестнадцатой страницы гласят: «Членам АДРЧФ категорически запрещается трудиться совместно с человеком, имеющим опыт работы менее десяти лет, или нанимать такого для работы у себя в доме». – Миссис Мэллой строго посмотрела на меня. – Этот пункт никак не обойти; правила есть правила.
– И сколько человек насчитывает ваш профсоюз? – Я воспользовалась возможностью сменить тему.
– Порядка… – Рокси прикрыла глаза и зашевелила губами. – В общем, нас пятеро: Гертруда Гигантс, Уинифред Крошкер, Бетти Штырь, Трикси Маккинли и я.
– Мне знакома только миссис Гигантс, – виновато призналась я. – Помните, мы как-то столкнулись на автобусной остановке. С ней еще была какая-то женщина невысокого росточка.
– Наверное, Уинифред Крошкер. Так вот, я предлагаю на свое место Гертруду. – Рокси решительно встала и подхватила сумку. – Вообще-то, Гертруда всегда нарасхват, но если я замолвлю за вас словечко, думаю, она постарается выкроить время для Мерлин-корта.
– Миссис Мэллой. – Попытки примириться с мыслью о неизбежной катастрофе удавались плохо. – Неужели нет другого выхода? Могу я как-то уговорить вас остаться?
– Иногда приходится думать не только о себе, миссис X.!
Рокси покачнулась на шпильках-кинжалах и шагнула к зеркалу.
– Вы совершенно правы, – согласилась я, шмыгнув носом, – обвиняя меня в эгоизме.
– Я хотела сказать, что отныне не могу отдаваться лишь собственным чувствам. Вчера вечером позвонил Джордж и уговорил меня переехать к ним, чтобы помочь с ребенком…
Рокси предпринимала героические усилия, чтобы сохранить на лице беззаботное выражение. По-моему, даже Тобиас бросил на нее сочувственный взгляд, хотя, возможно, он просто присматривался, нельзя ли воспользоваться случаем и поточить когти о ее ноги.
– Но я не думаю, – продолжала Рокси, и подбородок ее предательски затрясся, – что там меня ждет лишь тяжкий труд и никаких тебе развлечений. Конечно, в Лондоне хватает дел. Но вряд ли больше, чем в Читтертон-Феллс.
– Тогда я не понимаю, зачем вам уезжать. – Во мне вспыхнула надежда. – И кроме того, не собираетесь же вы навеки поселиться у Джорджа с Ванессой!
– По словам Джорджа, он хочет, чтобы я находилась при Розе до окончания школы. Но все может измениться в лучшую сторону. – Рокси взмахнула рукой, словно надеясь магическим пассом вызвать стакан с джином. – Роза может оказаться несносной дрянной девчонкой, и ее выгонят из школы… Не пристало бабушке так думать, но ведь всякое случается, правда? И тогда, миссис Хаскелл, – Рокси мечтательно улыбнулась, – ничего не останется, как отправить ее во Францию, в школу при каком-нибудь монастыре, где лишь родителям дозволяется видеться с ребенком, да и то через специальное окошко!
Рокси всегда отличалась склонностью к любовным романам. Но что это? Неужто слезы?! Я еще ни разу не видела, как плачет жизнерадостная и несгибаемая миссис Мэллой. Разве что время от времени она прижимала к глазам кружевной платочек, дабы усилить впечатление, будто ее никто не понимает. Однако на этот раз слезы выглядели совершенно искренними.
– Что с вами, Рокси? Вы меня не обманете. Все знают, что вы без ума от Розы. Ваша сумка изрядно потяжелела от ее многочисленных фотографий, которые вы все время таскаете с собой. Если девочку отправят во Францию, вы птицей полетите вслед за ней.
– Если смогу получить паспорт. – Рокси все еще пребывала в унынии. – Я слышала, эти типы закручивают гайки, и мне придется заполнить два экземпляра анкеты, куда нужно вписать всех мужей. Да что уж там говорить, миссис Хаскелл! – Она скомкала платок и сунула его обратно в сумку. – Я должна выполнить свой долг, хотя мне ужасно не хочется переезжать к Джорджу с этой его расфуфыренной Ванессой. Вы уж простите, что так отзываюсь о вашей кузине, хотя, должна сказать, мне никогда не нравилось, что родственников нельзя выбирать. Эта краля относится ко мне как к прислуге.
Трудно было не присоединиться к этому крику души. Моя прекрасная кузина и на меня смотрела сверху вниз начиная с трехлетнего возраста.
