Аня фыркнула:
— И что? Не твои деньги потратила. Мне мама дала.
А еще теща привозила банки с соленьями, вареньем и компотом, снабжала «молодых» картошкой, морковью, свеклой, осенью приволакивала домашнюю тушенку и мясо кабанчика. В общем, отношение Кирилла к теще нельзя было назвать однозначным. С одной стороны, баба Катя не давала им с Аней помереть с голоду, одевала дочь. С другой, у Кирилла просто скулы сводило от злости, когда он в очередной раз видел на пороге старуху, обвешанную торбами.
Потом баба Катя умерла. Кирилл по ней не убивался, наоборот, даже обрадовался. Избу тещи и принадлежавшие ей сорок соток земли можно было хорошо продать, а вырученные деньги вложить в умирающий авторемонтный бизнес. Но Аня от дома избавляться не разрешила, стала проводить там все свободное время, и скоро Кирилл понял: жена знает многие секреты своей матери. Аня начала собирать травы, варить всякие зелья. Теперь лечиться ходили к ней. Вскоре Аня обзавелась большим количеством клиентов, а автомастерская Кирилла скончалась. Жена зарабатывала деньги, муж лежал на диване, щелкал пультом от телевизора и периодически устраивал скандалы, чтобы супруга помнила, кто в доме хозяин.
Потом ему самому откровенное безделье надоело, и Кирилл начал искать работу. Приятель предложил ему заняться перегоном из Германии автомобилей. Кирилл согласился и пару раз вполне нормально скатался туда-сюда. Но потом случилась неприятность. Возле небольшого городка в Польше у него отняли машину и все деньги.
Как Кирилл добирался до дома — отдельная сага. Но когда он наконец очутился в родной квартире, на него навалилось новое несчастье. От Кирилла потребовали всю сумму за украденную иномарку, огромную, просто невероятную для мужика, не имеющего стабильного дохода.
Кирилл впал в панику.
— Не можешь отдать наличкой, переписывай на меня квартиру, — потребовал приятель, отправивший его в Германию, — дружба дружбой, а табачок врозь.
И тут за дело взялась Аня. Она, последнее время не проявлявшая к мужу особой нежности, решила проблему шутя.
— Не нервничай, — сказала супруга, — у меня есть клиент, очень богатый человек, ему эти тридцать тысяч как тебе десять копеек. Он даст в долг.
— Отдавать-то как?! — окрысился Кирилл.
Но Анечка не стала рассуждать на эту тему, а просто привела своего знакомого по имени Андрей. Тот согласился дать взаймы и сразу выложил на стол три пачки стодолларовых купюр, перехваченные резинками. Кирилл уставился на деньги, протянул руку, потом отдернул ее и поинтересовался:
— Процент какой?
— Никакой, — усмехнулся Андрей, — и расписки не надо, забирай так.
Кирилл насторожился. С чего бы этот Андрей такой добрый?
— Отдать-то я скоро не сумею, — пробормотал Потворов.
— И не надо.
— Как?
Андрей пожал плечами:
— Разбогатеешь — вернешь!
Кирилл окончательно растерялся. Чтобы человек просто так отстегнул огромную сумму? Андрей широко улыбнулся:
— Деньги дам при одном условии…
— Каком?
— Ты мне свою жену отдашь, на год.
Кирилл с трудом переварил услышанное.
— Жену? На год? Аню?
— Да.
— Зачем?
Андрей засмеялся:
— Нравится она мне. Беру ее в аренду за тридцать тысяч баксов!
У Кирилла голова пошла кругом. Такого поворота событий он не ожидал.
— Никогда, — вырвалось у Потворова.
— Ты подумай, не торопись, — предостерег его Андрей, — хорошая цена за подержанную бабу.
— Давайте чайку попьем, — засуетилась Аня, — с домашним вареньем.
Ощущая себя полнейшим идиотом, Кирилл сел за стол с «арендатором», отхлебнул машинально пару глотков из чашки… Мозг заволокло туманом, ситуация перестала казаться ему гротескной. Тридцать тысяч вот они, рядом, а Аня всего-то на год переселится к Андрею.
Кирилл допил чай и пробормотал:
— Хорошо.
Дальнейшее он помнит смутно. Вроде Андрей подсунул ему какие-то бумажки на подпись. Очнулся Потворов утром, в квартире было пусто. На столе лежали тридцать тысяч баксов и Анины ключи. Кирилл подошел к шкафу, раскрыл его. Внутри висела только его одежда, шмотки жены испарились, ее косметика и различные мелочи тоже. У Кирилла в голове гудело так, словно он вчера выпил не меньше литра водки. И тут затрезвонил телефон. Потворов схватил трубку и услыхал голос своего работодателя:
— Ну что? Решил? Отдаешь квартиру?
— Приезжай за деньгами, — прохрипел Кирилл.
Потом он на целый месяц ушел в запой, очнулся лишь неделю назад и испугался. Из дома испарилась вся бытовая техника: холодильник, телевизор, стиральная машина, даже утюг. Не имея денег на водку, Кирилл продал все. Самое интересное, что он совершенно не помнил, каким образом производил обмен вещей на «огненную воду».
Еще десять дней понадобилось ему на то, чтобы привести себя в божеский вид: отмыться и отдохнуть. И только потом до Кирилла дошло — он не виноват! Это все Аня, ведьма! Она ему что-то в чай подлила!
Кирилл замолчал. Я попытался переварить услышанное. Надеюсь, теперь и вам стало понятно, что парень просто сумасшедший, мужчинам свойственно винить во всем, что с ними случилось плохого, жен, но ведь не до такой же степени!
— И что же вы от нас хотите? — осторожно полюбопытствовала Элеонора.
Кирилл повернул ко мне бледное лицо с красными, неровными пятнами на щеках.
— Пусть он поедет со мной к Ане и велит ей вернуться домой.
Я хотел было возразить. Большей глупости в своей жизни не слышал. Во-первых, сама ситуация со сдачей жены в аренду выглядит словно дурной анекдот. Во-вторых, если все рассказанное правда, то каким образом я сумею повлиять на ход событий? Уговор-то дороже денег! Взял тридцать тысяч долларов — выполняй условие.
— Кирюша, — ласково пропела Нора, — так хочется вам помочь! Дайте телефон Ани. Иван Павлович ей сейчас позвонит, она сюда приедет…
— Я его не знаю, — буркнул Кирилл, — у меня есть только адрес! Пусть ваш секретарь со мной едет! Прямо сейчас, иначе…
Красные пятна с его щек поползли на шею, в глазах заплескалось безумие.
— Хорошо. — Нора предприняла последнюю попытку избавиться от Кирилла: — Сейчас Иван Павлович сопроводит вас. Идите пока, грейте машину.
— Я пешком, — заявил посетитель, — тут подожду, пока Одеялов оденется.
Не было никакого смысла в третий раз сообщать больному, что я Подушкин. В комнате повисло растерянное молчание. Нора явно не знала, как поступить.
— Ну и чего? — прервал тишину Кирилл. — Мы едем?
Я встал. В конце концов, в нашем доме проживает лишь один мужчина, и ему следует избавить женщин от стресса.
— Пойдемте.
Кирилл покорно двинулся в коридор, я за ним.
— Ваня, — прошептала Нора.
Я обернулся.
— Ты куда? — тихо поинтересовалась хозяйка.
— Думается, он сбежал из поднадзорной палаты, — так же шепотом сообщил я, — доставлю несчастного к жене, пусть она с ним разбирается. Если с Кириллом не спорить, он не опасен.
Мы сели в мои «Жигули». Не так давно я обзавелся «десяткой» и должен заметить, что она нравится мне больше, чем «шестерка» и «восьмерка».
— Ну, говорите адрес, — бодро воскликнул я, — вмиг домчу.
— Поселок Нистратово, — вяло проронил Кирилл.
— Где же это такой? — удивился я.
— По МКАД, — принялся объяснять Потворов, — недалеко, километра нет от Окружной!
Я посмотрел на улицу, там мел вьюжный февраль. Снег летел клочьями. Несмотря на то что было всего пять часов дня, вокруг сгущались сумерки. Дорога была похожа на тарелку с остатками несъедобного молочного киселя, повсюду белые холмики и очень скользко. Сами понимаете, какое удовольствие от езды должен получить шофер в подобной ситуации. А еще если учесть, что рядом сидит ненормальный…
— Трогай, — тихим голосом велел Кирилл, — чего кота за хвост тянуть.
Я мысленно перекрестился и включил первую передачу. Дорога оказалась ужасной. Странное дело, если с неба сыплет снег, дорожная техника испаряется. «Десятку» все время заносило, и я радовался, что она «обута» в хорошую, шипованную резину.
Кирилл молчал; чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я включил «Русское радио». «Неужели розу чайную выпьет кто-нибудь за нас…» — мгновенно заорали два голоса, проникающие в уши, словно раскаленные гвозди в масло. Вижу, как сейчас многие из вас скривились: фу… «Русское радио», попса! Я согласен, музыка, звучащая на этой волне, не самого лучшего качества. Да еще я, закончивший Литературный институт, имею глупую привычку вслушиваться в тексты песен. А вот этого делать не надо, потому как от них просто оторопь берет. Наверное, их никто, кроме меня, и не разбирает. Но, с другой стороны, куда деваться человеку, который по нескольку часов в день проводит за рулем? Блатной фольклор я не люблю, поэтому «Шансон» отпадает, «Лав радио» раздражает до зубовного скрежета, оно рассчитано на тинейджеров, остро переживающих первое чувство. На «Эхе Москвы» слишком много говорят, «Наше радио» вечно глупо шутит, а однажды, случайно поймав «Маяк», я чуть не заснул от скуки. Там шла передача с идиотским названием «Звездная гостиная», и девица с писклявым голосом приставала к никому не известному писателю с оригинальным вопросом:
