– А как же твоя карьера? Ты же только встала на ноги! У тебя талант и блестящие перспективы!
– Я вышла замуж и выбираю семью. Я же не виновата, что мой муж военный! – беспечно ответила Аня.
Два года они мотались по гарнизонам, после чего Илья получил направление в Москву, в академию. Муж так ждал своего «звездного часа», так выслуживался и лебезил перед начальством, чтобы именно его направили в Москву. Аня задумалась уже в гарнизоне, не приняла ли она «чмо» за «мачо»?
Приехав в Москву, Илья Коновалов закатил пир на весь мир, пригласив свое московское начальство в квартиру Анны с желанием показать, что у них маленькая жилплощадь. Но Коновалов был бы не Коновалов, если бы не решил сэкономить. Тут-то он и прокололся, купив водку по дешевке. Отравился и он, и начальство. Анна никогда не пила водку, предпочитая хорошие вина и шампанское, поэтому осталась жива. Ее муж и его сослуживец скончались в больнице, остальные выкарабкались. Долго помнили это застолье. Смерть мужа Анна пережила тяжело, решив, что в этом есть и часть ее вины.
Неудачное, вернее, печально закончившееся замужество еще больше убедило Аню, что семья – это не ее стезя, ей не везет с мужчинами, и дальше она жила, не обращая внимания на противоположный пол, посвятив себя работе и общению с друзьями.
– Ну, так как дела? – спросила Таня, наливая подруге кофе.
– Как всегда, – отмахнулась Аня, – куча переводов, и никакого толка! Ой!
– Что?! – испугалась Таня.
– Вот ведь черт! Я же забыла закинуть Лизе перевод анкет ее иностранных клиентов!
– Ну, ничего, в следующий раз.
– Да ты что? Я не могу ее подвести. Всё, я поехала! До встречи! – Аня сорвалась с места.
– Стой! Куда? А как же кофе?
– В другой раз, Танюша! В другой раз!
– Сумасшедшая, – вздохнула разочарованная Татьяна, подумав: когда же Аня отдохнет? Когда остановится и переведет дух? Или это просто боязнь остаться одной наедине со своими мыслями?
Лиза Петрова – владелица элитного бюро знакомств, была дамой закаленной, но всё же она с трудом отвела взгляд от своего посетителя, вальяжно развалившегося в кожаном кресле. Волевой подбородок, прямой нос, густые, слегка вьющиеся темные волосы и невероятно красивые лучистые глаза сразили сорокалетнюю госпожу Петрову наповал – он словно сошел с обложки глянцевого журнала для женщин. Эрвин Ламар, так представился ее посетитель, дружелюбно улыбнулся.
Лиза всеми силами попыталась взять себя в руки и не выглядеть полной идиоткой с открытым ртом и пунцовым лицом. Годы занятий аутотренингом, йогой, два бракоразводных процесса, тяжелая работа с разными людьми и консультации личного психолога помогли ей в этом.
Ламар позвонил в ее приемную вчера во второй половине дня и договорился о встрече на сегодня. О том, что клиент иностранец, она, конечно, догадалась по его имени и легкому акценту, о котором сказала ей секретарша. В ее агентство часто обращались заморские мужчины в поисках русских жен или просто красивых содержанок. Лиза знала их уловки и то, что им нужно, как свои пять пальцев. Как правило, это были мужчины среднего достатка, считающие каждый евро, и, как правило, в весьма почтенном возрасте. Это были или закоренелые холостяки, живущие для себя любимого, или дядьки, находящиеся в состоянии развода из-за возникших сексуальных проблем.
Старость – не радость, кроме проблем со здоровьем, появлялась и острая потребность в уборщице, домохозяйке, кухарке, а платить за тяжелую работу не хотелось. Тут и возникала «оригинальная» мысль заполучить рабочую силу, как говорится, даром.
И это не пустой звук – русские, украинские и белорусские дамы словно на амбразуру с готовностью бросаются перемывать горы грязной посуды и огромное количество окон в доме предполагаемого иностранного жениха, забыв при этом, что они – женщины, слабый пол. В их генах уже заложено – раз она жена, значит, должна всё делать совершенно бесплатно.
Правда, вскоре несчастные понимают, что жизнь проходит, а они, кроме половой тряпки, ничего не видят. И что с того, что они живут в скучной Германии или малюсенькой Голландии? Хорошие моющие средства сейчас есть и в России.
Что касается любви… Муженек, как правило, очень редко выполняет супружеский долг и недолго радуется, быстро привыкнув к бесплатным услугам, забыв, что за женские мучения и хозяйственные дела надо бы раскошеливаться. Лиза не понимала, почему толпы женщин готовы ехать за границу на таких собачьих условиях, объясняя это тем, что в России им вообще мужа не найти из-за беспробудного и поголовного пьянства особей противоположного пола. Вот и едут наши учительницы и инженеры к малообразованным мужчинам-фермерам, чтобы запереть себя в четырех стенах сельского дома.
Лиза видела этот контингент иностранцев насквозь. Лысые, толстые, потеющие дядьки, все время говорящие о скидках на знакомство со второй и последующими претендентками, словно они находились в супермаркете. Они не ищут молодых, амбициозных, сексуальных и хорошо знающих иностранный язык женщин. Такие авантюристки стремятся выехать за границу за чужой счет, а потом сорваться с крючка. Лиза Петрова все это понимала, но это была ее работа, и многим «домработницам» бальзаковского возраста и старше она подарила именно такое счастье.
Вторая категория самцов-иностранцев приезжает в Россию за дешевыми сексуальными извращениями и просто сексом с молодыми и красивыми, готовыми на все особами. Там, на родине, их бы сожрало общество феминисток и засудили бы за один только непристойный взгляд на свою сослуживицу. А в России они открывают небольшие фирмы, набирают работниц, словно сексуальных рабынь, и творят, что хотят, часто пудря девушкам мозги, твердя о скором замужестве, миллионах долларов на счетах, виллах и яхтах за кордоном.
Дурочки вовсю стараются завоевать сердце заморского рыцаря, не подозревая, что дома у него есть семья, а все денежки находятся на счете тестя.
Госпожа Петрова строго отслеживала, чтобы девушкам уже исполнилось восемнадцать, а на остальное закрывала глаза. «Взрослые уже девочки, пусть думают сами», – оправдывала себя Лиза.
Сейчас же она не могла понять, что понадобилось этому роскошному самцу от ее фирмы. Он не подходил ни под одну известную ей категорию. Дорогие ботинки, эксклюзивные часы, простая, но тоже от лучших дизайнеров одежда, а уж внешность… По его взгляду и по тому, как он держался, было понятно, что Эрвин Ламар знает, какое впечатление производит на женщин, но не кичится этим. «Он просто привык к восхищенным взглядам, – решила Лиза, изучая объект. – Неужели сексуальные проблемы? Да это бред! От него просто веет самцом, а не запахом виагры!» – одернула она себя и кашлянула.
– Воды? – тут же учтиво спросил Ламар.
– Нет, спасибо! – улыбнулась Лиза. Не могла же она признаться, что подавилась слюной при виде такого красавца.
– Чем могу быть полезна, господин Ламар? – начала Лиза, поняв, что ее молчание становится не только глупым, но и неприличным.
– Вы госпожа Петрова?
– Меня зовут Лиза. Я – хозяйка агентства. – Петрова требовала, чтобы ее называли просто Лизой, так как считала, что выглядит молодо и стильно.
– Очень приятно. – Он привстал с кресла и поцеловал ей руку, обдав запахом дорогого парфюма.
Лиза нажала кнопку громкой связи с секретаршей, чтобы скрыть свое замешательство.
– Да? – Голос секретарши звучал напряженно, стало понятно, что Эрвин произвел впечатление и на нее.
– Ирочка… принеси нам… как это?
– Кофе?
– Да, конечно, кофе! – обрадовалась Лиза ее подсказке. – Вы будете кофе? – обратилась она к посетителю, поправляя жидкие кудряшки.
– Не откажусь, – ответил Ламар скорее ради того, чтобы не обидеть радушную хозяйку.
– Что привело вас к нам в агентство, господин Ламар? – спросила Лиза, принимая самый располагающий вид, но, не выдержав слегка насмешливого и умного взгляда клиента, покраснела и смешалась.
– Мне тридцать пять лет, я гражданин Австрии, имею также американское гражданство за заслуги в профессиональной деятельности, но корни у меня русские, – начал он рассказ приятным спокойным голосом.
Елизавета вся обратилась в слух.
– Моя бабушка во время Второй мировой войны была учительницей в городе Калинине. Фашисты угнали ее вместе с партией жителей в Германию. Бабушка была очень красивой и образованной женщиной, на ее долю выпало много страданий. В Германию она приехала совсем молодой, но уже была круглой сиротой, так как родителей репрессировали до войны как врагов народа. Она попала в услужение в очень богатый немецкий дом к одинокому пожилому композитору, не симпатизирующему фашистам. Его не тронули только потому, что он был фактически национальным героем, его музыку знал весь народ, он внес огромный вклад в развитие культуры страны. Между бабушкой и композитором возникла теплая привязанность, переросшая во взаимную симпатию и любовь. Она вышла замуж за моего деда, которого лично я не знал. У них была разница в сорок лет, но десять лет счастья она ему подарила и после его смерти стала самой богатой и самой молодой вдовой в округе. Моему отцу Патрику, когда умер дед, было всего восемь лет. К бабушке сваталось много молодых и состоятельных людей, ведь ей было всего двадцать восемь лет, но она так больше и не вышла замуж, сохранив верную память о своей первой и единственной любви. Дед совершил невозможное, он отогрел сердце молоденькой девушки, покалеченное войной, и заставил ее полюбить немца, а немцев русские в то время люто ненавидели. Бабушка безумно баловала моего отца, который рос совершенно неуправляемым ребенком. В семнадцать лет он сбежал из дома и стал жить, презирая все условности. Я родился от такой же безбашенной девчонки, как и он, в коммуне хиппи и умирал там от голода и плохого ухода. Бабушка разыскала меня в каком-то приюте и взяла к себе. Она повторила попытку воспитать настоящего мужчину, но пошла абсолютно иным путем. Меня совсем не баловали. Я не имел ни минуты свободного времени, ходил в самую престижную школу, где учеников загружали по полной программе, включая верховую езду, фехтование, шахматы, восточные единоборства, танцы и еще много чего. Кроме того, на дом приходили репетиторы по иностранным языкам и музыке. Бабушка отдала меня в подростковом возрасте в закрытую школу бизнеса, там я проучился до двадцати лет, приезжая домой только на каникулы. Короче, она сделала меня тем, кем я являюсь на сегодняшний день. Не подумайте, что она не любила меня и поэтому на восемь лет сдала в эту школу. Все это делалось, наоборот, от великой любви ко мне, единственному внуку, вернее, к единственному родственнику, оставшемуся в живых, так как ни моего отца, ни матери к тому времени уже не стало. Они погибли от наркотиков. Думаю, что я полностью оправдал надежды и чаяния моей бабушки Ариадны Львовны. За несколько лет я во много раз увеличил семейный капитал, окружил бабушку заботой и любовью. Вот уже десять лет мы живем в собственном особняке в Австрии, хотя у меня есть дома и виллы и в Америке, это необходимо мне по бизнесу. Ариадна Львовна облюбовала спокойную, романтичную и зеленую Австрию, и я согласился с ее выбором. Вы меня, Лиза, извините за долгое вступление, – мягко улыбнулся Эрвин.
