– Почему Семен не хочет завести собаку? – удивилась я. – Вы причину его нелюбви к псам знаете?
Соседка вздохнула.
– Нет. Сто раз умоляла: «Объясни, по какой причине ты собак не любишь?» Сеня в ответ: «Я люблю животных, никогда их не обижу, но в мой дом им вход запрещен». Но ведь в квартире и я живу! Вот сегодня не сдержалась, примоталась к супругу утром, начали мы с ним в прихожей отношения выяснять, в лифте на ваших глазах продолжили. Неудобно получилось. Сеня распсиховался, один уехал, спасибо, вы меня подвезли. И что теперь делать? Очень уж собачку хочется. Если ребеночка нет, то пусть хоть песик с нами живет. Спасибо, Танечка, я тут выйду.
Я притормозила, Лена вылезла из джипа и, помахав мне рукой, скрылась в подземном переходе. Я влилась в поток машин, позвонила начальнику и пустилась в объяснения:
– Соседку подвозила, она с мужем поругалась, он ее в машину не посадил. Один уехал.
– С соседями нужно поддерживать хорошие отношения, – согласился Иван Никифорович, – надеюсь, ты не забыла, что у тебя сегодня встреча с новой бригадой?
– Нет, – коротко ответила я. – Ты решил создать структуру, которая будет заниматься поиском пропавших людей, и доверить мне ее руководство.
– Отлично, – воскликнул шеф, – вели всем сотрудникам в десять быть в комнате совещаний. А в одиннадцать придет Галина Сергеевна Моисеенко. У нее девочка пропала.
Я вздохнула, поиск исчезнувших детей самое тяжелое занятие, и мрачно спросила:
– Когда ребенок домой не вернулся?
– В августе, – ответил босс.
Я подумала, что ослышалась.
– Прости, когда?
– В августе, – повторил Иван.
– На дворе июнь, первый месяц лета, – напомнила я, – последний еще не наступил.
– Она пропала в прошлом году, – уточнил шеф.
– И мать только сейчас к нам обратилась? – поразилась я. – Через год шанс найти малышку равен нулю.
– Ей почти тридцать лет, – уточнил Иван Никифорович.
– Ты сказал «девочка», поэтому я подумала, что она крошка, – хмыкнула я.
Шеф чем-то заскрипел.
– Просто повторил слова Моисеенко.
– Ясно, – пробормотала я. – Что за странный звук в трубке?
– Ящик в столе застрял, – пропыхтел Иван, – дергаю его, дергаю, а он ни туда ни сюда. Вроде у тебя хорошая команда подобралась.
– Надеюсь, – вздохнула я, – трудно было людей отобрать.
– Поужинаем сегодня? – предложил босс. – Рина пирог с капустой печь собралась.
– С моим весом лучше навсегда забыть о выпечке, – вздохнула я, – но при мысли о кулебяке, которую печет твоя мама, о диете забываешь сразу.
Когда я вошла в комнату для совещаний, несколько человек, сидевших вокруг круглого стола, встали.
Я смутилась.
– Сядьте, пожалуйста. Давайте сразу договоримся, что мы просто коллеги. Я не генерал, вы не солдаты. Да, я буду раздавать указания, но, если вы со мной не согласны, имеете собственное мнение, то прошу его открыто высказывать и отстаивать. Меня зовут Татьяна Сергеева, отчество я не люблю, обращайтесь ко мне просто по имени. Я вас знаю, читала личные дела, проводила собеседования. Но друг с другом вы не встречались. Я могу рассказать о каждом, но, думаю, будет лучше, если вы сами представитесь. Кто первый?
Возникло молчание, потом худощавая брюнетка подняла руку.
– Можно я? Любовь Павловна, патологоанатом, мне пятьдесят один год.
– Да ну? – удивилась девушка с косичками, уложенными баранками над ушами. – Больше тридцати вам никогда не дать.
– Спасибо, – улыбнулась эксперт, – стараюсь держать спину прямо. Родилась в Москве, училась и живу в столице. Обладаю не очень приятным кое для кого качеством: если речь идет о работе, не стану кривить душой и подтасовывать улики. Начинала я как ассистентка профессора Гофмана, потом пустилась в одиночное плавание. С Геннадием Львовичем связи не теряю, моему учителю почти девяносто лет, но голова у него светлая, физическое состояние бодрое. В сложных случаях Геннадий Львович всегда готов меня проконсультировать. Я несколько раз меняла службу, с последней меня, как обычно, уволили по собственному желанию. На самом деле я отказалась указать в отчете время смерти жертвы, которое хотел видеть мой начальник, и меня начали тихо выживать. Мы с шефом конкретно не сошлись характерами. Я не агрессивна, не скандальна, не делаю замечаний коллегам по бытовым вопросам, не сплетничаю, мне все равно, кто с кем против кого дружит. Но в работе я строга, хотя готова выслушать любое мнение, если оно аргументировано, просто бла-бла мне неинтересно. У меня смешная фамилия Буль, она досталась мне от мужа-профессора. Евгений Григорьевич кардиолог, доктор наук, владелец небольшого медцентра. В институте меня звали Буля, имя прижилось, я на него откликаюсь. Если честно, оно мне нравится больше, чем Люба. Отчество я, как и Татьяна, не люблю. Собираю атласы, у меня внушительная коллекция. Очень хотела попасть в особую бригаду. Все.
– Теперь я, – запрыгала на стуле девочка с косичками. – Имя у меня Эдита. Бабушка настояла, чтобы внучку так назвали в честь героини обожаемой ею книги «Замок во тьме». Бабуля очень романтична, а я мучаюсь. От Эдиты меня просто передергивает. Родители обращаются ко мне Дита, остальные Эдя. Фамилия мне досталась самая подходящая для такого имени: Булочкина. Мне двадцать два года, я специалист по компьютерным технологиям, у меня два высших образования.
– И когда вы только все это успели? – спросил плотный парень, сидевший напротив меня.
Эдита опустила глаза.
– Сама не знаю. Закончила школу в тринадцать лет, поступила в МГУ, в пятнадцать получила диплом, чувствовала себя недоучкой. Нашелся спонсор, который отправил меня в Америку, в девятнадцать я завершила образование в США, вернулась в Москву. Работала в крупной корпорации, чуть со скуки не сдохла. Очень рада оказаться у вас. Не замужем и не собираюсь. В свободное время занимаюсь в театральной студии, увлекаюсь народными танцами. Ничего не собираю. Люблю чай, умею его правильно заваривать. Все.
– От родителей вам досталась светлая голова, – заметила Буль.
Дита улыбнулась.
– Наверное.
Я, знавшая, что Эдита воспитывалась в детском доме и никогда не встречалась ни с родным отцом, ни с матерью, спросила:
– Кто следующий?
– Я, – хором сказали крепкий парень и симпатичная блондинка, они переглянулись и рассмеялись.
– Девушек пропускают вперед, – сказала Буль.
– Очень мило, – обрадовалась белокурая красавица, – Анна Попова. До отчества я не доросла, но для информации сообщаю: Ивановна. Ничего интересного во мне нет. Окончила юрфак института имени Соколова. Это не московский вуз. В столицу перебралась восемь лет назад, когда вышла замуж за Юрия Хватова, сына высокопоставленного чиновника МВД. Свекор меня пристроил на работу в убойный отдел. Там служили восемь мужчин, они сначала надо мной подсмеивались, потом принялись учить уму-разуму. Если у кого-то есть старший брат, то этот человек поймет: у меня на службе оказалось восемь старшеньких. С мужем я в разводе. Новым женихом не обзавелась. Были попытки устроить личную жизнь. Но! Если мой парень нравился одному старшенькому, то его на дух не переносил другой. Один раз все восемь были довольны, но тогда на дыбы встали бывшие свекор и свекровь, с которыми я вместе живу, они мне заменили родителей. Я из семьи потомственных алкоголиков, папа и мама упились до смерти, когда мне исполнилось семнадцать. Хорошо, не раньше, иначе б я попала в приют. Ничего не собираю. Очень люблю соленые огурцы. Если хотите сделать мне подарок, не покупайте шоколадные конфеты. Несите огурчики. И какао! Все.
Крепкий парень развел руками.
– Мне особенно похвастаться нечем. Валерий Крапивин. Тридцать восемь лет, из них двадцать работал в органах, прошел по служебной лестнице с первой ступеньки. Учился в школе милиции, потом в академии МВД. Мать – коллега Буль, отец – ныне покойный, занимался экономическими преступлениями. Не женат и не был. Детей нет. Свободное время, если оно есть, провожу в фитнес-клубе. Здоровое питание и все такое. Зануда. Характер скверный.
– Александр Викторович Ватагин, – представился последний член команды, невысокий полный мужчина в круглых очках, – психолог. Профайлер. Пятьдесят лет. Имею профильное образование психиатра. Вы же понимаете, что психиатр и психолог это разные специалисты?
Присутствующие молча кивнули.
Александр Викторович улыбнулся.
– Отлично. В тысяча девятьсот семидесятом году мои родители эмигрировали в США. В городе Нэшвилл до сих пор живет моя мама, отец, увы, скончался. Я учился в американской школе, колледже, последнее место моей службы в Америке, в отделе поведенческого анализа в службе частных расследований. В Россию приехал десять лет назад. Горжусь тем, что был одним из первых, кто настаивал на необходимости для полиции такого специалиста, как профайлер. Грубо говоря, я залезаю в голову преступника, начинаю мыслить, как он, и вычисляю, где его найти. Я не экстрасенс, не фокусник, не предсказатель с хрустальным шаром, а ученый. Владею гипнозом. Был женат четыре раза, что свидетельствует о моем неубиваемом оптимизме и вере в чудо. Если увидите в моем кабинете пяльцы, не удивляйтесь. Я вышиваю картины, это помогает сосредоточиться или расслабиться. Не курю.
