– А для чего вы нам это рассказываете? Делать больше нечего, мозги нам засорять? Совсем распоясались! – Далее привычный стук по столу. А я в первый день приезда сюда все диву давалась, что за креативное мышление у плотников – производить столы с вмятинами! – Марш работать!
– Илюш, погоди, – вмешался отец. – Что случилось-то?
Ответ молодых буйволов и поверг нас в шок:
– Дык мы, как бы, должны в одиннадцать тридцать включать сигнализацию, вот. А мы, как бы, проспали!
– Вы хотите сказать, – лицо Ильи налилось болезненной краснотой, что свидетельствовало в пользу нескоординированной деятельности сердечной мышцы, – что имение всю ночь простояло без сигнализации? Вам за что деньги платят?! Уволены! Вон отсюда!
«Пока не зарезал», – мог бы он добавить, подумалось мне. Эта фраза так и напрашивалась в любой монолог Ильи.
– Илья, не кипятись, – вступился отец за горе-охранников. Остальные молча следили за ходом событий. – Чего ты так перепугался? Забор-то высоченный, ни один дебил через него не полезет.
Трое «дебилов», на свою беду в тот момент уплетающих шоколадные конфеты, немедленно подавились и закашлялись. Что же получается? Мы зря сдирали себе ладони в кровь, перелезая через злополучный забор, когда могли просто-напросто, зная код, войти в ворота? Вот блин!!
Оля, сидевшая по правую руку от Ильи, до этого смотревшая на своего кумира восторженными глазами, решилась сказать:
– Илья Вячеславович, можно я выражу свое мнение? Я думаю, что их, – кивок в сторону Толяна и Коляна, – можно простить. Они ведь честно пришли и сознались в своей оплошности, а могли бы и промолчать. Они все поняли и больше так не будут.
Охранники на секунду оторвали взгляд от пола, чтобы увидеть ту, которая так рьяно за них заступается.
Илья улыбнулся Ольге. Браво, женщина! До этого публика и не ведала, что Серов-средний умеет открыто, по-доброму улыбаться!
– Вот что отличает настоящую русскую бабу от других, – сообщил он нам познавательную вещь, – сострадание и милосердие! Быть столь гуманной по отношению к малознакомым типам – это… м-ма! – причмокнул он. – Свободны!
Те мигом ретировались, пока сын шефа не передумал.
– И все-таки перебраться через забор даже с включенной сигнализацией, – заговорил Женька, вспомнив о проводе, который Паша все-таки задел (надо не забыть перед ним извиниться за то, что не поверили), – не составит особого труда для спортивно подготовленных людей. – Вздрогнув, добавил: – То есть я, конечно, наверняка не знаю, но так думаю.
– Да ты что, дружище? – Илья Вячеславович оставался весел после легкого флирта с белокурой «русской бабой» и продолжал улыбаться. – Это тебе не соседских кур воровать, перепрыгнув через покосившийся деревянный заборчик! Это новейшая технология, изобретение двадцать первого века! Эти провода настолько высокой чувствительности, что ощущают живое существо на расстоянии двадцати сантиметров! Так что ты никак не перелезешь, оставшись для нас незамеченным. Если только перелетишь, подобно Икару, напялив крылья! Ха-ха-ха! – загоготал он, следом за ним рассмеялась Ольга, а затем и все остальные. Все, кроме поперхнувшихся вторично меня и Павла и нахмурившегося Женьки.
Замок Варламовых со следами нашего вторжения и Пашиными отпечатками на пистолете теперь для нас закрыт, а стало быть, наша песенка спета.
Узнав о месторасположении «апартаментов» Инны Михайловны, я появилась возле ее двери через час после завтрака и постучала.
– Войдите! – раздалось требовательное с той стороны. Я послушалась. – А, Катенька! – даю руку на отсечение, мне обрадовались! – Катюш, присаживайся. Я знала, что ты придешь.
– В самом деле? – изумилась я, пристраиваясь в предоставленное кресло. – Честно говоря, я сама до последнего момента не была в этом уверена.
Между двумя креслами, где мы сидели, стоял круглый журнальный столик, покрытый мастерски связанной кружевной салфеткой. Старушка до моего прихода что-то вязала крючком, что говорило о ее авторстве и в отношении первой вещи, а сейчас это неоконченное произведение покоилось у нее на коленях, пока заинтересованный взгляд был прикован ко мне. Позади маячила полузакрытая занавеской кровать.
– Ты не была уверена, а я – да, – загадочно молвила Инна Михайловна. – Так что же в конце концов привело тебя ко мне? Хочешь узнать, как мне удается навевать ночные кошмары?
– Ой, – я даже растерялась, – вы удивительно проницательны! Вам бы рентгеном работать, Инна Михайловна! – пошутила я, проверяя чувство юмора няни Серовых. Оно в наличии было, так как бабулька звонко рассмеялась. – Послушайте, кто же научил вас всяким таким… штукам?
– О, это было в ранней молодости. – Ностальгическая улыбка повлекла за собой рябь образовавшихся морщинок возле глаз. Видно, раньше, в той самой далекой молодости, женщина умела и любила веселиться, оттуда и ностальгия. – Я жила тогда в общежитии с матерью, отец на войне погиб. И вот поселилась к нам цыганка. Я тогда также не верила в эти «штучки», как ты скажешь. Да и вообще политика была жесткой, верить просто не разрешалось. Но она убедила меня так же, как и я тебя. Только она предсказала мне сновидение того, чего мне больше всего хочется. В ту же ночь мне приснилось, что я выхожу замуж за Сеню. Семен – это была сумасшедшая любовь! Кстати, через несколько лет мы действительно поженились. Потом Изольда – так звали цыганку – частенько гадала мне на картах. И все сбывалось! Она даже день предсказала, когда Сеня мне сделает предложение! В смысле она не называла число, она сказала: «В день, когда не будет танцев, при поцелуе под луной», – пропела старушка. Мало слуха, так у нее еще и превосходная память!
– И что это означало? – заинтересованно спросила я.
– Мы собирались пойти в клуб на танцы, но клуб неожиданно закрылся, а обратно идти – далеко, потому мы пошли гулять на поляну, которую местные называли Поляной для влюбленных. Светила яркая луна. Сеня поцеловал меня и тут же сделал предложение. Заметь, я ему про предсказание цыганки ничего не говорила!
Я не сдержалась и громко ахнула, так это было романтично!
– И что же было дальше?
– Изольда, видя мой живой интерес, стала меня учить всему, что знала сама. Всевозможным гаданиям – на картах, по руке, на кофейной гуще… Дальше – заклинаниям, наведению порчи, очень сильной, между нами говоря, порчи. Я, если хочешь, тебя научу. – Я усиленно замотала головой: только порчи мне еще не хватало. – Благодаря Изольде о магии, как неотъемлемой части нашей жизни, я знаю все. В том числе о том, как она повлияет на конец моего пути.
– Вы говорите загадками…
– Да что ты, деточка, какие загадки! Для меня уже не осталось, Катюша, загадок, я знаю даже, от кого приму смерть! – По моему телу пробежал озноб, видя мою реакцию, бабка принялась, как ей казалось, успокаивать: – Не пугайся, дитя мое, меня убьет хороший человек, впрочем, это уже совсем другая история…
– Хороший человек не способен на убийство! – говорила во мне ярая максималистка, коей я, в общем-то, и являлась. – Если вы так дружны с магией, вы же можете это как-то предотвратить! – Я была всерьез обеспокоена.
– Предотвратить смерть? – Брови Инны Михайловны взметнулись вверх. – Как говаривал великий Сенека, «всякий может отнять у нас жизнь, но никто не в состоянии избавить нас от смерти».
– Ой, а погадайте мне! – попросила я, чтобы хоть как-то сменить неприятную тему о неизбежности смерти.
– Я бы погадала, – вздохнула бабка, – только сегодня понедельник.
– И что?
– День луны обманчив, карты будут врать. А гадаю я хорошо, на Таро. Всю судьбу себе предсказала: и то, что от семьи на склоне лет уеду, и то, что сына родного больше не увижу…
– Как? – удивилась я. – У вас есть семья? Ой, простите мне мою бестактность!
– Ничего. А почему ты думала, что у меня ее нет? – слабо улыбнулась пожилая женщина.
– Но вы же живете с Серовыми столько лет!
– Да. Когда сын решил жениться, я не одобрила его выбор. Во-первых, он был еще слишком молод для брака, во-вторых, моя невестка не любила сына так сильно, как бы мне хотелось. Девочка приехала из глухой провинции, понятно, что никакого образования она не получила, даже среднего специального, только школа. Естественно, ей нужен был муж из хорошей семьи, да с московской пропиской, ибо престижную работу ей найти не светило, как сейчас говорит молодежь. Но она была целеустремленной, я бы даже сказала, цепкой, как большинство провинциалок, притом довольно красивой, так что крепость в виде милого, слабохарактерного парня была взята почти без боя. Сын, слава богу, институт все же окончил, потом нашел хорошую работу, поэтому жена себя трудом не отягощала. Честно говоря, я думала, что с рождением внучки смогу наладить контакт с невесткой, все-таки тут уж никуда не денешься, но сближения не получилось. В ответ она старалась потихоньку выжить меня из города: рассорила с сыном, пустила по району сплетни, дескать, свекровь у нее ведьма и на всех порчу шлет. Бывшие знакомые теперь обходили меня стороной, муж мой, к сожалению, к тому моменту уже умер, не смог меня поддержать. Мне не с кем было даже словом обмолвиться, настолько людям приглянулась сказочка про злую Бабу-ягу… Да-да, не делай такие глаза, Катерина, все так и было, я нисколько не утрирую. Однажды терпение мое кончилось, я учинила невестке настоящий скандал, помню, пообещала даже превратить ее в жабу, – пожилая женщина звонко рассмеялась, но глаза оставались грустными, затаив в уголках горькую обиду. Похоже, воспоминания о прошлой жизни все еще доставляли ей невыносимую боль. – Сынова жена тогда жутко испугалась, надавила на него, после чего меня мягко попросили больше их не навещать, мол, я оказываю дурное влияние на ребенка.
