– Это кто же на моей территории шум устраивает? – проговорил толстяк, выходя на середину двора. – Это кто же мешает моему заслуженному отдыху?
– Вот, Семеныч, – затараторила женщина, – я тут, значит, работаю, стеклотару собираю, потому как у меня разрешение имеется, лично тобой выданное, а эти двое за мной увязались, и идут и идут, куда я, туда и они, а может, они маньяки какие-то, может, у них насчет меня нехорошие намерения имеются, или, допустим, они меня похитить хотят на внутренние органы…
– С тобой ясно! – милостиво проговорил Семеныч и повернулся к незнакомцам: – Вы зачем женщину пугаете? Вы зачем трудящемуся человеку настроение портите? Вы, ваще, кто такие?
Прилизанный тип окинул Семеныча и его телохранителя высокомерным взором и произнес сквозь сжатые зубы:
– Я тебе отчитываться не собираюсь! Ты кто такой? Ползи обратно в свой клоповник, пока мы с братаном у тебя сокращение кадров не организовали! – с этими словами он вытащил из-за пазухи пистолет с глушителем.
– Ой-ой-ой! – Семеныч взмахнул короткими ручками. – Сейчас испугаюсь!
Он щелкнул пальцами. В воздухе просвистел кусок кирпича и выбил пистолет из руки прилизанного. Тот обернулся, тряся ушибленной рукой, и увидел, как бомж, перегородивший им выход из двора, поднимает с земли второй кирпич.
– Да вы на кого поперли! – взвизгнул Штырь и бросился на прорыв, но бомж размахивал перед ним горлышком бутылки, и за спиной раздавались тяжелые шаги телохранителя Семеныча.
Драка была короткой, но бурной.
Через несколько минут невезучие напарники валялись на грязном асфальте, тяжело дыша и снизу вверх глядя на победителей. У прилизанного на лице расплывался здоровенный синяк, правая рука быстро распухала. Штырь пострадал еще больше – у него была располосована щека и, кажется, сломано ребро.
Семеныч разговаривал по мобильному телефону.
– Павел, ты бы подскочил сюда на минутку, – говорил он кому-то степенным, уважительным тоном. – Ну, не то чтобы особенно важное, но по твоей части… Тут у меня двое гастролеров безобразничали, пришлось их… того… да нет, зачем же так, просто временно обездвижить! Ну ладно, давай, жду!
Еще через несколько минут во двор въехали «Жигули» с милицейской мигалкой. Не заглушая мотора, из машины выбрался мордатый милиционер в кителе с капитанскими погонами. Первым делом он вразвалку подошел к Семенычу, уважительно пожал ему руку и только потом повернулся к лежащим на земле напарникам.
– Эти, что ли? – он пнул Штыря в бок носком сапога. Штырь застонал: удар пришелся по сломанному ребру.
– Эти, – вздохнул Семеныч. – Пришли, понимаешь, и начали тут выступать… никакого, понимаешь, воспитания! Ну, парни мои немножко погорячились…
– Это понятно… – протянул милиционер, – иногда и не хочешь, а погорячишься! Я вот думаю. .. помнишь, в марте канцелярский магазин какие-то двое ограбили? Так не иначе это они и есть!
– Очень даже может быть! – поддержал Семеныч милиционера. – Наверняка они!
– Эй, начальник, – прохрипел Штырь, – ты нам чужое не шей! Мы грамотные ничего не подпишем!
– А тебя кто-то спрашивает? – повернулся к нему капитан и снова ткнул ногой в бок. – Пока тебя никто не спрашивал, лежи и отдыхай! Вот когда спросят, тогда и будешь про свою грамотность базарить!
Он задумчиво огляделся по сторонам, потом наклонился над «гастролерами», провел рукой по их одежде и вдруг, как цирковой фокусник, вытащил откуда-то два маленьких бумажных пакетика.
Повертев эти пакетики перед носом у Семеныча, он озадаченно проговорил:
– Ты смотри, чего я нашел! Порошок какой-то… надо бы в лабораторию отдать, пускай проверят! Может, конечно, зубной порошок, а может, и наркотики! Мне мое чутье подсказывает, что наркотики! А если мне чутье что подсказывает – я ему доверяю!
– Начальник, – Штырь попытался подняться, но ему снова досталось ногой в больной бок. – Начальник, ты что же делаешь? Ты что же беспредельничаешь? Ты что, думаешь, на тебя управы не найдется?
– Во как! – милиционер довольно переглянулся со Семенычем. – Тут еще и угрозы должностному лицу при исполнении! Еще и оскорбления! Полный, можно сказать, букет моей бабушки! Семеныч, в свидетели пойдешь?
– Пойду, – радостно согласился толстяк, – за тебя, Павел, куда угодно пойду, хоть на Колыму, потому что сильно тебя уважаю!
– На Колыму не надо, там холодно, – ухмыльнулся капитан. Затем он повернулся к своей машине:
– Серега! Давай грузить этих беспредельщиков! С ними все ясно! Ограбление канцелярского магазина, хулиганство, наркотики, оскорбление при исполнении…
Из машины выбрался молодой лейтенант с оттопыренными розовыми ушами. Вдвоем с Павлом они запихнули незадачливых напарников на заднее сиденье машины и укатили в голубую даль.
***
– Жанна Георгиевна задерживается, – проговорила секретарша Люд очка, не отрывая взгляд от книжки в ярком глянцевом переплете. – И вообще она принимает только по предварительной записи!
Почувствовав что-то неладное, она все же подняла взгляд и чуть не сползла со стула.
– Жанна Георгиевна? – глаза секретарши округлились от изумления. – Это… это вы?
– Я! – сурово проговорила подозрительная личность в темных очках и поношенной джинсовой куртке. – И я пока что здесь работаю! А вот вы… не уверена, что вы здесь задержитесь, если будете читать художественную литературу на рабочем месте! Что это у вас? – она схватила книжку и фыркнула:
– Ирина Снегирева! «Скелет в шкафу»! И как – нравится?
– Нра… нравится… – пискнула секретарша. – Это больше не повторится! Вас ведь все равно не было…
– Конечно не повторится! – рыкнула Жанна, закрывая за собой дверь кабинета.
Людочка проводила начальницу затравленным взглядом и удивленно принюхалась: от той явно пахло не фирменными духами от Исси Мияки, а самой натуральной собакой…
– Ой, Жанна Георгиевна! – выкрикнула секретарша в сторону двери. – Вам звонил Всеволод Иванович!
И тут телефон на рабочем столе Жанны залился требовательным звонком.
– Да! – раздраженно выпалила Жанна в трубку и тут же изменила тембр своего голоса на ласково мурлыкающий:
– Севочка, это ты?
Звонил ее знакомый полковник милиции.
– Я, – мрачно ответил полковник. – Слушай, ты. во что это меня втянула?
– То есть как? Ты о чем, дорогой? – в голосе Жанны прозвучало искреннее недоумение.
– О том человеке, про которого ты спрашивала в последний раз. О Цыплакове.
– О Цыплакове? – переспросила Жанна, чтобы выиграть время.
– Ну да! – рявкнул полковник. – О владельце синего «Ситроена» номер такой-то! Ты еще сказала, что готова его убить! Говорила, не отпирайся! Так вот – поздравляю! Его убили!
– Но Севочка… не думаешь же ты…
– Я-то, может быть, и не думаю, – голос полковника несколько смягчился, – но другие… как ты думаешь – никто у нас в управлении не удивится, когда узнают, что я наводил о нем справки за несколько часов до убийства?
Жанна на секунду закрыла глаза. Перед ее внутренним взором предстал мертвый Цыплаков с полиэтиленовым мешком на голове. Только бы в милиции не узнали, что она побывала в его квартире!
– А как они узнают? – растерянно проговорила Жанна.
– Ты что – думаешь, я его сам пробивал по базе? – пророкотал полковник, приняв ее вопрос на свой счет. – Секретарше поручил, а ты сама знаешь – то, что знает секретарша, знает все мировое сообщество!
– Уж это точно… – процедила Жанна, покосившись на дверь, за которой располагалась ее Людочка, и подумав, что завтра весь город будет знать, в каком виде она сегодня заявилась на работу. Впрочем, по сравнению с другими проблемами это можно не принимать в расчет.
– Так что ты уж лучше мне скажи, – продолжал Сева, – с какой стати тебя заинтересовал Цыплаков?
– Я тебе сразу сказала – он мою машину помял! – ответила Жанна в некотором раздражении.
– Значит, не хочешь говорить? – полковник тяжело вздохнул. – Подставила ты меня…
– Мог бы и сам телефонную трубку снять! – огрызнулась Жанна. – В туалет тоже секретарша за тебя ходит?
Она понимала, что не права: сама она тоже поручала секретарше все второстепенные звонки, и делала это вовсе не от лени, а потому что так принято, и ее просто не поняли бы коллеги, если бы она сама занималась мелкими вопросами.
Но как бы то ни было, Сева прав: как только станет известно, что он наводил справки о Цыплакове, ему начнут задавать вопросы, а там и до самой Жанны доберутся…
***
Высокая нескладная девица в широченных штанах цвета хаки и бесформенной куртке армейского покроя, загребая ногами, шла по переулку. Неожиданно наперерез выскочили двое мальчишек, пиная ногами пустую банку из-под пива. Банка попала под ноги девице, которая поддала ее, да так неожиданно ловко, что банка прямиком закатилась в урну. Мальчишки разочарованно ухнули, однако удар был хорош, так что они поглядели девице в спину с уважением и пошли дальше, обсуждая промахи и достоинства «Зенита».
