– Ваши тосты, – сообщила официантка, ставя в центр стола блюдо.
– Попробуете? – предложил Дмитриев.
Я не собиралась есть паштет из селедки, но почему-то соблазнилась на один бутерброд и пришла в восхищение.
– Очень вкусно… Любовница решила продемонстрировать Иннокентию, что Соня тоже не лыком шита. Девочка от законной жены отличница и прекрасная музыкантша, ею можно гордиться. Соня же не пришей кобыле хвост, в школе не успевает, ангел ее при рождении в лоб не поцеловал. А теперь нате вам! Надя на сцене со скрипочкой, а Сонечка красуется в глянце, она успешная модель. Веру съедает банальная ревность.
– Софья с переменным успехом выступала на конкурсах красоты, – подхватил Степан, – первые места не получала, но вторые стабильно.
– Вечная серебряная медалистка, – протянула я, – полагаю, мать очень злилась. Да и Соня, наверное, тоже, она девочка с амбициями.
Дмитриев вытер руки салфеткой.
– В начале декабря Надежда получила Гран-при на очередном международном конкурсе. К золотой медали прилагалось приглашение от колледжа в Англии, талантливому ребенку-лауреату предложили бесплатно обучаться в Лондоне. Иннокентий Васильевич без напряга может оплатить любую школу для дочурки, но согласитесь, очень приятно, когда твоего ребенка приглашают бесплатно за его уникальный талант. Надя опять обошла Софью на повороте. Соня-то, хоть и появляется на страницах журналов, в конкурсах вечно вторая.
Я сцапала еще один бутерброд.
– И Вера решила во что бы то ни стало сделать свою доченьку обладательницей первого места. Интересно, кого она попросила о помощи и что пообещала за услугу?
Степан бросил в чашку ломтик лимона.
– Наверное, деньги. Это самое простое. Говорите, в туалете Яковлева сделала два звонка?
– Да, – подтвердила я, – сначала она устроила скандал кому-то за проигрыш Сони, а затем соединилась с любовником и наврала ему, что на мероприятии «Девочка года» внезапно умерла бабушка Алисы.
– Это правда, – остановил меня Степан.
– Да, – согласилась я, – но вы не дослушали, что говорила мамаша. Вера на одном дыхании выпалила: «Соня в шоке, беда произошла на наших глазах, девочка в истерике, она категорически отказывалась выйти на сцену, но Миронова ей сказала: «Если не примешь участие в финале, то Марина и Алиса останутся без наград. По условиям конкурса при самоотводе какой-либо девочки продолжение действа невозможно». Ради подруг Сонечка совершила подвиг, отправилась на сцену и получила третье место. Это очень почетно, перед жюри, в котором сидели выдающиеся люди, такие, как обожаемая тобой писательница Милада Смолякова, дефилировало четыреста двадцать человек. Учитывая стресс, Сонечкина «бронза» лучше «золота».
Вот в этом заявлении не было ни слова правды. Соня не переживала из-за кончины Галины Сергеевны, наоборот, она, похоже, обрадовалась, спросила: «Раз бабушка умерла, Алиска снимается с конкурса?» И желание любой участницы сойти с дистанции никак не влияло на ход соревнований. В финале участвовало всего шесть девочек, а не четыреста двадцать. Вера делала отчаянные попытки реабилитировать Софью в глазах отца, представила ее героиней, готовой ради других пожертвовать собой. Но от ее слов третье место первым не стало. Я не слышала, что Иннокентий Васильевич ответил любовнице, но, думается, он съехидничал насчет вечных неудач Сони в соревнованиях, потому что Вера расплакалась. Рыдала она вполне искренне, конечно, ей было очень обидно из-за очередного проигрыша дочери, а слова начальника-любовника здорово ее задели. Она повторяла: «Как ты можешь так говорить? Сонечка во всех журналах, она не лузер! Она самая популярная детская модель России. Через неделю состоится конкурс «Юная красота», доченька успокоится, получит там Гран-при и подпишет контракт на поездку в Париж. Да, это совершенно точно. Вероятно, музыке надо учиться в Лондоне, а вот ворота в мир большой моды открываются исключительно в Париже. Соня совершенно не хотела в Нью-Йорк, она мне сказала перед финалом: «Мамочка, надо уступить поездку Григорьевой, для нее это единственный шанс». Девочка благородно подарила победу уродине Маринке, а потом, чтобы утешить Алису, у которой умерла бабушка, уступила Горюновой второе место».
Степан рассмеялся.
– Веселого мало, – вздохнула я, – некоторые матери ради воплощения в жизнь своих амбициозных планов на все пойдут.
– Видите, как полезно собрать информацию и обсудить случившееся, – отметил Степан. – Мы и раньше подозревали, что вас оклеветала Вера, а сейчас подозрения превращаются в уверенность. Старшая Яковлева неимоверно разозлилась на тех, кто, по ее мнению, лишил Софью короны, на председательницу жюри, на Аллу Константиновну, на Марину и Алису, и решила отомстить.
– Почему она сфокусировалась на мне? Судей было четверо, включая меня, – вздохнула я.
– Можете вспомнить, кто они? – спросил Степан.
Я взяла свой телефон.
– Записала их имена, чтобы не забыть. Олег Борисов, учитель танцев школы при холдинге «Красавица». Валентина Русина, завотделом моды журнала – устроителя соревнования, Михаил Воскин, участник реалити-шоу «Квартира» на канале «Весна».
Дмитриев возразил:
– Борисов и Русина известны лишь в своем кругу, фамилия Воскин тоже не раскручена, вы единственная звезда в этой компании. Кому нужны остальные? А вот у Арины Виоловой армия фанатов.
– Это сильное преувеличение, – смутилась я, – и Воскин лицо из телевизора, он известен.
– Сейчас проверим, – оживился Дмитриев и подозвал официантку. – Как вас зовут?
– Ира, – улыбнулась та.
– Отлично. Ирина, как вы относитесь к Воскину? – поинтересовался Степан.
– А кто это? – заморгала девушка.
– Михаил Воскин, – уточнил мой спутник.
– Без понятия, – пожала плечами официантка. – Он поет?
– Хорошо, – обрадовался Степан, – теперь скажите, знакомо ли вам имя Арина Виолова?
Ирина отступила на шаг от стола.
– Фиг ее знает. Телеведущая?
Я рассмеялась.
– Я что-то не так сказала? – расстроилась девушка.
– Нет, нет, – успокоила я Иру, – спасибо вам.
Она ушла, а я посмотрела на Степана.
– Слухи о моей популярности сильно преувеличены.
– Вовсе нет, – заспорил Дмитриев, – надо было у нее про Достоевского спросить, небось и про Федора Михайловича умница не знает. Но суть дела не меняется. В жюри вы одна достойна звания селебретис. «Говорун» мог клюнуть только на фамилию Виолова.
– Наша повар про Виолову знает! – радостно крикнула Ира, выходя из подсобного помещения.
– Ага! – заликовал Дмитриев. – И кто прав?
– Она фокусы показывает, – договорила официантка, – в цирке. Катька недавно в балаган ходила, тетка ей очень понравилась, не внешне, она старая и жирная, а как работает, распилила ящик с мужиком, ноги направо, торс налево. И голова дядьки улыбалась, пела.
Глаза Степана сузились.
– Спасибо, Ирина.
– Самой иногда охота своего мужа распилить, чтоб уж никогда не горланил больше в караоке, – добавила официантка и ушла.
Я уткнулась носом в чашку, попыталась сохранить серьезный вид, но не смогла и расхохоталась.
– Я почти убежден, что вас оклеветала Вера, – заговорил Степан, – но одной уверенности мало. Нужны доказательства, только тогда мы сможем загнать дамочку в угол. Виола, у вас сумочка открыта.
Я взяла ридикюль, висящий на спинке стула.
– Неудобный замок, если положить внутрь что-то крупнее телефона и пудреницы, сразу расстегивается. Сумочка! Степан, можете еще раз прочитать, что нашли на площадке лестницы, откуда упала Татьяна?
– Сейчас, – пообещал Дмитриев, – одна туфля черного цвета, дамская сумка, губная помада.
– Помада лежала внутри клатча? – уточнила я. – Цвет ее случайно не указан?
– Тюбик валялся неподалеку от туфли, – пояснил Степан, – колер «Малиновые губки», производитель фирма «Сюзанна».
– Ридикюль в момент обнаружения был открыт или закрыт? – не утихала я.
– Застегнут на пряжку. Внутри были телефон, пачка бумажных носовых платков, таблетки от головной боли, ключи предположительно от квартиры и кредитка в маленьком кармашке на молнии.
– Ясно, – кивнула я и услышала тихий звук, – вам письмо пришло.
Степан постучал пальцем по экрану планшета.
– Тэкс! Результат вскрытия Галины Сергеевны Петровой. Инфаркта нет, на редкость здоровая женщина была, могла бы еще много лет прожить, перед смертью приняла лошадиную дозу слабительного, в желудке обнаружен чай из клюквы и шиповника с медом.
– Слабительное не может убить человека, – удивилась я. – Татьяна сказала правду, она всего лишь хотела снять конкуренток дочери с конкурса, предполагала, что они не смогут выйти на сцену. Или, что еще хуже, убегут с нее в разгар финального выхода.
– Петрову убил яд, – продолжил Степан, – в отчете токсиколога указано: дили… мити… коло… дини… Выговорить название я не способен. До начала восьмидесятых этот самый дили… мити… широко применялся в производстве средств от крыс и мышей. Его выпускали в разных видах: порошок и раствор, последний применялся широко, в частности, им опрыскивали амбары, в которых хранилось зерно, был вариант и для жилых домов. Отрава называлась «Гранат».
