— Что спрашивать глупости? — возмутилась Аврора. — Почему мне должно быть неудобно, если я лежу на этом диване уже лет двадцать! Пружина слева, как всегда, торчит и колется.
Сейчас она старалась изо всех сил, но так и не смогла припомнить Кирочкиного лица.
Неужели здесь, в доме, возникла такая волнующая интрига: три девушки, то ли дочери, то ли нет?
— Есть небольшой нюанс, Рита. Важный. Смотрите, сами не станьте чудовищем и внимательно следите за мной, чтобы я тоже не стала.
На секунду Рите показалось, что они с Авророй сидят на лавочке в сумасшедшем доме... — она все же была не какая-нибудь фантазерка, а исключительно разумная женщина. Чудовища — это уже чересчур!
— Что это вы от меня отодвинулись? — подозрительно покосилась на нее Аврора. — Это не я, а Ницше сказал: «Имея дело с чудовищами, человек может и сам стать чудовищем». Он имел в виду, что нам с вами придется всех подозревать, но при этом мы не должны потерять веру в человечество.
...Аврора вытащила из кармана Маришин мобильный телефон и, потыкав пальцами в кнопки, что-то пошептала и просительно добавила:
— Приезжай...
Ее собеседник ответил решительным отказом — неразборчиво прозвучало что-то про «конференцию, тезисы, доклад».
— Ты можешь дать мне гарантии, что преступник не потеряет голову, как загнанный в ловушку зверь, и не попробует еще раз добраться до девочки? Что, нет? Вот то-то и оно. А что, если убийца не остановится и захочет довести дело до конца? Может быть, мне организовать дежурство около девочки?..
— Лучше организуй дежурство вокруг себя, — серьезно предложил собеседник. — На тебя могут напасть в любую минуту. Все-таки у тебя в сумке культурные ценности — бантик, который тебе завязал Поэт, и записка, которую он написал твоей старшей двоюродной сестре.
— Ну и кто у нас преступник? — беспокойно спросила Ольга.
— Лариса?.. — предположила я. — Сначала ей могло показаться, что миллион — это очень много, а потом, когда поняла, что по крайней мере половину этой суммы придется отдать, решила, что вдруг ей на что-нибудь не хватит...
— Преступником обычно является не тот, у кого есть явный мотив. Нужно искать тайный мотив. Бывает, что преступником оказывается садовник или шофер. Есть у них садовник или шофер?
— Нет.
— Нередко бывает и так: кто!то из прислуги — тайный родственник хозяев. И претендует на наследство: на бумаги, документы, акции, сертификаты.
Я представила себе суматошную домработницу Надю в качестве отравительницы, претендующей на сертификаты, и вздохнула.
— Давай зайдем с другой стороны, с психологической, — предложила я. — Психологические типы наших персонажей такие: Ира — любительница джина, Таня — кривляка, Мариша — глупышка, Кирочка — черный ящик, Игорь — безответная овечка...
— Придумала! — вдруг вскричала Ольга. — Аврора будет расследовать не сразу все преступление, а по версиям. Все равно ей не справиться иначе. Первая версия будет называться «Игорь». Только вот что. Аврора должна все время находить в доме кого-то мертвого.
— ??? — наверное, мне послышалось.
— Ну пусть живого, но чуть!-уть мертвого. Например, приходит она в гостиную, а там Ира дремлет. А Авроре кажется, что она труп.
— Хорошо, я согласна на все, даже на Ирин труп в гостиной. А ты за это должна будешь согласиться с тем, что у каждого преступления есть своя человеческая биография, и разрешишь мне написать эти биографии.
— Больше не могу говорить, — деловым тоном сказала Ольга. — Мне необходимо свериться со справочной литературой...
И я услышала шелест переворачиваемых страниц и Ольгино бормотание: «Так... Агата Кристи, том четвертый...»
ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ Игорь
Посмотрев на симпатичный, весь в цветастых подушках диванчик в углу, Аврора на секунду задумалась, а не прикорнуть ли ей тут? Совсем ненадолго. Она присела на диванчик, на секунду примерилась к подушке и закрыла глаза. Но ситуация в доме требовала ее контроля: необходимо, чтобы внизу оставался хотя бы один человек в здравом уме; к тому же у нее были некоторые соображения, нуждавшиеся в проверке, и Аврора, с сожалением расставшись с подушкой, открыла свою сумку. Она сунула под язык таблетку валидола, которым иногда пользовалась, не от болей в сердце, а для придания себе бодрости, достала цветастые шерстяные носочки — Аврора всегда брала их с собой вместо тапочек, собираясь ночевать в гостях, — и закрыла сумку. Решив, что она уже, можно сказать, осталась в этом доме ночевать, сняла туфли, натянула шерстяные носочки и отправилась вниз. Аврора хотела найти Иру — просто поболтать. И, может быть, из этой болтовни узнать, на что теперь, после смерти Кира Крутого, может рассчитывать Игорь. Мотива для устранения наследницы у него быть не может, Катя ему не помеха, но если удастся понять, что именно Игорь искал в кабинете (а это наверняка был он, потому что в кабинете всегда роется младший партнер — ищет бумаги, документы, акции и сертификаты), то это может оказаться очень полезным для расследования. Чем меньше останется тайн, тем проще будет найти преступника.
Заодно Аврора рассчитывала узнать про Ларисину семейную жизнь — не потому, что она старая сплетница, а исключительно из интересов расследования. Злая и пьющая Ира была самым подходящим объектом для получения информации.
Размышления Авроры прервал Маришин возглас:
— Тетя Авро-ора, можно?
Аврора даже не успела сказать, что разрешение войти получают, находясь за дверью, а не уже засунув голову в комнату, Мариша бросилась к ней так, словно ближе Авроры у нее не было никого на свете.
— Только никаких теть! — нервно предупредила Аврора.
— Ну тетя Авро-ора!
— Ты — липучка — рубль штучка, — ответила Аврора. Не так давно она горячо увлеклась детским фольклором и даже собралась принять участие в составлении сборника, но потом как-то остыла.
— Зна-аете, тетя Авро-ора, — протянула Мариша, — я думаю, наверное, пиво было несвежее! Вот эта Катя и отравилась!
— Да?.. — рассеянно спросила Аврора.
Мариша начала разговор с отравления, будто оправдывалась в чем-то. Почему?..
У девочки такие правдивые глазки, правдивые, но какие-то ускользающие, русалочий взгляд. Нежная избалованная девочка с уклончивым взглядом голубых глаз не может иметь отношения к преступлению. Невозможно представить, как она своей нежной ручкой наливает яд...
— Точно, она пивом отравилась! — настаивала Мариша. Она произвела впечатление паучка, крепко уцепившегося нежными невесомыми лапками: не отдерешь, не причинив вреда...
Но опыт человечества утверждает, что юные блондинки часто оказываются не такими невинными, как пытаются сообщить миру их голубые глазки...
— А как она одета?! И вообще она просто фу, такая невоспитанная! Мы сидели с Кирочкой, а она подошла и встала над нами. Стоит, и молчит, и смотрит! А потом уселась вообще без приглашения... — и Мариша возмущенно надула губки. Глаза ее смотрели одновременно зло и просительно, и вся она была словно тощенькая кошечка, не вполне уверенная, как ей поступить, — спрятать коготки или дать волю злости и всласть царапнуть.
Аврора сделала мелкий шажок к двери, затем еще один, прикидывая, что лучше — неожиданно сбежать из комнаты или позволить Марише тащиться за ней следом и говорить, говорить...
— До свидания, Мариша, всего тебе хорошего, — пробормотала Аврора и слегка подтолкнула Маришу к двери.
— Ой! Тетя Аврор-ора, вы только не уезжайте от нас!.. — донеслось с лестницы.
Аврора закрыла дверь и для верности подперла ее собой.
— Теперича, когда мы этого надоедалу сплавили... — пробормотала она.
Да-да, Аврора обращалась сама к себе, но она же не виновата, что слишком много читала и все прочитанное вырывалось из нее без ее на то разрешения! А что касается Бегемота, так он вообще был одним из любимейших персонажей, ну, не из первого десятка, так из второго точно. И вот она все цитировала и цитировала, но ведь большую часть времени Аврора проводила в музее, где многие занимались тем, что читали книжки. А если иногда, за пределами своего круга, она и приводила людей в некоторое недоумение, то ведь этим людям было безразлично, что именно она говорит, — они все равно считали, что несет она полную ерунду.
Аврора принялась ходить по комнате, что-то бормоча себе под нос. Иногда она как бы репетировала свое предполагаемое поведение в различных ситуациях, а иногда, как сейчас, просто проговаривала свои мысли вслух. К тому же вслух ей гораздо лучше думалось.
