Избавившись, наконец, от маленькой невестки Джульетты, он пошел будить Анджело. Тот, однако, воспринял вторжение итальянца без особого восторга. И взгляд, который дворецкий бросил на гостя, отнюдь не лучился пониманием.
– Ma que! Синьор Тарчинини, уже половина третьего ночи!
– Забудь о таких пустяках, Анджело!
Но дворецкий, поглубже забравшись под одеяло, ясно дал понять, что, напротив, придает им весьма важное значение. Комиссар возмутился.
– Нет, Анджело, что это с тобой?
– Синьор, я хочу спать… Уж простите великодушно, но в это время я привык видеть сны, а это такая старая привычка, что от нее очень трудно отказаться…
Но Ромео не желал уступать из-за подобной ерунды. Он ухватил любителя поспать за плечи и хорошенько встряхнул.
– И ты смеешь спать, Анджело, когда на кон поставлена честь твоих хозяев?
Дворецкий из вежливости напустил на себя участливый вид.
– Честь Лекоков? Но мне, кажется, никто не поручал ее охранять?
– В комнате Черити – мужчина!
Анджело подскочил на кровати и, в мгновение ока стряхнув остатки сна, вытаращил глаза на Ромео.
– Мужчина – в комнате мисс Черити? – недоверчиво повторил он.
– Да, я сам слышал, хотя он и старался приглушать голос!
– Ну и ну… Она что, совсем спятила?
– Не в том дело! Мы обязаны предотвратить скандал. Пошли, вытурим вон этого проходимца!
Но дворецкому все еще очень не хотелось вставать.
– Но ведь тот тип вряд ли ворвался к мисс Черити против ее воли, верно? – резонно заметил он. – Так почему мы должны вмешиваться не в свое дело?
– Постарайся меня понять, Анджело… После той истории с «Кьянти» я тут далеко не в фаворе… А уж коли в довершение всего прочего выяснится, что Черити пошла по дурной дорожке, меня, чего доброго, просто вышвырнут из этого дома. Нет, поверь мне, Анджело, я обязан отплатить Лекокам за гостеприимство и спасти честь их семьи. И я рассчитываю, что ты как мой соотечественник не откажешься помочь.
По-видимому, напоминание об утраченной родине предков взволновало слугу куда больше, чем угроза доброму имени Лекоков. Во всяком случае, он безропотно встал и накинул халат.
– Я готов следовать за вами, синьор.
Оба на цыпочках подошли к двери Черити, но, прежде чем перейти к решительным действиям, прислушались. Да, так и есть, мисс Лекок разговаривала с мужчиной. Разговор перемежался вздохами и негромким смехом, отзвуки которого немного смутили нескромных наблюдателей.
– Ma que! Это просто непостижимо! – выразил их общее мнение Тарчинини.
Поколебавшись долю секунды, отец Джульетты тихонько постучал. По ту сторону двери мгновенно наступила полная тишина. Итальянец стукнул еще раз. Никакой реакции. Наконец за дверью послышались легкие шаги.
– Кто там? – негромко осведомилась Черити.
– Тарчинини.
Мисс Лекок чуть слышно вскрикнула, в замке повернулся ключ, и в приотворившуюся щель Ромео узрел сияющую физиономию старой девы.
– Мистер Тарчинини!
Черити впустила гостя, но при виде Анджело, явно намеревавшегося последовать за Ромео, икнула от удивления.
– А вам что тут понадобилось?
– Я переводчик, мисс.
Как только дверь снова закрылась, комиссар быстро оглядел комнату. Ни намека на постороннее присутствие. Но, если только мисс Лекок не беседовала сама с собой на разные голоса, гость прятался где-то здесь. Ромео принял суровый вид, приличествующий скорее оскорбленному отцу, среди ночи обнаружившему в комнате дочери воздыхателя.
– Прошу вас простить столь позднее вторжение, синьорина, но ваша племянница сказала мне, что тут посторонний… И мне лишь с величайшим трудом удалось уговорить ее не входить сюда… Долг гостя этого дома повелевает мне предостеречь вас от возможного скандала и…
– Какого еще скандала?
Ромео немного растерялся.
– Но… мужчина… здесь… в такой час…
– А вы знаете, я ведь совершеннолетняя… – жеманно просюсюкала старая дева.
– Не сомневаюсь, мисс, но… подумайте о «Первопоселенках Запада»! Что бы они сказали, услышав…
– «Первопоселенки»? Знали б вы, до какой степени мне на них наплевать! У меня есть сердце, мистер Тарчинини! Благодаря вам я впервые это почувствовала и никогда о том не забуду!
И мисс Лекок с очаровательной непосредственностью звонко чмокнула итальянца в обе щеки, к огромному удовольствию Анджело.
– А как следует вести себя женщине, чье сердце истекает кровью, видя страдания других? Как она должна себя вести, когда раненый голубь стучит в ее окно, ища пристанища на время бури? Разве может та, что уверовала в любовь, остаться равнодушной к чужим несчастьям?
Тарчинини и Анджело в полном обалдении переглянулись. Обоим пришла в голову одна и та же страшная мысль: неужто Черити внезапно повредилась в уме? И однако мужской голос… Ромео попытался вернуть разговор в прежнее русло.
– Разумеется, мисс, разумеется… но этот мужчина…
– Он здесь.
Старая дева пальцем указала под кровать.
– Выходите, дорогой мой, это друзья.
И Стив Мерси, ползком выбравшись из укрытия, оказался у ног потрясенных итальянцев, а те, не веря своим глазам, застыли от удивления.
– Мерси… – пробормотал отец Джульетты.
Еще не успевший встать молодой человек поднял голову.
– Я счастлив снова видеть вас, мистер Тарчинини.
На Ромео вдруг напал неудержимый приступ смеха. Подумать только, что беглец, которого разыскивает вся бостонская полиция, тот, кого ловят на границах, в портах, на вокзалах и в аэропортах, прячется не где-нибудь, а у Сайруса У.Лекока! Узнай об этом муж Джульетты, его бы, наверное, хватил удар! Успокоившись, Тарчинини снова почувствовал себя комиссаром веронской полиции, готовым разрешить самую трудную проблему.
– Как вы оказались здесь, Мерси?
– Я искал вас… Однажды вы меня уже спасли, и мне было больше не на кого надеяться… Поэтому я пробрался в парк и спрятался, решив подождать ночи. Мисс Лекок меня обнаружила, но, узнав, кто я такой, не стала звать слуг, а, наоборот, привела к себе в комнату… Мисс Лекок сказала, что уж тут-то меня наверняка никто не станет искать…
– Вне всяких сомнений, но вы отдаете себе отчет, в какое положение вы поставили бы мисс Лекок, узнай кто-нибудь, что она вас прячет?
– Я пытался спорить, но мисс настояла на своем.
– Этого требовал мой долг, мистер Тарчинини! – с жаром перебила его Черити.
– Стив… это вы убили Элейн Паркер?
– Конечно, нет! Я ее даже не знал и никогда не видел живой!
– Ладно… давайте-ка лучше сядем.
Они устроились кто – на краешке кровати, кто – на креслах, и Анджело, которому приходилось переводить не покладая языка, вдруг подумал, уж не упустил ли он свое истинное призвание.
– А теперь, Мерси, быть может, вы объясните нам, что произошло?
– Я сидел дома… Мне позвонили и предложили съездить к миссис Паркер, которая, узнав, как обошелся со мной ее бывший муж, хочет по мере возможности возместить моральный урон, ведь теперь она достаточно богата… Миссис Паркер вроде бы хотела предложить мне какую-то работу. И я поехал. На звонок никто не отозвался, но я заметил, что дверь не заперта. Я вошел, громко спрашивая, есть ли кто-нибудь дома, но уже из прихожей увидел лежащую на ковре в гостиной женщину. Я решил, что ей стало дурно, и бросился на помощь, но, приподняв голову несчастной, понял, что тут уже ничего не поделаешь, и думал лишь, как бы поскорее унести ноги… Вот и все.
– Вы правильно сделали – ни один полицейский вам бы не поверил. Во всяком случае, теперь вас обвиняют в преднамеренном убийстве.
– Иными словами, мне крышка.
– Скажем, вы оказались в очень трудном положении, мой мальчик. Однако пока вас не поймали, еще не все потеряно. Разумеется, если вы и в самом деле сказали мне правду…
– Клянусь вам! Да и зачем бы я стал убивать эту несчастную женщину?
– А кто передал вам приглашение миссис Паркер?
– Она не назвала своего имени… Сказала просто: «Алло, Мерси?»
– И вы послушались неизвестно кого? Вам самому-то не кажется, что это уж слишком? Право слово, подобная наивность превосходит всяческое понимание! Дважды угодить в одну и ту же ловушку! Нет, и впрямь хватили через край!
– Я настолько не сомневался, что узнал голос…
– И кто это был?
Стив явно колебался.
– Ma que! Нашли время разыгрывать рыцаря! Ну, так кто вам звонил?
– Джанет Паркер.
* * *
Они решили, что дворецкий спрячет Мерси на чердаке, там, куда никому не придет в голову заглянуть, и все разошлись по своим комнатам. Но если остальным удалось заснуть, то комиссар по-прежнему не мог обрести покоя. Итак, отвратительное предположение Сайруса обретало плоть. И преступление выглядело тем гнуснее, что, если Стив сказал правду (а Ромео в этом не сомневался), Джанет убила мать собственными руками. Отца Джульетты охватило уныние. Какая бездна мерзости! Ромео был сам не свой. Мозг отказывался воспринимать подобную реальность. И помимо всего прочего, старая теория Ромео, согласно которой все преступления совершаются из-за любви, летела ко всем чертям. В результате комиссар начинал сомневаться в себе, а этого он терпеть не мог.
