— Кажется, слабость прошла?.. — осведомился Леня из-за двери. — Вот теперь я тебя узнаю… это прежняя, настоящая Лола! Может быть, не нужно звонить Ирке? Может быть, ты сделаешь наконец то, о чем я тебя просил? Лолка, время дорого, того гляди — Ухо сгонит Зозулина с квартиры, а ты распустила нюни! Какая еще мантическая диагностика? Тебя элементарно разводят на деньги!
— Ни за какие деньги не купишь здоровья! — вздохнула Лола, но, наткнувшись на грозный взгляд своего напарника, сказала слабым голосом: — Хорошо-хорошо, я выполню твое задание. Но когда я умру, ты об этом очень пожалеешь!
На следующий день Лола снова появилась в медицинском центре «Авиценна». На этот раз она прошла прямиком в регистратуру. Хорошенькая сестричка быстро нашла ее карточку, заглянула в нее и сообщила:
— Сейчас как раз свободна Памела Агафоновна. Так что можете пройти в кабинет гирудотерапии…
Лола вошла в просторный светлый кабинет.
За столом сидела крупная вальяжная женщина средних лет с губами неприятного, излишне красного цвета. Перед ней на столе стояло несколько больших стеклянных банок, в которых плавали, извиваясь, жирные крупные пиявки.
Повернувшись к Лоле, хозяйка кабинета облизнула губы и пропела слащавым голосом:
— Заходите, моя сладенькая! Сейчас мы вас подлечим! Сейчас мои пиявочки покушают вкусненького! — Повернувшись к банкам, она осклабилась, постучала по стеклу ярко-красным ногтем и продолжила: — Цып-цып-цып, мои деточки! Обед! Обед! Кто тут у нас больше всех проголодался?
Пиявки оживились и наперегонки бросились к поверхности воды.
Памела Агафоновна раскрыла Лолину карточку и заахала:
— Ой, какой запущенный случай! Ну ничего, мои малютки вам обязательно помогут! Вы не смотрите, что они такие маленькие, у каждой моей малютки по три челюсти, и в каждой челюсти — по триста острых зубов! Они знают свое дело! Обычно мы ставим пациентам по три пиявки, но в вашем случае можно стразу десять… вы немедленно почувствуете эффект!
Лола представила, как десять пиявок одновременно впиваются в ее кожу. Десять, и у каждой по три челюсти… и в каждой челюсти по триста зубов! Сколько же это всего? Почти десять тысяч!
— Мама! — едва слышно проговорила Лола.
— Ну, приступим… — Памела Агафоновна улыбнулась Лоле, продемонстрировав полный рот мелких острых зубов. От страха Лоле показалось, что у нее, как у пиявки, тоже три челюсти и сейчас эти челюсти вопьются в Лолино горло…
Лоле стало нехорошо. Ее замутило от страха. Она стрелой вылетела из кабинета и бросилась к двери с женским силуэтом.
Придя в себя, вернулась в регистратуру и жалобным голосом сказала сестричке:
— У Памелы Агафоновны перерыв. Может быть, я схожу пока к другому врачу?
— Можно, — сестра приветливо улыбнулась, — мы всегда идем навстречу нашим пациентам! Сейчас как раз освободился Ли Боевич!
— Кто? — удивленно переспросила Лола.
— Ли Боевич, наш специалист по иглоукалыванию, — пояснила девушка. — Настоящий мастер! — Она сделала какую-то пометку в Лолиной карточке и закончила: — Проходите в шестой кабинет, слева по коридору!
Лола подошла к двери шестого кабинета и на секунду задержалась перед ней. Из-за двери доносились какие-то оглушительные вопли и глухие звуки ударов.
«Что там происходит? — подумала Лола в испуге. — По-моему, там кого-то пытают!»
Тем не менее она решительно толкнула дверь и вошла в кабинет.
Прямо против двери сидел на корточках маленький тщедушный китаец неопределенного возраста, в черном шелковом халате и широких штанах. При появлении Лолы он неожиданно подпрыгнул, перевернулся в воздухе, ударил босыми пятками в потолок, издал ужасный крик и снова приземлился в прежнем положении.
Лола опасливо попятилась и оглядела кабинет китайца.
По стенам были развешаны цветные гравюры с изображениями драконов и тигров, а также схематические изображения утыканного длинными иглами человека. Человек на этих изображениях выглядел очень несчастным. Он был так густо утыкан иглами, что напоминал двуногого дикобраза. Около каждой иглы был очень искусно нарисован иероглиф — видимо, это было что-то вроде иллюстрированного справочника по иглоукалыванию. Еще в дальнем углу кабинета стояла красивая ширма с расписными шелковыми створками, на которых были нарисованы ветки цветущей сливы.
Наконец китаец заметил Лолу.
Он встал, низко поклонился ей, сложив маленькие ладони, и чрезвычайно учтиво проговорил:
— Изивините! Задалавствуйте! Мое низяйсее почитение!
— Что? — переспросила Лола. — А, здравствуйте, здравствуйте! Меня к вам послали на процедуры…
— Не хотите ли чаю?
— Чаю? Можно чаю!
— У-лун или бай-хуа?
— Что? — Лола окончательно растерялась.
— Изивиняюсь… чельный чай или зеленый?
— А! Лучше черный, с бергамотом…
— С белигамотом нету… — огорчился китаец.
— Ну ладно… тогда все равно какой.
— Мозет быть, зеленый с зясмином? Мой почитенный отец Бо Лиевич осень любил зеленый с зясмином!
— Ну пусть будет зеленый с жасмином!
Китаец отодвинул расписную ширму, подошел к оказавшемуся за ней низенькому черному столику и принялся колдовать над маленьким фарфоровым чайничком. Через минуту он с низким церемонным поклоном поставил перед Лолой золотистую чашку с прозрачным ароматным напитком:
— Позялуста! Зеленый с зясмином, как вы полосили!
Лола маленькими глотками пила чай, который действительно оказался очень вкусным, а китаец принялся тщательно готовить свои инструменты.
Из красной лакированной шкатулки он достал огромную связку удивительно длинных и острых иголок, разложил их на столе и принялся протирать какой-то темной пахучей жидкостью. При этом он что-то приговаривал по-китайски.
Лола в ужасе следила за этими приготовлениями.
«Какой все же Ленька эгоист! — думала она. — Всегда поручает мне самую тяжелую и опасную работу! Послал меня в этот центр, на страшные мучения, а сам наверняка весело проводит время с какой-нибудь вульгарной блондинкой!»
Впрочем, если бы Леня проводил время со стильной и продвинутой брюнеткой, это тоже не радовало бы его боевую подругу.
Китаец зажег металлическую спиртовку и стал нагревать иглы на пламени.
— А зачем вы накаляете иголки? — испуганно спросила Лола.
— Мой почитенный отец, господин Бо Лиевич, васегда говолил, сто надо колоть голячие иголки…
— Ой! — Лола вжалась в спинку кресла. Она представила себе, как китаец с ужасными воплями вонзает в нее длинные, раскаленные докрасна иглы, и поняла, что не переживет такие мучения. Если она хочет сохранить жизнь и рассудок — нужно немедленно спасаться!
— Посмотрите, у вас выкипает чайник! — воскликнула Лола и показала китайцу на что-то за его спиной.
Почтенный терапевт на секунду отвернулся от нее.
Воспользовавшись этим мгновением, Лола с немыслимой скоростью выскользнула из кресла и улепетнула из кабинета Ли Боевича.
Из-за двери донесся разочарованный вопль китайца.
Лола пробежала по коридору несколько шагов и юркнула в полуоткрытую дверь, на которой висела металлическая табличка с надписью «Мануальная терапия».
В этом кабинете никого не было, и обстановка была довольно скудной: посреди комнаты стоял массажный стол да возле стены — обитая дерматином кушетка.
Не успела Лола оглядеться, как из-за двери кабинета донеслись приближающиеся шаги.
Лола отчего-то вообразила, что за ней явился жестокий китайский терапевт, чтобы исколоть ее раскаленными иглами, и заметалась в поисках укрытия.
Единственным местом, куда можно было спрятаться, оказался стенной шкаф. Дверца его, к счастью, не была заперта. Лола юркнула внутрь и только успела захлопнуть за собой дверцу, как в кабинет кто-то вошел.
В шкафу было темно, тесно и пыльно. У Лолы сразу зачесалось в носу, невыносимо захотелось чихнуть. Она потерла кончик носа и заметила щель в дверце, через которую можно было выглянуть в кабинет.
Что Лола немедленно и сделала.
И тут же зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.
В кабинете находился высокий сутулый мужчина с бритым черепом и оттопыренными ушами, напоминающими крылья летучей мыши. Тот самый мужчина, которого они с Маркизом преследовали от торгового центра «Райский сад». Тот самый, кто, по Лолиному убеждению, убил в лифте подозрительную брюнетку. На этот раз он был облачен в белоснежную медицинскую форму — брюки и блузу.
Лоле стало страшно.
Гораздо страшнее, чем в кабинете гирудотерапии, где ей угрожали скользкие зубастые пиявки, или у китайского садиста с раскаленными иголками.
Ей захотелось как можно скорее сбежать отсюда, как можно скорее оказаться в каком-нибудь безопасном месте…
С другой стороны, она пробралась в этот медицинский центр именно для того, чтобы выследить этого бритоголового типа! И все равно незаметно сбежать из шкафа она не сможет…
