Резкий, скрежещущий голос проговорил прямо над его ухом:
– Не дергайся, красавчик, а то станешь на девять грамм тяжелее…
– Не надо… – ответил Леня, собрав все свое мужество. – У меня и так пара лишних килограммов имеется, я за каждый грамм борюсь!.. Диета, тренажеры…
Как ни странно, столкнувшись с реальной, осязаемой опасностью, он почувствовал себя лучше и даже нашел в себе силы шутить.
– Остряк, да? – неприязненно осведомился скрежещущий голос. – Ну посмотрим, надолго ли тебя хватит!
Леня осторожно повернул голову и увидел не одного, а целых троих противников.
Тот, что прижимал пистолет к его боку, – крупный, плечистый детина с квадратным подбородком, покрытым рыжеватой щетиной. Рядом с ним стоял человек пониже и похудее, с руками, засунутыми в карманы. Узкое, как будто заточенное лицо и темные, глубоко посаженные глаза придавали ему вид опасный и неуправляемый, и Леня подумал, что он будет пострашнее своего рыжего напарника.
И наконец, третий в группе был толстый приземистый тип с маленьким курносым носиком, точнее – поросячьим пятачком, утопающим между жирными белыми щеками.
Как ни странно, именно этот жирный тип, которого Маркиз про себя обозвал Кабанчиком, при всей своей кажущейся безобидности держался в этой троице как главный. Он подошел к Лене, по-хозяйски обшарил его одежду толстыми короткопалыми руками, потом задрал его рукав и внимательно осмотрел запястье.
Идя на такое опасное дело, Леня не взял с собой оружия. Он вообще был противником насилия, однако постоять за себя в трудных ситуациях умел неплохо. Идя в Педагогический садик, он был готов ко многому. Но считал, что оружие ему не поможет и что, если дело пойдет не так, как было задумано, он сумеет выкрутиться благодаря своему уму, сообразительности и ловкости. И документов никаких он тоже не взял, только водительские права, да и то ненастоящие. То есть настоящие, но чужие, Ухо посодействовал, как всегда. Бумажник был почти пустой, а деньги, десять тысяч долларов, полученные от старухи, Леня спрятал в потайной карман куртки. Но надеяться, что захватившие Леню бандиты их не найдут, значило бы сильно переоценивать силы провидения.
Леня Маркиз, как все цирковые артисты, с юности верил в удачу. А еще в кураж, в везение, в судьбу и богиню Фортуну. Верил-то он во все это верил, но не сильно рассчитывал. Поэтому сейчас он ожидал неизбежного.
Кабанчик отошел на два шага назад и посмотрел на Леню очень внимательно своими свинячьими глазками. Леня постарался сделать самое свое отрешенное выражение лица. Хотел даже поднять глаза к небу, но решил, что это будет перебор.
Очевидно, мозги Кабанчика были не так сильно покрыты салом, как все остальное. Он сделал совершенно правильный вывод, что десять тысяч долларов должны быть при Лене, никуда он их не мог спрятать. И, обыскав его, Кабанчик оставил нетронутой только ту сторону, с которой стоял рыжий громила, по-прежнему прижимая пистолет к Лениному боку.
– Отойди-ка! – скомандовал Кабанчик. Громила переместился назад, и тотчас в спину Маркиза уперлось дуло.
Кабанчику понадобилось немного времени, чтобы вытащить пакет с деньгами. Рыжий за спиной издал удовлетворенный звук, но тут же примолк, повинуясь взгляду Кабанчика.
– Тетрадок нету, и вообще вроде это не он… – проговорил Кабанчик одышливым, хрюкающим голосом.
– А мне по фигу, он или не он! – прошипел узколицый, по-прежнему не вынимая руки из карманов. – Он Комара пришил, и я с ним разберусь на три счета…
– Остынь, Бритва! – прикрикнул Кабанчик на остролицего. – Если ты его прежде времени прирежешь, мы на нуле останемся! Ни тетрадок, ни следов! Отвезем его в Кирпичное, там прижмем как следует, он нам все и расскажет…
– Ладно, – процедил Бритва, и глаза его нехорошо блеснули. – В Кирпичное так в Кирпичное!
– Мужики… – заговорил Леня как можно жалостливее, – но вы ведь деньги взяли, так чего же еще-то? Комара вашего я не трогал, так, может, разойдемся по-хорошему?
– Еще чего выдумал! – хрюкнул Кабанчик. – Ты лучше помалкивай, а то вон Бритва нервничает. А он когда нервный, то очень злой, за себя не отвечает и движения свои не контролирует.
Тот, кого называли Бритвой, отступил в сторону и смерил Маркиза острым взглядом:
– Смотри у меня, чтобы без фокусов, а то мигом тебе все лишние части отхвачу!
Рыжий детина, который в основном помалкивал, подтолкнул Маркиза в бок пистолетом, придав ему нужное направление и начальную скорость, и вся группа дружно двинулась вдоль ограды сада. В дальнем конце переулка, на другой его стороне, Маркиз заметил квадратный черный джип, к которому они и направлялись.
Джип был похож на похоронный катафалк, и Леня подумал, что это сходство не случайно и запросто может получиться так, что этот черный автомобиль повезет его в последний путь…
Нужно было срочно что-то придумать, однако Ленины провожатые держали ухо востро, не оставляя ему шансов на побег. Рыжий громила по-прежнему прижимал ствол «беретты» к Лениному боку, Бритва шел с другой стороны, не спуская с Лени глаз и по-прежнему не вынимая руки из карманов, Кабанчик замыкал шествие.
Пройдя половину пути, группа перешла безлюдную улицу. До джипа оставалось не больше двадцати метров.
Путь их лежал мимо входа в ресторан, из окон которого доносилась приглушенная музыка. И в тот самый момент, когда группа поравнялась с рестораном, его двери распахнулись и оттуда вырвалась разухабистая мелодия и разгоряченная толпа. Впереди вышагивал сильно выпивший мордатый тип в изрядно помятом черном костюме, сбитом на сторону галстуке и черной фуражке-мичманке, лихо сдвинутой на затылок. Поперек его широкой груди красовалась голубая лента с яркой надписью «Свидетель», чтобы никто не усомнился в том, сколь важную функцию он выполняет.
Леня понял, что в ресторане отмечалась свадьба, причем не какая-нибудь, а морская – еще несколько парней в толпе щеголяли в мичманках, как и сам жених, невысокий круглолицый паренек, бережно обнимающий невесту, высоченную белобрысую девицу в ненатурально пышном платье, похожем на гигантский кремовый торт.
– «Ах, Одесса, жемчужина у моря…» – неслось из ресторана вслед уходящим гостям.
Бритва переглянулся с Кабанчиком и схватил Леню за локоть железными пальцами, прошипев ему на ухо:
– Только дернись!
– Я что – не понимаю! – отозвался Леня, посматривая по сторонам и оценивая ситуацию.
Свадьба двигалась прямо на них, и через какую-нибудь секунду невеста оказалась в полуметре от Лени. Сохраняя на лице совершенно невозмутимое выражение, он вытянул свободную руку и ущипнул девицу за крепкий зад. Это было непросто – зад был защищен пышной юбкой подвенечного платья, но Леня постарался и вложил в щипок всю свою волю к жизни и свободе.
Невеста вскрикнула, резко развернулась и завертела головой.
– Что случилось, солнышко? – озабоченно проговорил жених.
– Не понял! – густым черноморским басом воскликнула та. – Какая-то зараза щиплет твою жену за задницу, а ты на это плюешь мелкими брызгами? Этак меня на твоих глазах изнасилуют с особым цинизмом, а ты и не пошевелишься?
– Я не плюю! Я пошевелюсь! – рявкнул молодой муж, оборачиваясь и оглядывая окружающую Леню компанию. – Это у кого здесь зубы лишние? Мы щас живо это поправим!
Леня, перехватив пылающий взгляд морячка, показал ему глазами на Бритву. В ту же секунду с самым невинным видом он всем своим весом наступил на ногу свидетелю.
Тот вскрикнул, запрыгал на одной ноге, а потом завопил:
– Военно-морской флот бьют! – и ринулся на рыжего бандита, как разъяренный носорог.
– «Ах, Одесса, не город а невеста, ах, Одесса, нет в мире лучше места…» – неслось из распахнутых дверей ресторана.
Через несколько секунд на пятачке перед рестораном закипела самая настоящая битва. Моряки наступали дружно, у многих из них оказалось при себе знаменитое оружие массового поражения – форменные ремни с тяжелыми латунными пряжками. Узколицый Бритва, прижавшись спиной к стене, отмахивался от превосходящих сил противника зажатой в правой руке опасной бритвой – той самой, которой он был обязан своим колоритным прозвищем.
Рыжий громила попытался воспользоваться пистолетом, но морячок-свидетель опередил его и послал в нокаут кулаком с намотанным на него ремнем.
Кабанчик с неожиданной для его комплекции ловкостью отбивался кастетом и пытался пробиться к Бритве, но флотские побеждали с большим перевесом.
Невеста с подружками стояла в сторонке, наслаждаясь зрелищем: свадьба явно удалась.
Леня же не терял времени даром: как только его конвоиров отсекли от него буйные моряки, он пустился наутек. Перед этим он наклонился и на всякий случай подобрал «беретту», которую выронил нокаутированный громила.
Какой-то сильно подвыпивший морячок, которому не удалось пробиться в самую гущу драки и получить свою законную порцию удовольствия, попытался перехватить его и даже успел вцепиться в воротник, угрожающе выкрикнув:
