– Зачем? – полюбопытствовала Элен.
– Потом объясню. Скажи, где предполагается гулянка?
– Поедем вместе, – оживилась Элен, – классно! Значит, так! Приползай ко мне в восемь.., нет, лучше в девять вечера. Я тебя одену, как надо, и двинем. Уж извини, твое черное платьице – жуткий отстой.
– В девять? – уточнила я. – А не поздно?
Пока доберемся, десять пробьет, все уже расходиться начнут.
– Киса, – засмеялась Элен, – да в десять только-только все начнется. Основной народ к полуночи подъедет, после концертов. Ты что, до сих пор лишь по детским утренникам ходила? Жду тебя, котя, чао, бамбино!
Выпив одним махом совершенно остывший кофе, я скривилась. Ладно, хватит тут над чашкой чахнуть! Пора действовать! У меня полно забот, и Майя первая из них. Надо немедленно связаться с девочкой.
– Алло, – прошелестело из трубки.
– Отчего такой убитый тон? – бодро спросила я.
– Радоваться нет причин, – уныло ответила Майя.
– Хватит творожиться, – рявкнула я, – ноги в руки и ко мне домой. Жду тебя через полтора часа, еду из редакции газеты «Желтуха», там хотят опубликовать твое фото.
– Bay! – завопила Майя и отсоединилась.
* * *
Когда я поднялась на свой этаж, Ларискина дочь уже подпирала стенку.
– Как ты долго! Я прямо заждалась, – пожаловалась она.
Не говоря ни слова, я втолкнула девочку в прихожую.
– Ну и бардак, – немедленно отреагировала она, – а пыли-то! Вон какие клоки по полу мотаются.
– Некогда мне убирать, – ответила я, – занимаюсь продюсированием одной малолетней особы, талантливой, но не слишком воспитанной. Целыми днями по городу бегаю, все калоши стоптала, пиар налаживаю. Майей Капкиной красотку зовут, не встречалась с такой?
– Ну не сердись, – захихикала Майя, – у тебя и правда, грязно. Во, держи!
– Это что?
– Альбом с моими снимками.
– И зачем он мне нужен?
– Сама же говорила про «Желтуху», – надулась Майя, – сейчас отберем те кадры, где я лучше всего смотрюсь. Во, в купальнике! На фоне пальмы. Это мы с мамой на Тенерифе ездили. Бикини, правда, ее, ну да ведь на нем надписи нет, что это не мой прикид. Классно я здесь получилась, скажи?
– Супер, – подтвердила я, – но нам нужно совсем другое фото, постановочное. Ты с Локовым.
– С кем? – вылупилась Майя.
– С Антоном Локовым, – вздохнула я, – «Желтуха» согласна поместить твою фотку, но только при условии, что ты на ней вместе со звездой шоу-бизнеса будешь.
– Где мне его искать, Антона? – подскочила Майя. – И прикинь, что он скажет, если я подкачусь к нему с подобной просьбой?
Я кивнула:
– Согласна, поэтому я все продумала, топай в мою спальню.
Оказавшись в комнате. Майя с невероятным разочарованием в голосе воскликнула:
– Да тут пусто!
– А ты предполагала увидеть Локова? – ухмыльнулась я.
– Ну.., нет, конечно.
– Вот и хорошо. Смотри сюда, видишь?
– Ага, журнал «Эстрада».
– Это кто?
– Ну… Антон. Слушай, почему у него между носом и ухом цепочка натянута! И одежда какая-то странная?
– Фото сделано на концерте, – объяснила я, – Локов исполнял на нем бессмертный хит «Прости, прощай». Ей-богу, не понимаю, он его всерьез поет или подсмеивается над всеми? Ну да не в этом дело! На церемонии певец предстал в образе индейского вождя. Отсюда жутко цветастая рубашка, соответственный макияж и цепочка. Снимок широко растиражировался СМИ, и у народа сложилось стойкое ощущение, что если на странице помещена картинка, а на ней некто яркий, в шляпе и веригах на лице, то это кто?
– Локов, – вздохнула Майя, – но мне от этого не легче, самой-то на эту фотку не попасть!
Я чуть не запрыгала от радости.
– Гляди, это тренога, а на ней цифровой аппарат. Дорогая, между нами говоря, он штуку баксов стоит! У нас Кристина увлекается компьютером, просто помешалась на нем, вот ей Семен на день рождения и подарил сей прибамбас. Работает она очень просто. Мы камеру сейчас поставим на штатив, примем с тобой нужную позу, я потом нажму на пульт, и оп-ля! Дальше еще легче, снимок перегоняется в комп, и мы получаем его из принтера спустя секунду! Техника на грани фантастики!
Нравится?
Майя постучала себе пальцем по лбу.
– Знаешь, Вилка, ты того! Понимаю, конечно, что ты стала писательницей, может, даже и известной, только для «Желтухи», ты уж извини, это совсем не интересно. Им Локов нужен, я же, ясное дело, лишь как примечание пойду. Если ты решила, что заменишь собой Антона, то ошибаешься.
Ты на него совсем не похожа.
– Вот тут ты не права, – фыркнула я.
Майя села на кровать. Я заметалась по комнате:
– Смотри, парик остался у нас, после того как Кристя в школе в спектакле на Новый год бабу-ягу играла, длинные, кудрявые волосы, еще шляпа, а здесь верхняя часть костюма, который когда-то носила Томочка. Она его надела пару раз и затырила в шкаф, очень уж он аляповатый. Теперь натягиваю штаны, кофту, парик, надеваю шляпу, и что? Вылитый шоу-кумир!
– Ты из психушки сбежала! – возмутилась Майя. – Никто в это не поверит.
– Но почему?
– Во-первых, джинсы, – оживилась Майя, – смотри, они у него потертые, местами подранные, а твои целые!
– Эка печаль! – воскликнула я. – Тащи сюда две чугунные сковородки и ножницы!
Следующие полчаса мы старательно превращали хорошую вещь в половую тряпку. Брюки, замусоленные сковородками, приобрели не столько благородно-потертый, сколько вульгарно-грязный вид. Зато дырки, которые старательно пропорола Майя, смотрелись самым волшебным образом, просто дизайнерская работа.
Когда я нацепила окончательно изгаженные джинсы, девочка вытянула губы вперед, присвистнула и кивнула головой:
– Конечно, если близко смотреть, то сразу понятно, что это параша, но на фото сойдет!
Я схватила кофту.
– Отлично, теперь как?
– Отвратительно!
– Но почему? Так же ярко!
– Нет, это совершенно не то, – бубнила Майя, – у него попугайская шмотка, но отчего-то сразу понятно, что это эксклюзив, а у тебя кофтенка, купленная у бабушки возле метро!
– Вовсе нет! – возмутилась я. – Томочка приобрела костюм в приличном месте, в магазине.
– Дерьмо и есть дерьмо, – констатировала Майя, – никогда оно в конфетку не превратится, хоть трюфелем обзови, хоть пряником. Ничего у нас не получится. Глупая затея.
– Никогда нельзя сворачивать с намеченного пути и пасовать при первых трудностях, – уперлась я, – давай пересмотрим все шкафы.
Но спустя некоторое время мой порыв увял.
Ничего подходящего в шкафах не нашлось.
– У него не рубашка, – воскликнула Майя, – до меня только что дотумкало. Глянь, это больше на сюртук похоже. Ну-ка стой!
Быстро повернувшись на каблуках, девочка рванула в коридор, откуда донесся сначала звон, потом вопль:
– Во, супер!
Я высунулась из спальни. Майя неслась назад, размахивая над головой желто-зелено-сине-красно-розовой жутью. Я попятилась.
Мой муж, Олег Куприн, как вам уже известно, работает милиционером. Свободного времени у супруга нет, всякие букеты, конфеты он мне никогда не покупает. Цветы я получаю два раза в году, на день рождения и Восьмое марта. Четырнадцатое февраля, праздник всех влюбленных, недавно пришедший в нашу страну из-за «бугра», Куприн не воспринимает. Пару месяцев назад, именно в этот день, у нас разыгрался потрясающий скандал. Я просидела все время дома, работая над рукописью, книга писалась тяжело, поэтому я постоянно отвлекалась, бегала на кухню пить чай. Каждый раз меня подстерегал там сюрприз. Сначала Кристина притащила из школы полный ранец «валентинок», плюшевых пустячков и шоколадок.
Наверное, нехорошо завидовать ребенку, но я ощутила легкую досаду. Мне никогда не признавалось в любви такое количество народа. Затем Томочка, раскрасневшись от удовольствия, показала мне большую, красную, бархатную, сделанную в виде сердца коробку конфет.
– Угощайся, – сказала подруга, – Сеня на День святого Валентина подарил.
Я снова затолкала внутрь себя черную зависть, вернулась в комнату, попыталась вытащить героиню из подвала, в который она по дури своей забилась, совершенно не преуспела в этом и от злости сожгла весь дом, где располагалось подполье.
Пусть теперь эта идиотка сама думает, как выбраться оттуда!
Злая донельзя, я вновь выползла на кухню и увидела Ленинида, который, тряся перед моим носом упаковкой духов, спросил:
– Слышь, доча, ей понравится?
Даже папашка догадался купить своей жене, кстати, моей бывшей соседке, подарок. Только я осталась без презента.
Когда ближе к полуночи Олег явился домой, я налетела на него:
– Мог бы хоть цветочки купить!
– С какой радости, – устало брякнул Куприн.
Я прочитала ему краткую лекцию о святом Валентине и услышала в ответ, что:
а) праздник этот не наш, его придумали торговцы, чтобы продать всякую ерунду и залежалые конфеты;
