Им предстояло найти большой объем информации, а соединение то и дело срывалось. Поэтому работа могла затянуться надолго. Бегая с планшетами по саду, они наконец набрели на нужное местечко возле самого забора.
— И мы вас слышали. Слышали, как вы обсуждали похищение Ваньки.
— Слышали?
— Да, слышали, как вы поднялись из подземного хода с Порфирием и Мурашовым, и весь разговор. И даже посмеялись, когда Порфирий застрял между двумя заборами.
— И ничего нам не сказали? Почему?
— Порфирий так славно с вами откровенничал, — пожал плечами Лисица. — Мы решили, что лучше нам его не перебивать своим появлением.
— А потом вы ушли, мы решили еще немножко поработать.
— Нам оставалось совсем чуть-чуть, а потом мы собирались присоединиться к поискам Ваньки и…
— Но соединение снова прервалось!
Ребята были вынуждены вновь сняться с насиженного местечка и пройтись еще чуть дальше вдоль забора. И тут их внимание внезапно привлекло какое-то цветное пятно, ярко выделяющееся на зеленой траве.
— Эдик подошел ближе и поднял вот это.
И Лисица показал подругам пеструю курточку, в которой они все признали Ванькину одежку. Именно в ней по настоянию Насти ребенок убежал сегодня из дома.
— Где вы это нашли?
— Вот тут.
И Лисица показал на землю возле забора, ограждавшего заброшенный фруктовый сад.
— С нашей стороны? В саду?
— С нашей, — кивнул Лисица. — В саду. Но это еще не все. Смотрите…
И он показал на доски забора. Подруги внимательно посмотрели в указанном направлении, но решительно ничего необычного там не увидели.
— И что? Доски как доски.
— Доски как доски? — хмыкнул Лисица. — Ну, сейчас увидите!
И с этими словами он протянул руки и раздвинул доски в разные стороны. Действовать ему приходилось с заметным усилием, доски были новыми и наверху оставались хорошо закрепленными.
— Кто-то выкрутил внизу два самореза, на которых крепились эти доски. Наверху крепления остались, но внизу их совсем недавно убрали.
— Даже еще свежие опилки виднеются.
— И зачем это было сделано?
— Очевидно для того, чтобы, выбравшись из подземного лаза, преступник с мальчиком могли бы сразу же попасть в этот сад.
— Значит, по тропке между двумя заборами они и не ходили? Мурашов зря там тискался?
— Получается так.
— И преступник привел Ваньку сюда? В это сад?
— По всей видимости, это опять же так.
Подруги завертели головами.
— Ваня! — позвала Леся мальчика. — Ванька, вылезай!
— Если ты тут, то выходи, не прячься! Твоя мама очень волнуется.
Но лишь щебет птиц был им ответом.
— Бесполезно, — произнес Эдик. — Мы его уже звали.
— И в доме его тоже нет, — добавил Лисица. — Мы там все осмотрели.
— Все-все?
— Абсолютно все!
В этот момент за забором послышались возбужденные человеческие голоса и собачий лай.
— Собаки никуда не годятся, они не могут взять след. А ведь мы привели их к тому месту, куда мог прибежать преступник.
Поняв, что это пришла группа поиска во главе с бородатым охотником, подруги подскочили к забору и, раздвинув доски, как это делал только что Лисица, закричали:
— Сюда! Идите все сюда! В этом саду мы нашли курточку Вани!
Настя первой сунула нос в образовавшуюся щель.
— Да, это курточка сына, — подтвердила она. — Где она была?
— Тут.
— Дайте ее мне!
Подруги вручили ей находку. А Настя передала ее, в свою очередь, бородатому охотнику.
— Куртка подойдет для собак лучше? — спросила она у него.
— Гораздо лучше! Ее ведь, надеюсь, вы не стирали!
Но увы, что с курткой, что со стиранными носочками и маечкой дело на лад у двух быстроногих гончих не шло. Они только зря крутились на одном месте, поднимая узкие морды вверх и пытаясь уловить след в воздухе. Наконец, одна из собак подбежала к отверстию в заборе и залаяла, прося, пропустить ее на территорию сада. Оказавшись в саду, обе собаки оживились. Их гибкие тела замелькали тут и там. Но в конце концов, они подбежали к дверям гаража, принявшись истошно лаять на них.
— Это и понятно, — заметила Настя, — ведь Ваня с Лешкой вчера весь вечер возле гаража проторчали. Все катушку на удочку прилаживали. Там моим сыночком сильней всего и пахнет.
И она отвернулась, чтобы скрыть слезы. Но собаки не унимались, и наконец Лисица предложил:
— Может быть, все-таки посмотрим, что в гараже?
— Открывайте.
Друзья открыли дверь и тут же ахнули от изумления.
— Где же твоя машина, Лешка?
— Я не знаю.
— Ее угнали!
Лешка с недоумением таращился на пустое место, где совсем недавно стояла его «Нива». Прибыв в Зубовку и заселившись в дом Илии, он сразу же поставил машину в гараж. Потом к ней присоединилась машина Лисицы. Но сейчас в просторном гараже стоял лишь один «Рубикон» Лисицы, который он купил весной этого года и которым гордился просто невероятно.
Кира неоднократно пыталась выяснить у своего любимого, зачем ему понадобилась машина, которая способна преодолевать любые кручи, болота и низины, если сам он из города выбирается максимум на пикник, куда ведут обычные асфальтированные дороги. Ответа на свой вопрос она так и не получила. А когда попробовала приставать еще сильней, то услышала от любимого, что он тратит свои собственные деньги, а как он их тратит, ни перед кем отчитываться он не собирается. Кира обиделась и отстала.
Но вот сейчас вызывающе ярко-красный «Рубикон» стоял в гордом одиночестве.
— Преступник увез ребенка на машине!
— Но как же мы не слышали шума заводящегося двигателя.
— Нас не было дома.
— И это могло случиться, только когда мы и все жители поселка собрались возле молельного дома!
Теперь у лейтенанта Мурашова появилась надежда найти похитителя.
— Марку машины и ее номер мы знаем. Сейчас же объявляю ее в угон.
— А это сработает?
— Раньше я ответил бы вам, что вряд ли, но теперь, если преступник попадет на угнанной машине в одну из зон наблюдения дорожных видеокамер, автомобиль, находящийся в розыске, будет немедленно зафиксирован ими. И данные о нем и о том, где он находится в данный момент, поступят на пульт обработки информации.
Хорошо и плохо жить в век современных технологий. С одной стороны, здорово, когда со спутника можно рассмотреть все, что делается в том или ином дворе, а с другой стороны, как быть с правами личности на частную жизнь?
Но сейчас ни у кого не возникло сомнений в том, что угнанную машину необходимо найти. Мурашов схватился за рацию, отдавая распоряжения о введении плана «Перехват».
— Похититель на темно-бордовой «Ниве» две тысячи первого года выпуска скрылся с места преступления. Предположительно, с ним в машине находится несовершеннолетний ребенок — мальчик восьми лет. При задержании необходимо соблюдать повышенные меры безопасности. Повторяю, повышенные меры безопасности.
Пока Мурашов общался по рации, подруги отвели Лешку в сторону и принялись допрашивать его самого.
— Как получилось, что преступнику удалось угнать машину? Ты не включил сигнализацию?
— Она у меня барахлит уже которую неделю. Я стараюсь ее вовсе не включать.
— Как же так?
— Я думал, что в Зубовке мне опасаться угонщиков нечего. Да еще машина находилась в закрытом на крепкий замок гараже.
Вот только этот замок был рассчитан на грабителей извне. И похититель, проникший в гараж со двора, без всякого труда открыл внешние двери и выехал на машине из поселка. Дом Илии находился на окраине, так что выехать из него можно было сразу во внешний мир.
Но как преступнику удалось запустить двигатель? Без ключа это было сделать довольно трудно.
— А как же он его завел?
— Где ты хранил ключи от машины?
Они ожидали, что Лешка достанет из кармана ключи и продемонстрирует им. Но он их удивил:
— Ключи забрал у меня отец.
— Отец Захария? Зачем?
— Я не знаю. Приказание передал мне Виссарион.
— А это еще кто?
— Мой старший брат. Он — назарей у отца.
Назарей! Старший сын, а следовательно, и наследник отца Захария. И у него были ключи от машины Лешки! Это могло значить так много, что у подруг буквально перехватило от волнения дыхание.
— Где Виссарион?
— Я не знаю. Я давно его не видел.
— Надо найти этого человека! Где он может быть?
Лешка задумался.
— Если честно, то я даже не представляю. Ведь и на церемонии очищения его тоже не было.
Это было еще более подозрительно, потому что этой церемонии отец Захария придавал большое значение. Она требовала присутствия всех двенадцати назареев. И тот факт, что один из них уклонился от участия в приготовлениях к данной церемонии, мог говорить о том, что этот человек заранее знал, что церемония не состоится.
