Постепенно сельская местность за окном оживлялась, селения становились всё более многочисленными, сливались между собой в большие массивы, появились трамвайные линии, всё говорило о приближении большого города. И действительно, вскоре за окном замелькали дома предместий, железнодорожные пути стали ветвиться и множиться, и вот уже поезд, пыхтя и отдуваясь, медленно вполз под своды большого вокзала. Послышались звуки немецкой речи и объявления на разных языках:
— Глоцбург, конечная станция! Просим всех пассажиров покинуть вагоны!
Жюв поспешно вышел на перрон со своим лёгким чемоданом в руке, вышел из помещения вокзала и кликнул фиакр. Это было старомодное ландо, запряжённое двумя клячами, зато кучер, восседавший на высоких козлах, был одет в яркую накидку с позументами, а на голове у него была высокая шляпа с широкими, загибающимися кверху полями. Через несколько минут неторопливой езды колымага остановилась перед зданием довольно внушительного вида, у дверей которого стоял огромного роста швейцар. Жюв потребовал комнату и, едва расположившись в ней, стал звонить по телефону в управление полиции, чтобы узнать, в котором часу можно будет увидеть господина Хеберляуфа…
Переодевшись, побрившись, сменив рубашку, комиссар собирался спуститься в холл отеля, когда в дверь его номера деликатно постучали.
— Войдите! — сказал он. На пороге возник высокий, тощий человек с пергаментным лицом, одетый в чёрное с ног до головы. Отвесив церемонный поклон, он продолжал стоять в дверях, ожидая, чтобы его пригласили войти.
— С кем имею честь? — спросил Жюв, несколько удивлённый этим внезапным появлением.
— Я господин Хеберляуф, начальник полиции Гессе-Веймара, — представился незнакомец. — Я имею честь говорить с господином Жювом?
Удивлённый тем, что высокопоставленный чиновник сам явился к нему, Жюв поторопился пригласить его в номер, извиняясь за царивший там беспорядок.
Посетитель заявил, всё с тем же торжественным и напыщенным видом, что счёл своим приятным долгом лично встретить гостя, о прибытии которого был заранее извещён своим помощником, господином Вульфенмименгляшком.
Жюв усадил гостя в кресло, и между ними завязался обычный разговор. Если бравый Вульф одной своей внешностью вызывал смех, то его начальник производил зловещее впечатление. В одном пункте, однако, они сходились: оба были чрезвычайно наивны и не знали элементарных азов своей профессии.
В прошлом господин Хеберляуф был протестантским пастором и пользовался большим авторитетом при дворе, что и послужило достаточным основанием для его назначения шефом государственной полиции. В его пользу говорило то, что он был человеком простых нравов и твёрдых принципов и имел в качестве незаменимого советника — он сам об этом говорил — свою жену, госпожу Хеберляуф, величайшего знатока всех придворных сплетен.
— Лично я, господин Жюв, вряд ли смогу быть вам чем-либо полезен, — честно признался шеф полиции, — я не особенно в курсе того, что происходит… Но вот госпожа Элоиза Хеберляуф расскажет вам обо всём, что вас заинтересует.
Не теряя времени, Жюв высказал свои пожелания: он хотел бы быть представленным королеве и получить свободный доступ во дворец. Хеберляуф ответил, что нет ничего легче, чем представить Жюва королеве, и что как раз сегодня будет иметь место обычная аудиенция. Что касается свободного пропуска во дворец, то получить его очень трудно, и лично он тут ничего не может поделать. Но он тут же ободрил комиссара, сказав, что у госпожи Хеберляуф имеются свои связи и возможности.
— Приходите к нам завтракать через час, — пригласил он Жюва, — вы познакомитесь с моей супругой. А потом у вас как раз останется время, чтобы переодеться перед приёмом у королевы. Для этого необходимо иметь короткие бархатные штаны и чёрные шёлковые чулки. Их, как я догадываюсь, у вас нет, но ничего, моя супруга вам всё организует.
Бывший пастор откланялся, ещё более торжественный и церемонный, чем в начале встречи.
Оставшийся в его распоряжении час Жюв потратил на прогулку по улицам и на болтовню с продавцами.
— Ну, как вы себя находите, господин Жюв?
Одетый в короткие бархатные штаны и шёлковые чулки, комиссар с беспокойством рассматривал себя в зеркале, в то время как госпожа Хеберляуф, толстенькая низенькая дама, семенила вокруг него, радостно хлопая в ладоши. Всё это происходило уже после того, как Жюв успел позавтракать с любезной четой.
У него не оставалось сомнений, что именно госпожа Хеберляуф является подлинной хозяйкой всей государственной полиции Гессе-Веймара. При этом всё, что она рассказывала, не поднималось над уровнем сплетен и досужих разговоров, ничего существенного она сообщить не могла — или не хотела.
Завтрак был обильным и тяжёлым, на немецкий манер, когда фрукты и компот подаются одновременно с рыбным блюдом, а варенье — вместе с жарким. Когда встали из-за стола, госпожа Хеберляуф повела гостя в гардеробную, где он мог выбрать себе недостающие предметы туалета для королевского приёма.
— Надо торопиться, — сказала хозяйка, когда примерка была закончена. — Королева очень пунктуальна. А нам ещё предстоит проделать ряд формальностей.
Жюва уже ожидала машина, которая на большой скорости пересекла город из конца в конец и доставила его к королевскому замку, находившемуся в обширном парке. Этот парк торжественно именовался Булонским лесом, что в местном произношении звучало, как «Пуа де Пулунь». Парк был расположен на пологом склоне холма, спускавшемся к берегу живописной речки Вайзы, чьи спокойные воды через несколько километров впадали в Рейн.
Дворец высился на холме, и из его окон, должно быть, открывался великолепный вид на всю окрестность; его фасад напоминал Версальский дворец в миниатюре. К главному подъезду вела широкая каменная лестница, разворачивающаяся наподобие веера.
Выйдя из машины, Жюв прошёл по длинной, усыпанной песком аллее к левому крылу дворца, где, как ему указала госпожа Хеберляуф, ему надлежало представиться в канцелярии главного камергера. Полицейский с любопытством разглядывал рекомендательную карточку, выданную ему любезной дамой, где фигурировало его имя, сопровождаемое графским титулом.
— Наша королева очень щепетильна в отношении знакомств, — пояснила она, — и лучше, если у вас будет какой-нибудь аристократический титул.
Чтобы скрыть истинные цели своего посещения, комиссар придумал себе соответствующую легенду. У главного камергера он представился, как граф Жюв (в местном произношении — Жуфф), естествоиспытатель и путешественник, только что вернувшийся из длительного путешествия по Африке.
— Бог простит нам эту ложь, — сказал бывший пастор. — Ведь речь идёт о выполнении господином Жювом важной миссии, возложенной на него в интересах нашего государя Фридриха-Христиана!
В чём именно состоит эта миссия, господин Хеберляуф не знал.
Про себя Жюв подумал: «Я, старый и закоренелый демократ, дня не успел пробыть в этом королевстве, как уже получил три аристократических титула!»
Камергер Её величества королевы господин Эрик фон Кампфен долго, внимательно рассматривал бумаги Жюва, потом попросил его следовать за собой. Они вышли из канцелярии через внутреннюю дверь, миновали ещё одно служебное помещение и оказались в салоне, где уже толпилось немало людей. Камергер сообщил имя вновь пришедшего лакею, который и провозгласил это имя во всеуслышание, после чего камергер представил Жюву некоторых из присутствующих:
— Принцесса фон Краус, герцог Рутихсмайерский… полковник…
Жюв не удивлялся: госпожа Хеберляуф предупредила его, что участникам аудиенции полагалось знакомиться между собой. Но он не знал, как себя вести, и боялся нарушить протокол. Однако он очень скоро убедился, что здесь царила непринуждённость в обращении. Группа молодых женщин уже окружила его, желая услышать рассказ о его путешествиях. Но у Жюва были другие заботы. Он повторял про себя, что прошло уже немало часов его пребывания в Гессе-Веймаре, а он ещё ничего не узнал, что могло бы облегчить его расследование. Он заговорил с принцессой фон Краус, пышной блондинкой, скрывавшей веснушки под толстым слоем косметики.
— А Его величество король будет присутствовать на приёме? — спросил он.
Принцесса в недоумении уставилась на него своими фарфоровыми глазами, потом расхохоталась:
— Сразу видно, сударь, что вы приехали из глубин Африки! Иначе бы вы знали, что Его величество король находится в отъезде, в Париже. Неужели вы об этом не знаете? Ведь вы приехали через Париж…
«Ага, — подумал Жюв, — эта дама, кажется, неплохо информирована».
Герцогиня Рутисхаймерская, длинная и тощая, как жердь, и составлявшая забавный контраст толстенькой принцессе, увлекла Жюва в сторону и зашептала, прикрывая веером тонкие губы:
