— Спросите у него, кто он такой, — и все дела.
— Не стану я у него ничего спрашивать! Я боюсь до смерти. А мне нельзя волноваться, — женщина непроизвольно положила руку на свой слегка округлившийся живот. — Вы должны с Георгием сами все выяснить. Я заплатила вам огромную сумму…
— Что вы хотите, Элис? — возмутился мужчина. — Чтобы я поймал его, связал веревками и начал прижигать лицо окурками, чтобы выпытать правду?
— Какой ужас, да что вы такое говорите?
— А как прикажете действовать? Не проще ли вам заговорить с ним? Если он следует за вами по пятам, зайдите в какое-нибудь кафе, пригласите его за свой столик и так прямо и спросите: чего, мол, тебе надо, дорогуша? Что он вам сделает?
— Действительно… — задумчиво сказала женщина. — Кстати, вы до сих пор так мне ничего и не рассказали о том, как все прошло.
— Что прошло?
— Мое самоубийство, разумеется. Вы ведь наблюдали за отелем?
— Зачем?
— Ну, не знаю. Вы же планировали операцию, должны были бы поинтересоваться процессом.
— За всем этим Георгий следит.
Женщина махнула рукой:
— С вами бесполезно разговаривать. Когда я смогу пообщаться с Георгием?
— Не знаю. Как только он мне позвонит, я сразу же дам ему знать о ваших проблемах.
— А если он не позвонит год?
— Значит, поговорите через год. Кстати, когда вы хотите потрясти этого парня?
— Какая разница?
— Лучше вечером. Такая жара!
Женщина кивнула. Незнакомец… Ужасно странный тип. Хотя слово «тип» к нему совсем не подходит. Он такой.., очаровательный. В нем чувствуется подлинная страсть, но причины ее невозможно ни объяснить, ни понять. Если бы не беременность, она могла бы подумать, что неизвестный сходит с ума от любви.
Вечером Элис Хэммерсмит сидела за столиком открытого кафе на довольно просторной площади, защищенная от солнца большим цветным зонтом. Человек, который следил за ней, медленно двигался мимо, не сводя пристального взгляда с ее лица. В руке у него был путеводитель, и он ничем не отличался от других туристов, только что закончивших экскурсию и рассыпавшихся по площади. Когда подозрительный незнакомец оказался в непосредственной близости, Элис облизала губы кончиком языка и, кашлянув, сказала, обращаясь к нему по-английски:
— Э.., э… Приятно снова видеть вас. Не хотите ли присесть? — Она надеялась, что мужчина понимает ее.
Он мгновенно остановился и сделал неуверенный шаг в ее сторону.
— Садитесь, — еще раз предложила Элис, для пущей убедительности указав рукой на место напротив.
Незнакомец быстро отодвинул для себя стул, приподняв его за спинку, и сел, слегка наклонившись вперед. Все его движения были плавными и удивительно экономными. Элис на секунду замешкалась, придумывая, как бы получше начать разговор. Но незнакомец заговорил первым.
— Я думал, ты никогда не позволишь мне даже приблизиться, — сказал он на явно родном английском, неотрывно глядя на нее.
— Простите, как?
— После всего, что я натворил… Ах, Элис, — он внезапно накрыл ее руку, лежавшую на столе, своей мягкой ладонью, и в голосе его прозвучала обжигающая страсть:
— Зачем ты заставила меня думать, что я потерял тебя? Зачем ты сделала вид, что бросилась за борт? В наказание?
Он наклонился вперед, и его глаза оказались так близко… Элис Хэммерсмит растерянно сказала:
— Я не понимаю, откуда вы все это знаете? Про меня? Откуда вы знаете про теплоход…
— Элис, не гони меня! Поговори со мной. Пожалуйста.
— Я не собираюсь вас прогонять, — раздосадованно ответила та. — Напротив, я пытаюсь выяснить, зачем вы за мной ходите. Откуда знаете мое имя?
— Ах, так! — негромко сказал незнакомец. — Ты что, решила похоронить прошлое и начать все сначала? Да, дорогая? Я правильно тебя понимаю? — По его губам скользнула задумчивая улыбка. — Что ж? Я не против. Наоборот. Я сделаю все, что ты захочешь. Как ты захочешь. Понимаешь? Мы можем познакомиться заново.
Элис смотрела на мужчину во все глаза. От него веяло такой нежностью, такой любовью — и это было сильное, сформировавшееся и осознанное чувство, — что у нее просто захватывало дух. Никогда еще и никто не говорил с ней так… Однако что за околесицу он несет? Ей стало страшно и любопытно одновременно. Незнакомец был в курсе, что она разыграла самоубийство, где она скрывается в настоящее время и под каким именем. Откуда он все это знал и что ему нужно? Она еще раз попыталась высказать ему свои сомнения:
— Я вас совершенно не знаю, понимаете? Вы меня пугаете, когда вот так ходите за мной. Вы не боитесь, что я могу обратиться в местную полицию?
— Не боюсь, — покачал головой незнакомец. — Потому что уверен: ты этого не сделаешь. Во-первых, за любовь не арестовывают, а во-вторых, ты ведь живешь по поддельным документам. И не станешь рисковать, обращаясь к властям.
Элис резко выпрямилась на своем месте:
— Скажите, вам от меня что-то нужно? Вы хотите денег?
— Денег? — На лице незнакомца появилось изумленное выражение. — Зачем?
— Я не знаю, — в голосе Элис проскользнули истерические нотки. — За свое молчание, может быть.
— Ты хочешь, чтобы я скрыл то, что ты жива? Чтобы все по-прежнему думали, что ты умерла? Даже твоя подруга из Москвы? Даже Лэрри?
«Господи, это какой-то сумасшедший дом, — подумала Элис Хэммерсмит. — Кто эти люди, о которых он говорит?»
— Кто эти люди, о которых вы упоминаете? Я не знаю никого из них. А вы произносите эти имена так, как будто я их знаю. Это меня просто сводит с ума. Вы можете поговорить со мной серьезно?
— Элис, пожалуйста, не надо нервничать, ладно? — В голосе незнакомца появилась тревога. — Если ты хочешь вычеркнуть из своей памяти все, что было до твоего возвращения в Россию, то так и скажи.
Просто скажи. Я ведь сразу объяснил: я сделаю все, что ты захочешь. Я никогда больше не оставлю тебя, Элис. Никогда. Я люблю тебя…
Элис Хэммерсмит быстро встала.
— Ну, знаете. Если бы вы не назвали меня по имени и не знали о моем.., моем перевоплощении, я бы приняла вас за психа.
— Элис, подожди! — воскликнул незнакомец, вскакивая и удерживая ее за руку. — Подожди. Я провожу тебя. Ты устала? Ты хорошо себя чувствуешь?
— Что вам от меня надо? — тихо, но со слезами в голосе спросила Элис.
— Надо? Что мне от тебя надо? — жарким голосом переспросил незнакомец и, внезапно остановившись, взял Элис за запястье и нежно, но твердо развернул к себе лицом. — Мне надо, чтобы ты простила меня. Мне надо, чтобы ты позволила мне любить тебя. Мне надо, чтобы ты впустила меня в свою жизнь.
— С какой стати? Почему? — растерянно спросила Элис.
— Почему? — Мужчина перешел вдруг на хриплый шепот. — Потому, что у тебя под сердцем мой ребенок. И я уже люблю его, хотя он еще не родился.
— Ваш ребенок? — спросила Элис, вытаращив глаза. — Да я даже не знаю, как вас зовут!
Незнакомец моргнул, потом по губам его пробежала легкая улыбка:
— А, ну да. Мы ведь начинаем все сначала. Я и забыл. Тогда разрешите представиться: меня зовут Гарри Фарвел. — Он немного помолчал, потом усмехнулся краешком губ и добавил:
— Можно просто Гарри.
* * *
Артур Хэммерсмит был мужчиной среднего роста и средней полноты. Он обладал яркими чертами, способными сохранять привлекательность многие годы. В настоящий момент Артур был явно на взводе. Он пришел в ресторан отнюдь не с целью утолить голод. Сын ждал его за столиком у окна, откуда открывался великолепный вид на залив.
— Итак, тебя шантажируют, — устало констатировал он. — Надо обратиться к шефу полиции. В свое время я доверился Хайнцу, и он меня не подвел. Когда я попал в переделку с Френком Гроссом.
— Это тот, которого сбила твоя машина?
— Только за рулем сидел не я, а Уолкин. Если помнишь, он работал на нас. Машину взял без спроса и совершил наезд. Алиби у меня не было. Хайнц не дал разразиться скандалу. Я благодарен ему. Об этом, кроме заинтересованных лиц, не узнала ни одна живая душа!
— Ни одна живая душа! — горько рассмеялся Винсент. — А меня ты мог поставить в известность?!
— Я не думал, что стоит портить тебе настроение.
— Да меня ведь шантажировали как раз этим самым наездом!
Артур моментально подобрался:
— Шутишь?
— Уж какие тут могут быть шутки, отец!
— Почему же ты молчал? — Глаза Артура блеснули гневом. — Почему не рассказал мне?
— Наверное, потому, почему ты мне ничего не рассказал. Шантажист грозил передать сведения прессе.
— Сколько ты ему заплатил?
— Ничего, ноль. Речь шла не о деньгах.
— А о чем? — Голос Артура был требовательным и дружелюбным одновременно. Ему удавалось сохранить твердость и проявить сочувствие.
— О женитьбе. Угрожая раскрыть тайну гибели Гросса, которого ты якобы сбил, мне навязали жену.
— Жену? Твою жену? Элис?!
— Да. Меня вынудили сделать ей предложение.
— Черт побери, мальчик мой! Это что-то совершенно необычное.
