Нет, Алису, как и Римму Васильевну, следует из списка вычеркнуть. И тогда я остаюсь на том же месте, с которого начинала, зря только день потратила. Хотя, как утверждает дядя Вася, отрицательный результат – тоже результат.
И если вы думаете, что, вернувшись домой, я застала тишь да гладь и полный порядок, то глубоко ошибаетесь.
Оказалось, что во время моего отсутствия к нам в дом пришел электрик. Он шел целенаправленно, по вызову, в квартиру на втором этаже, чтобы повесить люстру и два бра в коридоре. Электрик был мужчина непьющий и аккуратный, поэтому хозяин дал ему все ключи – от подъезда и от квартиры. Хозяину, видно, не хотелось отпрашиваться с работы, к тому же он ничем особенно не рисковал, поскольку квартира стояла пустая.
Открыв дверь своим ключом, электрик никого в подъезде не увидел, потому что я, уходя, выключила свет, чтобы Бонни спокойно подремал. С ходу протопав на второй этаж, электрик быстро выполнил работу и отправился вниз, чтобы уйти. Но не тут-то было.
Бордоские доги в принципе собаки охранные и бойцовые. Но в качестве охранных их используют как личных телохранителей.
Поскольку Бонни достался мне уже взрослым, вполне сформировавшимся псом, я понятия не имею, ходил ли он в собачью школу. Подозреваю, что если и ходил, то получал там одни двойки, и в конце концов его выперли оттуда за неуспеваемость. Потому что более непослушной и недисциплинированной собаки я в своей жизни не видела. Хотя, конечно, я не специалист. Бонни, разумеется, готов за меня в огонь и в воду, но это потому, что он меня безумно любит. И я его тоже, о чем я уже говорила неоднократно.
Итак, пес спокойно спал на своем матрасе, который был величиной с небольшую цирковую арену. И что ему взбрело в голову посчитать себя служебной овчаркой? Очевидно, спросонья. Потому что Бонни поступил, как настоящая сторожевая собака: злоумышленника он впустил, но выпускать не собирался.
Представляю себе физиономию электрика, когда он увидел в полутьме подъезда два горящих глаза и оскаленные клыки. Да еще размеры… Бонни всех поражает своими серьезными габаритами, этого у него не отнимешь!
Как развивались события дальше, мне рассказал сам электрик, когда я отпаивала его чаем у себя дома.
Увидев такое чудовище, перепуганный электрик окаменел, занеся одну ногу на ступеньку.
Чудовище стояло, вытянувшись в струнку, мускулы вибрировали.
– Эй! – позвал несчастный мастер. – Хозяева, заберите собаку!
Чудовище в ответ плотоядно облизнулось, из чего электрик сделал неутешительный вывод, что хозяев собаки дома нет и помощи ждать неоткуда. Он почувствовал неудобство, оттого что стоит на одной ноге, и покачнулся.
Чудовище издало негромкий рык, как бы примериваясь. Мастер уставился в налитые кровью глаза, хотя ему очень не хотелось этого делать. Его колотил озноб, хотя спина была мокрой от пота.
Дог моргнул, и мастер за долю секунды поставил вторую ногу на ступеньку. Стоять стало легче, но чудовище взволновалось и переступило лапами.
Электрик почувствовал, что собственные ноги больше его не держат. Спасения не было. Сейчас это исчадие ада прыгнет – и загрызет его насмерть. А возможно, и загрызать будет нечего, своим весом чудовище просто раздавит его в лепешку.
Однако мастер оказался человеком мужественным. Зная, что помощи ждать неоткуда, он вспомнил лозунг советских времен, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и постарался взять себя в эти самые руки.
Он пристально уставился в горящие глаза и затих. Чудовище снова моргнуло, тогда электрик сделал малюсенький шажок к стене. Дальше дело пошло быстрее. Каждый раз, когда дог моргал, мастер понемногу передвигался, и вот уже достиг стены и с облегченным вздохом к ней прислонился.
Чудовище повернуло голову и вопросительно рыкнуло – вроде бы злоумышленник, проникший в дом, не делал резких движений, а отчего-то оказался не напротив двери, а слева. Мастер был от природы наблюдательным человеком, в данном случае он понял, что страшилище, с которым привелось ему сойтись на узкой дорожке, злобное, опасное, но небольшого ума. Таким же образом, делая едва заметные движения, электрик сполз по стене на пол. Чудовище, которому надоело смотреть на нарушителя сверху, улеглось на свой матрасик и даже, кажется, задремало. Электрик запасся терпением и тоже затих.
Такую картину я и застала, вернувшись от Алисы. При звуке открываемого замка Бонни очнулся от дремы и приветствовал меня громогласным лаем. Он мотал хвостом и горделиво указывал на несчастного электрика, у которого не осталось уже сил даже на ругань.
Видя мое расстроенное лицо, электрик немного смягчился и милостиво принял порцию извинений и две чашки чая с бутербродами. Бонни я при нем нарочно не дала ни кусочка, чтобы пес осознал свою ошибку.
– И что мне с тобой делать? – вопросила я, выпроводив электрика за порог. – Ты понимаешь, что я работаю? Бонни, если ты продолжишь так себя вести, никто не станет меня нанимать, и нам будет нечего есть! Не будет денег на обычный сухой корм, я уже не говорю про твои любимые морепродукты!
«Рассказывай!» – просемафорил он мне глазами.
Вот и все мое воспитание.
Не было и речи о том, чтобы оставить этого негодяя дома, кстати, подошло время прогулки, так что Бонни был в своем праве, и мы отправились к Любе. Отправились без звонка, потому что мобильного у нее не имелось – муж расколотил, а в съемной квартире хозяин нарочно аппарат не установил, чтобы не подставили его потом на большие деньги за междугородние переговоры.
Мы очень удачно вошли в подъезд вслед за внушительной тетей в красном клетчатом пальто с двумя огромными сумками. Тетка поглядела на нас весьма неприязненно, но сказать ничего не посмела, потому что Бонни вроде бы совершенно случайно показал ей клыки. Подошел лифт – обычный, небольшой, куда помещается лишь четыре человека, тетка мигом всунула туда свои сумки и шмыгнула сама. И не осталось места даже для меня, не то что для Бонни. Я вздохнула и потянула его к лестнице.
По дороге я размышляла. Что-то слишком я забегалась в связи с этим делом. Нет бы посидеть дома, спокойно подумать… «Дурная голова ногам покоя не дает», – говорит по этому поводу дядя Вася, и часто бывает прав.
Внезапно я почувствовала, что мне очень его не хватает, его ворчания, его наставлений и нравоучений. Что греха таить, опыта в расследовании у меня маловато, а дядя Вася в своем деле собаку съел. Такую же большую, как Бонни.
Но ни за что не стану звонить ему первая, сказал же он, чтобы его не беспокоили, да еще таким пренебрежительным тоном! Он, видите ли, работает, а я тут что – груши околачиваю?
Люба жила на седьмом, но еще с шестого этажа мы услышали тягучий жалостливый вой – это заливалась Анджелина Джоли. Не могу сказать, что она переплюнула в этом занятии Бонни, – мой ненаглядный питомец по части воя даст сто очков вперед самой собаке Баскервилей, но все же звуки впечатляли. Бонни гавкнул тихонько и понюхал под дверью. Ротвейлерша, почуяв знакомый запах, радостно взвизгнула и заскребла лапами по двери со своей стороны.
– Энджи, ты что, одна дома? – на всякий случай спросила я, хотя и так все было ясно.
Бонни снова гавкнул, и тут же раскрылась дверь соседней квартиры, и на пороге показалась та самая тетка, что проскочила перед нами в лифт. Она успела переодеться из уличного в домашнее, то есть сменила красное клетчатое пальто на такой же красный плюшевый брючный костюм.
– Я буду ставить вопрос перед правлением нашего ТСЖ, – сказала она, не утруждая себя приветствием. – Это переходит уже всяческие границы! Невозможно находиться в квартире, через стенку все слышно! Воет как по покойнику!
– Типун вам на язык! – возмутилась я.
Энджи, сообразив, что мы не собираемся войти в квартиру и освободить ее из заточения, взвыла отчаянно.
– Сейчас же звоню в милицию! – пообещала тетка.
Бонни поглядел на меня вопросительно – съесть ее тотчас же или подождать еще немного? Как ни странно, тетка поняла его взгляд так же четко, как я. Она отпрыгнула за дверь и накинула цепочку. Не слишком разумный поступок, потому что хлипкая цепочка никак не поможет, если Бонни бросится на дверь всем своим немалым весом.
– Когда вы видели Любу в последний раз? – Я задала вопрос без надежды получить ответ, но тетка подумала и сказала, что сегодня утром они гуляли с собакой, она еще замечание сделала, чтобы не гадили во дворе, а эта, как вы говорите, Люба, ответила некультурно, послала, в общем, подальше.
«Расхрабрилась, значит, – подумала я, – теперь у нее есть своя квартира, отсюда скоро съедет, ей соседи не указ».
Бонни топтался у двери, Анджелина Джоли рыдала вовсе уже безутешно.
– Слушайте, может, она и вправду того? – спросила вдруг тетка вполне человеческим голосом и даже приоткрыла дверь. – Уж больно собачка убивается…
– Потерпите немножко, – с сочувствием ответила я, – если к ночи Люба не явится, тогда звоните в милицию. Она просто так загулять не могла, не бросила бы собаку.
