– Так поломанную печку вынуть надо, демонтировать, – пояснил мастер. – Каждая операция оплачивается.
– Ваши услуги стоят запредельно, – топнула я ногой. – К моей соседке в понедельник приходил мастер подключать стиральную и посудомоечную машины, он за все попросил семьсот рублей.
– Шарашкина контора. Не механик, – отрезал Мирон, снова перешедший на телеграфный стиль общения.
– Вы сейчас про Светлану из девяносто третьей говорите? – повернулась ко мне Краузе и прищурилась. – К ней сегодня днем аварийка приезжала. Я как раз домой шла, смотрю, желтый фургон стоит, а Светлана вся в слезах. Включила она всю свою новую технику одновременно, и через десять минут у нее в унитазе трусики вперемежку с чайными ложками всплыли.
– О! Дешево и плохо, – назидательно произнес Мирон. – Можно вообще бесплатно, тогда супер.
– Дармовой сыр бывает исключительно в мышеловке, простите за банальное замечание, – возразила я.
Мирон опять начал терзать штуку, служившую ему калькулятором.
– Чтобы вам не платить за ремонт, надо поступить просто. Берем рычаг от душа, помещаем его в холодильник вместо… Давайте не буду мучить вас техническими подробностями, а? Выскажусь кратко: рычаг в морозильник вместо детали охладителя, ту в стиралку, взамен пары хреновин из машинки, которые вмонтируем в кофеварку, из нее добудем…
У меня закружилась голова.
– Лучше сразу скажите, что получится в результате ваших манипуляций.
– Работает все. Бесплатно. Ничего не покупаем, обходимся домашними средствами, – отрапортовал Мирон.
– Но мне не нравится чистить зубы щеткой с примотанной цепочкой от бачка унитаза, – закапризничала я.
– Лампа, отчего бы вам не купить новую щеточку? – пропела Краузе. – Елена Малышева, моя самая любимая телеведущая, постоянно повторяет: если в шестьдесят лет вы чистите зубы все той же щеткой, которую подарила вам в два годика любимая бабушка, то вы полный идиот.
– Сомневаюсь, что интеллигентная Малышева выразилась подобным образом, – буркнула я.
– Нет! – возразил Мирон. – В магазин ходить не надо. Сейчас.
Парень быстро ушел.
– Правда он милый? – заулыбалась Краузе. – Положительный, спокойный, не рвач, клиентов на деньги не разводит. Очень хорошо, что я позвала его, да?
По счастью, именно в этот момент в ванной снова материализовался мастер с чайной ложкой в руке.
– Вот. Тратиться глупо. Замена, – сказал он.
– Никогда в жизни не чистила зубы столовым прибором. И не хочу начинать! – решительно заявила я.
Мирон молча отвязал цепочку от щетки, примотал ее к ложечке, поместил последнюю в стакан и отошел в сторону.
– Супер! – зааплодировала Краузе.
– Ушел работать, – вымолвил мастер и был таков.
– Лампа, время позднее, давайте оставим Мирона ночевать, – предложила няня. – Он без машины, пешком передвигается. Места у нас много, зато завтра он начнет ремонт спозаранку.
– Ладно, – согласилась я. – Но тогда утром я сама отвезу Кису в детский центр.
– Зачем вам беспокоиться? – удивилась Краузе. – Это моя работа. Сегодня случился форс-мажор, и я вас затруднила. Более это не повторится.
– Не хочу, чтобы человек, которого я сегодня впервые увидела, оставался в квартире один, – пояснила я. – Еще мопсов обидит!
– У него прекрасные рекомендации, – возразила Краузе, – от уважаемых людей. И Мирон обожает собак. В детстве он хотел стать ветеринаром.
– Да пусть хоть сам папа римский за него поручится, но Мирон тут без присмотра находиться не должен, – не дрогнула я.
Роза Леопольдовна нахмурилась.
– Надо хлеб завтра купить, молоко…
Я решила ни за что не сдавать позиции:
– Отлично, давайте список. Вручу девочку воспитательницам и зайду в супермаркет.
Утром меня разбудило тихое позвякивание. Я приоткрыла глаза и увидела мопсиху Фиру, которая пристроилась около моего плеча. Поняв, что я проснулась, собачка села, и мне стало видно, что ее шею вместо привычного ошейника с медальоном обвивает полоска кожи с многочисленными маленькими бубенчиками. Я надела халат и поспешила на кухню. Роза Леопольдовна, тихо напевая себе под нос, помешивала геркулесовую кашу, предназначенную Кисе на завтрак.
– Что вы надели на Фиру? – спросила я.
Краузе вздрогнула, взвизгнула и выронила из руки… вилку.
Я наклонилась, подняла ее и положила на мойку со словами:
– Думаю, ложкой мешать все же удобнее.
– Вы меня испугали, – выдохнула Роза Леопольдовна. – Прямо сердце остановилось, чуть не умерла от страха, дышать перестала.
Я удивилась – с чего бы Краузе так пугаться? Ну да, подошла я тихо. Так ведь я никогда не топаю. И ранее няня не отличалась боязливостью. Но я не стала изумляться вслух, а повторила вопрос:
– Что вы надели на Фиру?
Краузе с шумом вздохнула.
– Не узнали? Это часть маскарадного костюма Арлекина, который Егор на Новый год надевал, у него был пояс с бубенцами. Мирону понадобился кусок кожи, он порылся в чулане и надел на мопсиху новый ремешок.
– Ага. А зачем Мирону собачий ошейник? – допытывалась я.
– Ремонт, – загадочно ответила Краузе, вытащила из ящика нож и начала методично помешивать им кашу.
– Ложки тоже понадобились мастеру? – догадалась я.
– Временно, – поспешила объяснить няня, прикрывая кастрюльку десертной тарелкой, – всего на пару часов.
– Значит, крышка все еще заменяет рычаг смесителя, – пробормотала я.
– Вы не забудете купить хлеб и молоко? – ловко переехала на другую тему Роза Леопольдовна.
– Отведу Кису в садик и принесу продукты, – пообещала я. Затем подошла к кофемашине, увидела, что на ней сверху лежит одна из гантелей Макса, и воскликнув: «Ну как только она сюда попала?» – сняла железку.
В ту же секунду аппарат зашипел, заиграл разноцветными огоньками, из двух «носиков» полилась жидкость интенсивно голубого цвета и повалил пар.
– С ума сойти! – закричала я. – Что ваш Мирон сотворил с кофеваркой? Мне так хотелось капучино…
Няня живо выхватила у меня гантель и вернула ее на прежнее место. Машинка икнула, чихнула, вздрогнула, перестала шипеть и изображать новогоднюю елку. Из кранов потекло нечто тягучее и красное.
– Чуть промахнулась, – прошептала Краузе и поправила гантель, – надо немного левее. Давайте чашечку.
– Не собираюсь пробовать сей странный напиток, – возразила я. – Чем ваш креативный Мирон заменил кофейные зерна? Содержимым туалетного утенка? Ополаскивателем для белья?
Няня замахала руками.
– Упаси господь! Он же не сумасшедший! В контейнер засыпан самый лучший эфиопский кофе. Просто после того, как мастер вытащил из машинки… э… забыла, как называется, такую пимпочку никелированную, она начала варить еще и кисель.
– Что? – попятилась я. – Роза Леопольдовна, я никогда не ругаю тех, кто помогает мне по хозяйству. Ни разу не отчитала домработницу Анжелу.
– А следовало бы! – перебила няня. И тут же наябедничала: – Анжела убийца кашемировых свитеров, она их так стирать ухитряется, что вещи потом лишь мопсихе Мусе впору.
– Верно, – вздохнула я. – Но Анжи это не из вредности или желания досадить хозяевам делает, сама очень расстраивается, когда очередной пуловер становится частью собачьего гардероба. И потом, мопсихам нужны зимние вещи. Кстати, у Анжелы эти казусы давно не происходят. И портила она лишь старые свитера. А вот кофемашинка новая, еще трех месяцев не проработала, стоила очень дорого, и класть в нее ягоды и фрукты нельзя. Если Мирон решил использовать аппарат в качестве соковыжималки, которая потребовалась ему для ремонта ракеты, на которой он собрался полететь на Луну, то…
– Нет, нет, – зачастила няня, – кофеварка сама! Мы с Мироном даже не прикасались ни к клубнике, ни к черной смородине, да и не сезон еще для них. Удивительный эффект получился! Если слева на машинке лежит гиря, то варится ягодный напиток двух сортов. А стоит чуть правее утяжелитель поместить, получается кофе. Вот смотрите!
Роза Леопольдовна чуть толкнула гантель и быстро подставила чашку. Из носиков полились коричневые струи. Няня подождала, пока чашка заполнится, и подала ее мне:
– Попробуйте, получается намного лучше, чем раньше.
Я осторожно пригубила напиток, затем осушила чашечку.
– Ага! Понравилось! – ликовала Краузе. – А теперь киселек.
Роза Леопольдовна подвинула гантель влево, и в подсунутый ею стакан потекло нечто розово-синее.
– Не хочу, – отказалась я.
– Один глоточек, – принялась упрашивать Краузе.
Кляня свою глупую сговорчивость, я лизнула странную жидкость и поразилась:
– Ягодный шербет, похоже, клубнично-сливовый.
– А вы не верили, – засмеялась Краузе. – Честное слово, машинка сама это готовит.
Мне надоело слушать глупости.
– Роза Леопольдовна! Когда я вернусь из магазина с продуктами, в квартире не должно даже запаха Мирона остаться. Заплатите ему за работу и проститесь с ним навсегда. Я сама приглашу специалиста по починке СВЧ-печки.
