— Вот подлец! И в какую квартиру направилась эта сладкая парочка?
— Не знаю, — потерялась Анна.
— Как «не знаешь»? — удивилась Кира. — Разве ты не проследила за ними до самой квартиры?
— Нет.
— Вот от таких и уходят мужья! — вынесла приговор Кира.
Анна выпустила пар, а с ним ушли и последние силы. Она сникла и сказала:
— Да, ты права.
— Если ты мне сейчас скажешь, что забыла туда дорогу, я убью тебя! — пообещала Кира.
— Нет, дорогу я помню.
— Просто удивительно. С такой памятью.
— Тебе все не так, — обиделась Анна.
— А что тут может быть «так»? Даже собственного мужа изловить на бабе не умеешь. Подумай сама, куда это годиться? Горе мое, поезжай обратно и не возвращайся без точного адреса. Хотя нет, не надо. Это опасно, — одумалась Кира и тут же успокоила Анну: — Никуда эта сволочь от нас не денется. Свою триндюлину он всегда выхватит.
Но Анна уже была такова. Она выскочила на улицу, села в «десятку» и помчалась «изловлять» Филю. Теперь уже она ругала себя за несообразительность.
«Ну почему бы сразу не пойти за ними? Хотя, и сейчас еще не поздно. Они, бедняжки, всю ночь развлекались, а теперь спят, пакостники, без задних ног.»
Автомобиль Фили действительно стоял на прежнем месте. Анна сделала то, чего в другое время она никогда бы не сделала. Она вошла в тот подъезд, в который удалились голубки, и позвонила в первую же квартиру.
— Вы не знаете чья это машина стоит во дворе? — спросила она у пожилой женщины, открывшей дверь. — Эта машина задавила мою собаку.
Женщина сразу вошла в понимание и выразила негодование на владельца машины, сообщив, что лично ей он не симпатичен.
— Над нами живет его пассия, — сказала она, тыча пальцем в потолок. — В двадцать шестой квартире.
У Анны появилось желание подробно ее обо всем расспросить: давно ли Филя здесь появился? Как часто заезжает и прочее…
Сообразив, что это мало вяжется с версией о задавленной собаке, Анна нашла в себе мужество не выглядеть смешной, что похвально. Обычно в тот момент, когда это особенно необходимо, подобное мужество людей покидает. Захотелось Анне и тут же подняться в двадцать шестую квартиру и устроить Филе грандиозный скандал. Это желание она тоже подавила в себе, лишь подумав: «Интересно, а как бы Кира поступила? Хотя, Кира в такую историю и не попала бы.»
Обливаясь в душе слезами, Анна вернулась домой и тут же позвонила подруге.
— Ты будешь меня ругать, — сказала она, — но я узнала адрес.
— Ты все же ездила?! — испугалась Кира. — И как? Филю видела?
— Нет, и видеть не хочу.
— И что это значит?
— Буду с ним разводиться.
Кира возликовала.
— Вот молодчина! Давно бы так! Допрыгался Филя, — добавила она злорадно.
— Я буду с ним разводиться, — словно стараясь освоить и запомнить эту мысль, повторила Анна. — И ты меня, пожалуйста, не отговаривай.
— Я еще не сошла с ума, — возмутилась Кира. — На мой вкус, с разводом ты сильно подзадержалась. На твоем месте я бы с Филей развелась на второй день после вашей свадьбы.
Разводиться с Филей — сказать легко, а как это сделать?
Анна забыла про всех блондинов и потеряла интерес к жизни. Она была оскорблена и мучительно это переживала. Анна отключила телефон, не пила, не ела и несколько дней лежала на диване, меланхолично изучая потолок. Ей уже были хорошо знакомы все его пятнышки и трещинки, а желание жить не возвращалось. Когда возникло желание умереть, Анна позвонила Кире.
— Я должна ему отомстить, — решительно заявила она.
— Наконец-то ты взялась за ум, — обрадовалась Кира. — Конечно, надо мстить. Так поступают все нормальные люди. Мстить немедленно.
— И что, по-твоему, я должна сделать?
— А что бы ты хотела? — деловито поинтересовалась Кира, как человек изрядно поднаторевший в подобных вопросах.
Нет, Киру никто не обижал, просто она обожала мстить.
— Как это «чтобы я хотела»? — не поняла Анна. — Что ты имеешь ввиду?
— Меня интересует какая сторона мести интересует тебя?
— А что, у мести много сторон?
— Конечно, — заверила Кира. — Вот к примеру, кому ты хочешь сделать плохо, девице или Филе?
— Филе, разумеется, причем здесь девица? Я и не знаю ее совсем.
— Мести это не мешает. Но раз хочешь Филе, значит будем Филе. Для начала надо отобрать у него автомобиль. Ты купила его, а Филя рисуется на нем перед своей девицей. Это несправедливо?
— Вроде да, — вяло согласилась Анна.
Ей уже расхотелось мстить.
— Не слышу энтузиазма, — мгновенно разгадала ее состояние Кира. — Ты передумала?
— Я хотела мстить, — пожаловалась Анна, — а тут что-то мелочное выходит. А нет ли у тебя какой-нибудь более жестокой мести?
— Что ты! — воскликнула Кира. — Что ты! Из мелочной мести как раз самые жестокие штучки и получаются. Представь, выходит твой суженый из подъезда, а его перламутрового «опеля» — нэма. Пусто.
— Неплохо, — призналась Анна.
— И девица рядом сучит ножками. И он ей уже наплел с три короба, крутым прикинулся, а тут стоит болван болваном. Мужчины все недотепы, ты же знаешь, и в такие минуты выглядят особенно беспомощно. Из самодовольного и надутого индюка, которые так нравятся глупым девицам, он мгновенно превратится в жалкого ощипанного гуся, гогочущего над пропажей.
Анна представила эту картину, и поняла, что месть будет ужасна.
— На кого зарегистрирован «опель» Фили? — поинтересовалась Кира.
— На него и зарегистрирован.
Кира издала такой оглушительный вопль, что Анна едва не выпустила из рук трубку.
— Ты с ума сошла! — закричала Кира.
— Если будешь так орать, точно сойду с ума! — пообещала Анна.
— Да, порой я издаю крики, которых пугаюсь сама, — неожиданно проявила самокритичность Кира. — Но, согласись, для этого есть поводы.
— Они не всегда очевидны.
— Как же не очевидны? Разве можно так делать? Нет, ты ненормальная! И еще она хочет, чтобы муж ее любил! Шмотки дорогие покупает, деликатесами закармливает, работать не заставляет, денег не требует, да еще машины покупает! Кто же такую станет любить? Глупая!
Анна разволновалась.
— А что? Теперь уже нельзя «опель» отобрать? — робко спросила она.
— Теперь тем более нужно! — грозно рявкнула Кира. — Раз так, поставим «опель» в гараж моего свекра, и пусть он там гниет.
— А Филя?
— А Филя походит пешком.
— Да, пусть походит, — согласилась Анна. — Что-то в последнее время он начал полнеть.
— Нет, ты неисправимая дура! — возмутилась Кира. — Ты о чем думаешь? Ты же с ним собралась разводиться! Какое тебе дело до его фигуры? Чем она будет хуже, тем лучше тебе.
— Не сердись, я по привычке. «Опель» действительно надо у него забрать. Ты когда пойдешь ко мне поливать цветы?
— Когда скажешь, тогда и пойду.
— Пойди сегодня. В моем туалетном столике в коробочке из-под пудры лежит второй ключ от «опеля». Передай его как-нибудь мне.
— Хорошо, передам, — заверила Кира. — А твой блондин не появлялся?
— Ах, мне сейчас не до него, — отмахнулась Анна.
— Не перестаю удивляться твоей глупости. Как же «не до него», когда как раз сейчас он тебе и нужен, чтобы слезы утирать и поднимать настроение. Ты же, считай, свободная женщина.
Анна прислушалась к себе и почему-то не почувствовала никакой свободы. Однако, появился аппетит, предвестник интереса к жизни.
На кухне выяснилось, что хлеб превратился в камень, и Анна отправилась в супермаркет.
С отсутствующим видом Анна бродила между полками и витринами, обдумывая предстоящее похищение машины и ловя себя на мысли, что уже не хочет ничего похищать.
Нет, желание мстить не пропало, но появился страх быть пойманной.
В конце концов Анна решила, что страх этот надо преодолеть, потому что машина, считай, ее, поскольку Филя к ней никакого отношения не имеет.
«Благородство — для женщины роскошь, обычно говорит Кира. Благородство — привилегия мужчин. Правда они, почему-то, этой привилегий не спешат пользоваться. Так и мне это ни к чему. Отберу у Фили машину.»
В знак протеста Анна бросила в корзину коробочку с пирожными и прошла к следующей витрине.
«Кира права, — подумала она, — если б не моя глупость, Филя относился бы ко мне гораздо нежней. Во всяком случае хоть делал бы вид.»
С такими мыслями она положила в корзину кулек с конфетами, бутылку тоника, буханку хлеба, копченого сома, пакетик буженины и баночку зеленого горошка.
«Будет чем заесть мое горе,» — подумала Анна, радуясь, что от переживаний она худеет и может позволить себе лишнее в еде.
Она бодро направилась к кассе, краем глаза отмечая, что сразила высокого блондина. Он остановился, как вкопанный, и с радостной улыбкой смотрел ей вслед. У кассы Анна оглянулась и с удивлением обнаружила, что блондин продолжает смотреть на нее своими красивыми голубыми глазами. Он не только не отвернулся, но даже заулыбался еще шире, как бы приглашая к этому же и ее.
