Пелагее Семеновне последняя фраза не понравилась:
— Господи, да какой же это бизнес? Я ж людям добро делаю, а они платят, сколько могут. И чего это меня понесло? А что вы все спрашиваете про них?
Старушка насторожилась.
— Не случилось ли чего?
Я не стала посвящать ее в страшные подробности. Пусть эту неприятную новость принесет ей кто-нибудь другой. А я такая чувствительная, расстроюсь еще… А мне еще столько дел переделать надо.
— Нет, Пелагея Семеновна. Это я так. Мы ж случайно разговорились. Просто фотографии очень хорошие. Племянники вас, наверное, часто навещают? Ведь не у всех есть такие тетушки, которые любят племянников, как своих детей.
— Это да. Как своих. Навещают. Сережа вчера был. Сегодня-то он работает. А вчера приходил вечером, ночевал у меня. Он не собирался оставаться ночевать. А тут у меня сердце прихватило к вечеру: жарища-то вон какая стоит. Он мне дал лекарство. Он ведь врач. Я и уснула, полегче, значит, стало. А он все телевизор смотрел. Он завсегда допоздна смотрит. Юра, правда, чтой-то давно не был. Я, когда они долго не приходят, волнуюсь. Вот и сейчас, чтой-то, прямо сердце замирает. Места себе не нахожу. Я потому, наверное, и разговорилась про них. Заболтала вас совсем.
Вот тебе, Ольга Андревна, и второй повод для убийства. Наследство. Только при чем тут Вера? Что можно было искать у нее? Ни при чем. Вера — только подставка. Пешка в большой игре. Пора браться за Аллу Сергеевну и ее сообщника. Только она сможет ответить на все вопросы.
Как жаль, что рядом нет Полины. Но я и одна справлюсь. Не будет же Алла Сергеевна, в конце концов, убивать меня в собственной квартире. Зато и Полине и Жоре нос утру. А то сестренка заелась, отправила меня по следу, который вел в никуда. Это просто провиденье мне помогло. Я оказалась в нужном месте в нужный час. Нечасто так везет.
Я набрала номер Аллы Сергеевны и попросила разрешения прийти к ней.
— А что случилось, Ольга Андреевна?
— Ничего. Просто у меня есть к вам очень важный разговор, касающийся вашей судьбы. Это очень срочно. До завтра ждать невозможно.
— Это вы как психолог говорите?
— В общем, да.
— Если честно, я устала до невозможности. Но если это, действительно, так срочно, то приезжайте.
Я взялась уже за ручку двери подъезда и тут обратила внимание на список жильцов на металлической пластинке.
Было уже совсем темно. Фонарь над подъездом светил очень тускло. Но мне все же удалось разобрать, что в семнадцатой квартире проживала Петрушова А.С.
Однако и рисковать головой все же не стоит. На углу дома я заметила таксофон. Жорин телефон, конечно, молчал. Где их нелегкая с Полиной носит? Ничего. Я все без их помощи сделаю. Я буду действовать решительно, как Полина.
Я порылась в сумочке в поисках номера телефона дежурного. Жорин-то телефон я на память знала. А телефон дежурного у меня был записан где-то. А вспомнила, на футляре для очков. Правда, цифры почти стерлись, но я сумела разобрать. И набрала нужный номер:
— Дежурный?
— Дежурный.
— Здравствуйте. Это Ольга Снегирева говорит.
— Очень приятно.
Мужской голос прозвучал несколько насмешливо. Со мной явно кокетничали. Я же наоборот нервничала, и мой голос предательски дрожал и звучал выше, чем обычно, пожалуй, на целую октаву.
— Вы, надеюсь, знаете, что мы с сестрой Жоре Овсянникову помогаем?
Собеседник мой, видимо, любил пошутить:
— Надеяться никогда не вредно, сударыня.
Я не обратила никакого внимания на его фамильярный тон. Завтра Жора ему прочтет лекцию на тему «Как стать вежливым». И продолжила:
— Я вычислила преступника. Доказательства у меня имеются. Мне необходима помощь. Пришлите, пожалуйста, оперативную группу по адресу…
— Сейчас ополоснутся и сразу будут.
Дежурный хихикнул и повесил трубку.
Ну вот. Я все сделала правильно. Теперь я могу смело идти в логово убийцы. Пока прибудет группа захвата, я уже возьму у Аллы Сергеевны показания. Что я припру ее к стенке фактами, и она во всем сознается, я даже не сомневалась. То, что фактов в моем арсенале было не так уж и много, меня не волновало. Я твердо знала, что Петрушова — убийца. Это — главное. Я смогу повести разговор таким образом, что открутиться ей не удастся.
— Кто там?
— Алла Сергеевна, это Ольга Андреевна.
Женщина распахнула дверь и пропустила меня в квартиру.
— Что случилось, Ольга Андреевна? Вы меня прямо заинтриговали.
Алла Сергеевна слегка покачивалась. Мне показалось, что медсестра в изрядном подпитии. Похоже, она снимала стресс. Еще бы! Такого наворочать.
— Алла Сергеевна, вы знаете…
Боже, я не знала, как надо вести допрос. Сразу ли оглушить фактами или исподоволь подвести ее к этому нелегкому разговору. Я взглянула на часы. Скоро приедут оперативники.
Я решительно прошла в комнату, уселась на диван, положив ногу на ногу и сделав независимый вид. Полина, наверное, именно так себя бы и повела.
— Алла Сергеевна, я вынуждена вас огорчить. Я все знаю. И про первое убийство, и про второе тоже.
Она переменилась в лице и опустилась на стул, глядя на меня, как гюрзу. И помолчала. Я тоже решила выдержать паузу.
— Так сложились обстоятельства, что я слышала, когда Лукьянов звонил вот по этому номеру, — я показала ей бумажку с номером ее собственного телефона. — Не знаю, почему он вас Алевтиной называл. Некоторым мужчинам нравится изменять имена. А еще я слышала про крысу. Ведь сторож вас шантажировал, потому что догадался, кто убил Юрия. У вас ведь с ним были особые отношения. Не так ли? В свое время вы уличили его в краже. А потом воспользовались тем, что имеете над ним власть и приобрели у него цианистый калий. Вы, конечно же, не рассчитывали, что по телевизору покажут фотографию Лукьянова, и сторож сделает определенные выводы. Это и стоило ему жизни. Есть из-за чего ломать копья. Старушка не бедная, конечно. А заодно и за поруганную любовь отомстили. Верно?
Она судорожно глотнула воздух.
— Вам лучше написать чистосердечное признание, как вы все это осуществили, и какую роль в этом сыграл ваш друг, за которого вы собрались замуж.
Алла Сергеевна продолжала молчать, глядя на меня во все глаза. Я взглянула на часы. Пора бы ребятам уже быть. Что-то неоперативно работают. Преступник уже, кажется, созрел. Я машинально извлекла из сумочки футляр от очков, дабы удостовериться, правильно ли я набрала номер. Внутри у меня все похолодело. Вместо девятки я набрала ноль. Мне прямо поплохело.
Руки у меня задрожали, а по спине между лопаток стекал холодный, липкий пот.
— Ольга Андреевна, милая. Какой кошмар то, что вы мне сейчас сказали. Вы меня просто убили. Такая низость. Я никогда не думала, что Сережа мог. Боже, нет.
Она поднялась со стула и принялась, как маятник ходить по комнате туда-сюда.
А у меня в голове сразу каша образовалась. Я все что угодно от нее ожидала, но только не это.
— Ольга Андреевна, я не убивала никого из них. Честное слово. Действительно, Юра подмешал снотворного той девушке в бокал и позвал меня. Я специально попросила его с ней познакомиться. Она шантажировала мою сестру Леночку. Лена собирается замуж. У нее жених очень строгого нрава. А у Веры были компрометирующие фотографии. Она шантажировала.
Алла Сергеевна закрыла лицо руками и заплакала.
— А разговор про крысу никакого отношения к этому не имеет. Николай Степанович имел в виду именно крысу и ничего больше. Никакой подоплеки не было. Кто его убил, я тоже не знаю. Может быть, и его Сережа?
Она смотрела на меня полными слез глазами. В них застыл неподдельный ужас.
— Я знаю, вы мне сейчас не верите. Ни единому моему слову. Но это так.
Как же я могла ей поверить, если она плетет про то, что Вера кого-то шантажировала. Это же бред. Хотя, ведь есть похожие люди. Может, она перепутала Веру с другой девушкой?
— А фотографии вы нашли?
Она покрутила головой, вытирая слезы.
— Нет. И Юра у меня на глазах упал и умер. Видимо, яд ему дали раньше. В милицию я, конечно, не пошла. Испугалась. Разумеется, все бы подумали на меня.
Вот и прокололась. Цианистый калий действует моментально. Об этом я тут же ей сказала.
— Вы просто не знаете, Ольга Андреевна, как все можно подстроить. Яд можно поместить в капсулу, например в капсулу доксициклина гидрохлорида. И тогда яд начнет действовать только тогда, когда растворится капсула. Боже! Я вспомнила. Юра мне еще сказал, что чувствовал недомогание и принял антибиотик. Все сходится. Этот антибиотик ему давал Сережа. Господи, за что ты меня наказываешь?
Я была обескуражена. Играет или говорит правду? Порой правда выглядит более нелепо, чем умелая ложь.
— Ольга Андреевна, я могу доказать, что говорю правду. У Леночки есть несколько фотографий. Ей их подбросили в почтовый ящик с угрозами, что, если она не заплатит большую сумму денег, то фотографии появятся на столе у ее жениха. Леночка мне указала на Веру. Когда она обнаружила фотографии в почтовом ящике, эта девушка как раз спускалась вниз по лестнице. Она проследила за ней и показала ее мне. Я и попросила Юру помочь.
