Мгновение превратилось, очевидно, в час, я попросту заснула, и разбудили меня две болтающие, вернее, ссорящиеся девицы. Они сидят на козетке, та высокой тыльной стороной обращена к спинке дивана, на чересчур мягких подушках которого лежу я. Очень неприятная ситуация.
Девчонки определенно считают, что находятся в комнате вдвоем, и мне надо закашлять или громко чихнуть, чтобы они поняли: их беседу слушает ненужный свидетель.
– Мы сестры, – настаивал тоненький голос.
– Во, блин, радость!
– У тебя есть деньги!
– Правильно.
Я совсем уже было приготовилась изобразить приступ коклюша, но тут вдруг нервно прозвенел дискант:
– Думаешь, если из Светки Опупенко ты стала Сю, так тебе все можно?
Я моментально зажала рот. Так вот почему другой голос показался мне знакомым! Он принадлежит Сю!
– Тебе повезло! – верещал голосок. – Неужели не поможешь мне? Ведь вместе сюда мечтали приехать: ты, я и Райка. Вы-то с ней прекрасно устроились, а я? По клубам с подносом бегаю!
– Сама виновата, – прошипела Сю, – я пыталась пристроить тебя! Поняла, что Миша не прочь, и свела вас. И как все получилось! Ты его по морде отходила! Да он потом про меня столько гадостей наговорил, до сих пор заткнуться не может! Нет уж, у тебя был шанс, ты его не использовала! Теперь сама выплывай, и вообще, ты мне никто! Девушка по имени Светлана Опупенко в Москве не живет, усекла, Верка?
– Я не могу с мужиком за бабки трахаться, – со слезами воскликнула та, – а Мишка категорично дал понять: сначала диван, потом экран.
– Путь на экран лежит через диван.
– Только не для меня. Я сохранила понятие о достоинстве!
– Вот и живи с ним, – спокойно ответила Сю, – и вообще, ступай в зал, народ пить хочет, работай честно, бегай с подносом, получишь свои десять баксов утром.
– Да, – уныло протянула Вера, – именно десять долларов, ты столько нищим подаешь.
– Вовсе нет, – засмеялась Сю, – я никогда не расшвыривалась деньгами и попрошайкам не подаю, пусть работают.
– Сама-то ни хрена не делаешь!
– Имею право. И деньги, кстати.
– А другим велишь трудиться!
– Каждому свое, я создана для радости. Прочие родились ломовыми лошадьми.
– Хоть мне помоги! Твой Макс очень богатый, для него тридцать тысяч плевок.
– Офигела, да?
– Светик, милый…
– Не смей меня так называть!!!
– Хорошо, хорошо, Сю, пожалуйста, тебе это ничего не будет стоить, ну трахнешься с ним лишний раз, а передо мной большая дорога откроется.
Я не такая, как Минна, поверь.
Сю тихо рассмеялась:
– Значит, сама не можешь ни с кем за деньги?
Принципиальная, да?
Вера вздохнула:
– Проституткой надо родиться, не у всех это получается.
– А меня отправляешь лишний раз потрахаться, чтобы деньги получить! Ну ты даешь! С какой стати я должна тебе баксы отстегивать? Кто их заработал, тот и тратит.
– Тебе деньги девать некуда!
– И что?
– Дай мне лишние.
– Пошла на..!
– Вот ты как со мной! – всхлипнула Вера. – Минне-то помогала.
– Нет.
– Общалась с ней, я видела, – заныла Вера, – разговаривала, а на меня ноль внимания.
Сю фыркнула:
– Минна певица, с ней прилично дружить.
Если хочешь знать, я у нее дома бывала. Только ей незачем было про наше родство на каждом углу орать. Ни я, ни она больше не Опупенко, похоронили мы ту часть биографии. А ты поломойка убогая. С какой стати мне с тобой якшаться? Это странно выглядеть будет. Добивайся успеха, а там поглядим.
Повисла тишина. Я лежала тихо-тихо, стараясь не шевелиться. Вот, значит, почему записная книжка Сю оказалась дома у Минны. Девица просто ее там забыла!
Послышался шорох, потом звук шагов.
– Сю! – выкрикнула Вера.
– Чего?
– Если мне не поможешь, всем расскажу про тебя правду!
– Да? Какую же?
– Ту, что ты скрываешь! Про маму!
Сю хрипло рассмеялась.
– Флаг тебе в руки, начинай!
– Завтра же в «Желтуху» пойду.
– Класс!
– Они все напечатают!
– Супер, мне лишний пиар, еще больше мужиков будет.
Вера всхлипнула:
– Ты злая!
– Давно известно, – отбрила Сю, – вы с Минной замечательные, а я дрянь. Только где Минна, а? Где ты? И где я? Делай выводы! Бери поднос и дуй отсюда. Кстати, мне охота шампанского, изволь принести.
– Ты сволочь!
– Поосторожней. Я здесь желанная гостья, украшение вечера, а ты подавалка. Пожалуюсь мэтру, тебя вон отсюда пинками выставят. Кстати, как называется фирма, в которую тебя из жалости к убогим приняли? «Бегаем с подносом» или «Все по десять баксов»? Давай, шевелись! Шампанского, девушка!
Вера заплакала, Сю хохотнула, послышался скрип, очевидно, тусовщица стала открывать дверь.
– Я знаю все! – выкрикнула Вера.
– Молодец! – похвалила Сю. – Пиши диссертацию.
– Про.., про…
– Придумай сначала, а потом шантажировать меня пытайся, – издевательски перебила ее Сю и ушла.
Неожиданно Вера забила ногами по полу.
– Сука, дрянь, падла… – повторяла она, – чтоб тебе сдохнуть, под трамвай попасть! Пусть тебе ноги отрежет, будешь в инвалидке кататься, а я навстречу иду, красивая, богатая, знаменитая…
Сволочь, гадина, жаба! Ну ничего, ну ладно, погоди! Я знаю все, про Минну, про нож., а.., а.., а!
Мало тебе не покажется, нет…
Я села.
– Вера, что вы знаете?
– Мама! – взвизгнула официантка. – Кто тут?
– Человек, который может вам помочь, – ответила я.
Вера быстро обошла диван, наткнулась на меня и подпрыгнула.
– Bay! Вы…
– Вовсе нет, – быстро перебила я ее и стащила с головы жаркий парик, – просто я одета так.
Давай познакомимся. Виола Тараканова. Ты меня, может быть, знаешь как писательницу Арину Виолову.
Глаза Веры слегка расширились.
– «Гнездо бегемота» ваша книжка?
– Да.
Девушка плюхнулась около меня на диван.
– Вот ведь, – воскликнула она, – думала, как Светку урыть, а тут вы! Читаю ваши детективы, очень они мне нравятся, на правду похожи.
– Я пишу лишь о тех событиях, участницей которых была сама.
Вера схватила меня за руки.
– Героиня Аня Виноградова списана с вас?
– Ну…
– Скажите правду!
Я испытала замешательство. Иногда читатели задают мне этот вопрос. И как на него отвечать?
Мои романы написаны от первого лица, поэтому большинство из тех, кто брал их в руки, считают автора и Аню Виноградову одной личностью.
Некое сходство и впрямь есть. Я наделила Аньку своей внешностью, сделала это лишь по одной причине: я совершенно не знаю ощущений, которая испытывает полная женщина. Ну каково ей бегать, прыгать, просто сидеть на стуле? Трудно мне описывать и внутренний мир пожилой дамы, поэтому Анька одного со мной возраста. Но она глупа, вздорна, слегка истерична. Я же обладаю спокойным, ровным характером, никогда не устраиваю скандалов из спортивного интереса. Впрочем, Аня имеет и массу достоинств, которые начисто отсутствуют у меня.
Она лихо стреляет, всегда попадая в цель, ловко скачет на лошади, замечательно водит автомобиль, легко подтягивается на руках, может сесть на шпагат и сделать кульбит. Вываливаясь из окна, Аня остается живой, еще ей ничего не стоит бодро бежать пятьдесят километров за скорым поездом, Виноградова даже не запыхается. Анька мгновенно кидается в драку, если понимает, что кого-то унизили, и, как правило, побеждает. Лишь один раз ее в честном бою положил на лопатки красивый мужчина. И то ему удался сей финт лишь по одной причине: дуре Аньке невесть по какой причине захотелось замуж. Любые дела, за которые берется Виноградова заканчиваются полной ее победой. Справедливость торжествует, порок наказан.
А еще Анька всегда ухитряется найти выход из тяжелой, казалось бы, неразрешимой ситуации. Она такая, в воде не тонет, в огне не горит, в воздухе не рассыпается.
Олеся Константиновна иногда, качая головой, говорит:
– Виола Ленинидовна, вам не кажется, что кое-какие композиции в ваших книгах выглядят… э.., не слишком правдоподобно?
Но я лишь развожу руками. Кто же виноват, что Аня такая оторва?
– Вы на нее похожи, – лепетала Вера, судорожно стискивая мои пальцы. – Вы умная, ловкая, сильная, богатая, всем помогаете. Вот послушайте, что расскажу!
Ничего нового я поначалу в довольно бессвязном рассказе Веры не услышала. Тысячи девочек, живущих в разных уголках земли, мечтают о карьере эстрадной певицы. Со стороны мир шоу-бизнеса кажется ярким, праздничным. Настоящая правда о закулисье скрыта от обывателей, хотя газеты постоянно смакуют интимные подробности жизни кумиров. Одна певица, выгнав четвертого по счету супруга-банкира, с горя украсила часть стены в своем трехэтажном особняке драгоценными камнями.
– Брюлики и изумруды просто кирпичи, – кокетничает теперь дива перед камерами, – там им и место, в качестве детали интерьера, и вообще, это подарки бывшего, мне новый другие купит.
