— Я и не такое видела в своей жизни, — поправила шляпку Марина Сергеевна.
— Что же у вас произошло и почему вы так долго не решались зайти ко мне?
— Я не хотела, чтобы меня посчитали сумасшедшей, — просто ответила старушка, — в моем возрасте меня запросто примут за выжившую из ума старуху.
— Я постараюсь так не думать, — пообещал Роман и спросил: — Чай, кофе?
— В моем возрасте только чай, Роман Григорьевич, — ответила Марина Сергеевна.
Роман нажал кнопку селектора.
— Лиза, принеси, пожалуйста, чай для нашей посетительницы.
— Одну минутку, шеф.
Роман понял, что бабулька основательно подготовилась к встрече с ним.
Марина Сергеевна прокашлялась.
— Я родилась в тысяча девятьсот девятнадцатом году, да, молодой человек, в это трудно поверить даже мне. Я не буду пересказывать вам всю мою долгую жизнь, в которой были и слезы, и любовь, и война… Важно знать, что все эти годы со мной рядом жил и поддерживал меня мой муж Лев Тихонович. Больше шестидесяти лет вместе… почти всю жизнь! Поэтому, когда Лева ушел от меня, поймите правильно, умер… я просто не люблю это безликое, ничего не выражающее слово…
— Я соболезную вам, Марина Сергеевна.
— Спасибо, молодой человек. Когда Лева ушел от меня, я обеспечила моему мужу достойный уход, то есть похороны. Я выбрала небольшое частное кладбище недалеко от моего дома, купила для него хороший участок, знаете, на окраине кладбища, в тенистом уголке, под кустом сирени. Там еще растет молоденькая березка. Тихое, спокойное место…
Роман задумался. Посетительница говорила о приобретении земли на кладбище, словно о покупке дачного участка. Роман понял, что это своего рода психологическая защита. Женщина продолжает говорить о своем покойном муже, как о живом человеке, который просто поменял место жительства. Супруги общались и жили душа в душу столько лет, что после его смерти она не перестает общаться с ним в мыслях.
— Я выбрала моему Леве добротный, дорогой гроб, венки… меня вполне устроила проведенная траурная церемония, само качество оказанных ритуальных услуг. Сам директор кладбища показался мне мужчиной порядочным, серьезным, без лишней суетливости и, знаете, без такого напускного, притворного сочувствия, что в его бизнесе очень важно. Я этого не люблю. Кто он такой, чтобы жалеть моего Леву? Он его даже никогда не видел… живым. Поэтому меня устраивали сугубо деловые, но чуткие отношения. Мы подписали контракт: я плачу деньги, и немалые, надо отметить, а акционерное общество «Вечный покой» обязуется поддерживать могилу моего мужа в чистоте и покое в течение пятидесяти лет после захоронения. Кроме того, директор кладбища говорил мне, что у них круглосуточно дежурит сторож, и мне была обещана полная защита могилы от вандалов.
Роман внимательно слушал Марину Сергеевну, пока не понимая, что понадобилось ей от него. Ему вообще в последнее время не нравилось все то, что было связано с кладбищем.
— Дома-то я без Левы находиться не могу. Я все время хожу по квартире и разговариваю с ним. Но в квартире у меня с мужем диалога не получается, а когда я навещала его могилу, сидела на скамеечке, я явственно ощущала, как Лев разговаривает со мной, утешает меня… — Бабушка достала носовой платочек и вытерла уголки глаз. — Извините. Мне так хорошо на кладбище… я и место сразу для себя купила рядом с мужем. Он мысленно разговаривает со мной, а я думаю о том, что мы снова скоро будем вместе. Я каждый день прихожу на могилу мужа. А что? Я не вижу в этом ничего предосудительного. Я имею право хоть жить там, я выкупила этот участочек земли в свое частное пользование!
Роман согласно кивнул головой, боясь, что Марина Сергеевна сейчас начнет доказывать ему, что она даже может разбить палатку рядом с могилой мужа и ночевать в ней.
— Я беру с собой термос с чаем, бутерброды и тихонечко коротаю время на скамейке рядом с могилой близкого мне человека. Мне там нравится, я любуюсь местом, где и я буду покоиться в скором времени. Многие старики проводят время в парках, скверах, и я тоже дышу свежим воздухом вдалеке от городской суеты и автомобилей. Может быть, вам, Роман Григорьевич, покажется странным такое времяпрепровождение, но вы должны понять, что одной ногой я уже на том свете, и меня все устраивает.
Роман никак не реагировал на монотонный рассказ своей посетительницы, ведь, чтобы понять ее, как минимум следовало прожить в браке с любимым человеком столько же, сколько и она.
— Директор кладбища, как я уже говорила, порядочный человек, каждый день делал обход кладбища, проверял, все ли прибрано, все ли в порядке. Там работают специалисты по благоустройству могил, уборке территории. Они подстригают кусты, по весне высаживают деревья и цветы на могилах. В основном там работают женщины пенсионного возраста, я даже познакомилась с одной из них. Милые люди… они отнеслись к моим чудачествам с пониманием. Мы спокойно общались с директором кладбища, здороваясь каждое утро. Он даже как-то заметил, что привык к моему присутствию на кладбище и что я уже являюсь его неотъемлемой частью. Я тоже шутила, говоря, что теперь все время буду на этом месте, а когда умру, он и тогда сможет здороваться со мной, так как я буду лежать рядом с мужем.
Роман подумал о том, что у Марины Сергеевны своеобразный юмор. В этот момент вошла Лиза и, сочувственно посмотрев на кислого Романа, поставила на стол поднос с чашкой кофе для босса, чашкой чая для старушки, сахарницей и пачкой печенья.
— Приятного аппетита, — промурлыкала она и удалилась, плавно покачивая бедрами.
«Ах, если бы меня не сдерживали обязательства перед другом…» — подумал Роман, смотря на стройные ноги Лизы.
— Вы совсем не слушаете меня, Роман? — обиженно поинтересовалась Марина Сергеевна. — Хотя, вас понять можно… дело молодое, — хитро улыбнулась она.
— Извините, я отвлекся.
— Так вот… Почему я так долго и подробно рассказываю вам о том, что я каждый день провожу на кладбище? Для того чтобы вы поверили мне, что я знаю это место как свой родной дом.
— Я вам уже поверил, — согласился Роман, думая о том, проснулась ли эта колючка Марта и обнаружила она его подарок или еще нет.
— Я знаю все могилы, которые расположены вокруг; не то чтобы я специально запоминала имена, даты рождения и смерти, но когда видишь эти могильные памятники изо дня в день, невольно запоминаешь их. Кроме того, эти покойные люди являются своего рода соседями Левы, а в будущем — и моими. Однако я опять отвлекаюсь…
Не так давно я сидела у могилы мужа, и, как всегда, в одно и то же время директор кладбища делал обход своих владений. Но я сразу поняла, что что-то с ним произошло. Этот мужчина был необычайно рассеян, потерян… очень грустный… я не знаю, как еще сказать. Лицо у него было бледное, ворот рубашки расстегнут, галстук ослаблен, по лицу струился пот.
— Может, ему стало просто нехорошо? Сердечный приступ, например? — предположил Роман, не совсем понимая, почему Марину Сергеевну так волнует судьба директора кладбища. Хотя, если от него в будущем зависит ее покой и покой ее Левы…
— Я, как всегда, пожелала ему доброго утра, — продолжила Марина Сергеевна, — а Дмитрий Иванович рассеянно посмотрел на меня, словно в первый раз увидел, кивнул головой и пошел дальше. Я крикнула ему в спину, интересуясь, не заболел ли он или, может, что-то случилось у него. Хозяин кладбища ответил, что с ним все в порядке, и пошел по тропинке, словно побитый. Сама не знаю зачем, но я встала и пошла туда, откуда он пришел. А шел Дмитрий Иванович с другого конца своего кладбища, именно оттуда он начинал каждый день осмотр своих владений. Я прошла по всем тропинкам, осмотрела все уже знакомые мне захоронения… и тут мой взгляд остановился на свежевырытой могиле…
Роман поежился.
— Я машинально посмотрела на надпись на могильной плите, лежащей рядом с ямой. Мне стало как-то не по себе, вообще страшно: еще не похоронили человека, а уже приготовили памятник, обычно проходит какое-то время. На могильной плите было написано «Дмитрий Иванович Песков», а ниже — даты рождения и смерти: пятое сентября тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года и второе июня текущего года.
Роман напрягся.
— Повторите имя…
— Дмитрий Иванович Песков, это и были имя, отчество и фамилия хозяина кладбища! — воскликнула Марина Сергеевна, размешивая чай ложечкой.
«Речь идет о муже Марты! Опять ко мне пришел человек, владеющий какой-то информацией об этом кладбище», — пронеслось в голове Романа Григорьевича.
— Конечно, можно предположить, что хоронили однофамильца директора кладбища, но самое жуткое то, что это произошло двадцать девятого мая, а на могильной плите было написано второе июня. Не мог же кто-то заранее знать дату кончины человека?
— Если только этот «кто-то» не решил убить Дмитрия Ивановича Пескова в назначенный день… — прошептал Роман.
