– Мне теперь плевать на звонкую монету. Поэтому я оставляю подарок тебе. Хочешь принимай – его сам, хочешь – отдай другим. Я пойду в каюту. Очень устала. Перед тем как принять лекарство, надо прийти в себя.
Едва Алина ушла, как Манана кинулась к Василию Олеговичу:
– Послушай, там на всех не хватит!
– Вы же не собираетесь это глотать? – не удержалась я.
– Тине оно уже без надобности, – заявил Никита.
– Почему нас с Тиночкой нужно лишать «омолодителя»? – возмутилась Манана.
– Потому что девчонка его уже приняла, – взвизгнул Зарецкий. – Дайте мне две таблетки!
Я удивилась: надо же, я совсем не заметила, когда Леонид вернулся в кают-компанию.
– С какой радости тебе положена двойная доза? – насупился Редька. – Надеешься пару тысяч лет протянуть?
– Сам проглочу и жене дам, – продемонстрировал благородство Леонид.
– Осталось уточнить, кого из своих баб ты решил наградить бессмертием, – выпустила ядовитую стрелу Аня. – Законную супругу, в верности которой клялся, оформляя брак, или Вику. Я бы на твоем месте не спешила, вероятно, найдутся более достойные кандидатуры!
– Господа, господа, – зачастила Катя, – давайте попытаемся сохранить ясность ума и поймем: таблеток от смерти не бывает. Ангел – это галлюцинация!
– Да вот же коробка! Ее твой муж к груди прижал, – Аня ткнула пальцем в Василия Олеговича.
– Значит, бедняжке Бортниковой на пути попался местный житель, сошедший с ума или от одиночества, или под влиянием отравления после взрыва химзавода, – изменила свою версию Катя. – Нам всем надо успокоиться.
Аня одним прыжком очутилась около Самойлова.
– Дайте мне одну штучку!
Катя двинулась к мужу, но ее отпихнул Леонид.
– Мне положено две! – взвыл ученый. – Тут семейное дело!
– Пожалуйста, отойдите, – чуть не заплакала Катя. – Неизвестно, что содержат пилюли.
Но Зарецкий оттолкнул плечом жену директора, за ним к Самойлову кинулись Никита и Аня.
– Милый, – взмолилась Катя, – не давай им пилюли.
Аня повернулась ко мне:
– Чего тормозишь?
Я поспешила к Самойлову и была схвачена Юрой.
– Мы, пожалуй, отправимся на боковую, – громко сказал Шумаков. – Прогулка на свежем воздухе утомительна. Я дитя загазованного мегаполиса, кислород меня валит с ног. Вилка, двигаем.
Я попыталась высвободиться, но шансов победить состоявшего из одних мышц Юру не хватит и у мужика. Шумаков легко сдвинул меня с места и поволок к двери.
– Эй, люди! – завизжала Манана. – Вы отказываетесь от бессмертия?
– На фиг это надо? – фыркнул Юра. – Я мечтаю выйти на пенсию и разводить гортензии. А в случае вечной жизни придется пахать вечно. Спасибо, не хочу!
– Значит, мы можем забрать вашу долю себе? – алчно поинтересовалась Манана.
– Просьба не стесняться, – кивнул Шумаков, – встретимся на том свете. Кстати, почему вы сами пока не принимаете «омолодитель»? Боитесь отравиться? Ждете, кто первый проглотит?
Едва Шумаков вытолкнул меня в коридор, как я спросила:
– Ты любишь гортензии?
– Понятия не имею, что это такое, – признался он. – Еда? Овощ вроде авокадо?
– Цветы, – усмехнулась я и тут же разозлилась: – Почему ты не дал мне взять таблетку?
Юра обнял меня за плечи.
– Только не говори, что поверила в возможность обрести бессмертие.
Я потупилась. Да, мне запала в голову мысль о вечной жизни. А теперь называйте меня дурой и спросите себя: «Как бы поступила я, увидев в непосредственной близости блистер с пилюлями, обещающими долгую жизнь?» Неужели не рискнули бы проглотить?
Юра укоризненно цокнул языком.
– Ну-ну! Встречал я дураков, но такие мне еще не попадались! Глотать невесть какую дрянь лишь потому, что тетка со съехавшей набок крышей спела о встрече с ангелом! Вот вам пример общего помешательства. Вилка, ау!
От Юры хорошо пахло знакомым одеколоном. Как многие мужчины, Шумаков не умеет пользоваться парфюмом. Он не знает простого правила: если не ощущаешь исходящий от себя запах, то это не означает, что окружающие не задыхаются от удушливой волны твоей туалетной воды. Утром после бритья Юра самозабвенно пшикает на себя из флакона. В машине, в бардачке, у него лежит еще один пузырек, третий спрятан в ящике стола на службе. Раза четыре в день Шумаков «освежается» и к вечеру похож на сотрудника парфюмерной фабрики, который искупался в продукции своего предприятия. Как-то я не выдержала и сказала:
– Запах – как взбитые сливки: небольшое количество в кофе очень вкусно, но попробуй съесть полкило – и в процессе скончаешься. Сделай одолжение, не обливайся духами.
– Лучше издавать аромат духов, чем пота, – возразил Шумаков. – Ты не согласна?
Я пожала плечами. Грязный парень с нечищенными зубами, носящий неделями одну и ту же рубашку, – явно герой не моего романа. Но и мачо в облаке «шипра с нотками грейпфрута и сандала» тоже не лучший вариант. Очевидно, я капризна сверх меры!
Я оглушительно чихнула и стукнулась затылком о стену коридора.
– Отлично, – сказал Юра, отпирая дверь каюты. – Небольшая встряска ставит мозги на место. Спрошу снова: ты поверила в существование пилюль бессмертия?
Я кивнула:
– Да. Может, съедим по таблеточке?
Юра втолкнул меня в каюту.
– Ты натуральная блондинка. Вот теперь мои сомнения отпали: жизнь не подсунула мне брюнетку, косящую под Барби. Создание красок для волос сильно усложнило парням жизнь. Мы-то хотим видеть дома существо слабое, беззащитное, в любой ситуации бегущее к партнеру за советом. Поэтому рейтинг блондинок на брачном рынке столь высок. И что же выясняется после свадьбы? Милое, нежное создание похоже на железный прут, обернутый ватой. Мало того что любимая владеет приемами самообороны и может пересчитать зубы Змею Горынычу, так она еще читает на ночь «Справочник физика-экспериментатора», способна собрать в сарае из дров и кирпичей «Мерседес» и зарабатывает намного больше мужа. Правда, женушка не брезгует и глянцевыми журналами, старательно следуя их рекомендациям, вроде: «Пусть в споре за мужчиной останется последнее слово».
– Точно, – влезла я в монолог Шумакова. – При обсуждении проблемы мужчина обязан сказать последние слова, и это будет звучать так: «Конечно, дорогая, ты всегда права». Я считаю, что глава семьи должен решать глобальные проблемы: где разместить ракеты противовоздушной обороны, как справиться с мировым экономическим кризисом, на худой конец, он должен давать советы по тренировке наших футболистов для участия в чемпионате мира. Нам, бабам, оставьте нудные бытовые проблемы: куда поехать отдыхать, на что потратить заработанные деньги, какую машину купить. В этих вопросах с нами лучше не спорить.
Но Юра не обратил внимания на мое высказывание, он нудил свое:
– С течением времени у мужика зарождаются сомнения: а на блондинке ли я женился? И тут он находит в ванной упаковку с краской для волос и осознает: супруга – брюнетка, нагло косящая под Барби. Такая страшнее волка в овечьей шкуре. Не скрою: у меня шевелились подозрения в отношении тебя, но сейчас, после твоего желания налопаться «омолодителя», они испарились. Прости, милая, ты истинная блондинка!
– Но Тина выздоровела, – напомнила я. – Была умственно отсталой, а превратилась в здраво рассуждающую девушку! У тебя есть объяснение этому чуду?
– Нет, – буркнул Юра. – Пока нет! Но поверь: оно непременно найдется. Надеюсь, Василий устоит и никому не даст эту дрянь.
Несмотря на работающий кондиционер в каюте стояла жара. Юра отрубился первым, а я провертелась под одеялом довольно долго, прежде чем веки сомкнул сон. Но долгого сна не получилось: меня разбудил голос Шумакова.
– Вилка, эй, Вилка, очнись!
Я приоткрыла один глаз.
– Что случилось?
– Очень душно, – прошептал Юра, сидевший на постели.
– Ты растолкал меня, чтобы отправить открыть иллюминатор? – возмутилась я.
– Окна задраены, – напомнил Юра, – здесь кондишн.
Я перевернулась на другой бок.
– Отлично, теперь, обладая столь интересной информацией, я спокойно предамся сну.
– Вилка, что у меня за спиной? – неожиданно поинтересовался Юра.
– Подушка, – зевнула я. – Ты на нее опираешься.
– Больше ничего?
– Нет. Спокойной ночи!
– Погоди, посмотри еще раз, – попросил Юра. – Она там точно одна?
Остатки сна улетучились, я тоже села в кровати.
– Я вижу Юру, который навалился на мешок, набитый пухом. Дальше чернеет спинка кровати, за ней стена теплохода, далее река, остров, город Козловск… Хватит?
– Не ерничай, – зашипел Юрасик, – лучше помоги мне встать!
Я потерла кулаками глаза, зевнула и уточнила:
– Куда?
– Что куда? – повысил голос Юра.
– Встать!
– На пол! Дай руку, – попросил он. – У меня самого не выходит.
По мне забегали мурашки.
– Тебе плохо? Голова болит? Давление поднялось?
Юра вздрогнул.
– Нет. Просто не могу сдвинуться с места.
