Когда колледж уже готовился ко сну, Кейт Мак–Дугал, вцепившись в телефонную трубку и чуть не плача, рассказывал суперинтенданту Копланду, какие несчастья обрушила на его голову Иможен.
— О том, как мисс Мак–Картри обошлась с нашим лучшим преподавателем, я вам уже говорил, но, мало этого, теперь, когда О'Флинн уезжает, она вдобавок нанесла еще и сокрушительный удар по репутации колледжа. Мисс Мак–Картри не только надавала пощечин Элисон Кайл, дочери «джема» Кайла, которого вы наверняка знаете, мистер Копланд, не только подбила левый глаз Джерри Лиму, единственному наследнику «линолеума» Керкольди (хотя, если этих двух детей заберут, дело обернется катастрофой для Пембертона). Нет, этого ей показалось недостаточно! Ладно, пусть она распространяла гнусные сплетни, будто между моей женой и мистером О'Флинном существуют некие внеслужебные отношения — да, так и сказала публично! — но за ужином эта особа к тому же громко объявила, что убийца Нормана Фуллертона — один из наших преподавателей и она не уедет, пока не разоблачит его!.. Вот я и спрашиваю вас, мистер Копланд: какие грехи навлекли на меня это тяжкое наказание? И почему в такой короткий срок на меня свалялось сразу столько несчастий?
Эндрю Копланд слушал сначала недоверчиво, но потом, по мере того как несчастный директор называл все новые и новые беды, обрушившиеся на его колледж с появлением мисс Мак–Картри, начал про себя посмеиваться. К концу повествования суперинтендант проникся невольным преклонением перед незаурядной личностью Иможен. Мисс Мак–Картри казалась какой–то могучей стихией, всегда готовой сеять страх к разрушения.
— Мне говорили, мистер Мак–Дугал, что это довольно необычная женщина, но я никак не думал, что до такой степени! Может, я и ошибаюсь, но, по–моему, очень скоро она станет истинной королевой Пембертона!
— В таком случае мисс Мак–Картри придется управлять пустыней! Уверяю вас, никто не сможет выдержать долго, а сам я уже просто мечтаю покончить самоубийством!
— Да ну же, Мак–Дугал, не говорите глупостей! Завтра утром я приеду в Пембертон и постараюсь умерить рвение мисс Мак–Картри. Надеюсь, до тех пор не случится ничего страшного. Спокойной ночи.
Вопреки надеждам суперинтенданта, ночью произошло еще одно несчастье. Рано утром на скамейке в парке, где Элисон и Джерри назначали друг другу ночные свидания, нашли тело Патрика О'Флинна. Голову математика пробила пуля.
— Повторяю вам, Сэмюель, вы не имеете права так двигать коня! Смотрите: раз, два, три… четыре! Или вот: раз, два, три… четыре! Это же совсем не трудно! А может, вы нарочно так делаете, Сэмюель?
Констебль Тайлер вздохнул. Он терпеть не мог шахматы и ровно ничего в них не понимал. Сержант Мак–Клостоу понимал не намного больше, но не отдавал себе в том отчета и самоуверенно пытался научить благородной игре несчастного констебля, превращая таким образом каждую минуту отдыха в нестерпимую пытку.
— Ну а теперь что скажете, Сэмюель? Здорово разыграно, а?
Радуясь удачному ходу, Мак–Клостоу требовал восторга и одобрения от подчиненного, иначе он не мог в полной мере насладиться успехом.
— И — хоп! Вам конец, Сэм! Мой ферзь держит вас с этой стороны, а ладья и кони готовы наброситься, если попытаетесь бежать, с другой! Чертовски красивая комбинация, Сэм! Вы согласны со мной?
— Знали б вы, шеф, до какой степени мне на это плевать…
Сержант сурово посмотрел на Тайлера.
— Отвечая мне так, констебль, вы проявляете неуважение к начальству и ясно показываете, что недостойны моей дружбы! Вы неблагодарны, Сэм!
Обличения сержанта прервал телефонный звонок. Он снял трубку.
— Полицейский участок Каллендера! Я вас слушаю… Что?.. Вы уверены?.. Ладно, договорились… Ничего не трогайте, мы выезжаем!
Положив трубку, Мак–Клостоу встал.
— Поехали в Пембертон, Тайлер, там только что убили преподавателя.
— Опять?
— То есть как это? Что вы имеете в виду?
— Ну, помните, шеф, того типа, которого убили на матче по регби… Фуллертон его звали…
— Господь Всемогущий! А ведь верно! Он тоже преподавал в Пембертоне!
— Да, шеф!
Застегивая последнюю пуговицу, Арчибальд Мак–Клостоу проворчал:
— Хотел бы я знать, кому взбрело в голову уничтожить всю пембертонскую профессуру…
— Маньяку или сумасшедшему.
Сержант на мгновение замер.
— Иможен Мак–Картри! — вдруг завопил он.
Констебль подскочил.
— Где? — с тревогой поинтересовался он.
Арчибальд, в странном возбуждении, схватил его за руку.
— Сумасшедшая! Вот что натолкнуло меня на мысль… И она сейчас в колледже! Значит, за убийцей далеко ходить не надо! Вы знаете, что я думаю об этом гнусном создании, Сэм… Не сомневаюсь, что и Фуллертона прикончила она, а теперь добавила к другим охотничьим трофеям еще одного преподавателя. Что может быть естественнее? Раз этой кошмарной женщине все дозволено, то почему бы ей не охотиться на учителей, как другие на куропаток?
Констеблю страшно не нравилось стойкое предубеждение сержанта против Иможен.
— Шеф, вы ее обвиняете без всяких доказательств!
— Знаю, Тайлер, воспоминания детства мешают вам увидеть эту Мак–Картри в ее истинном свете… И вы, не колеблясь, предаете меня… Я не стану вас упрекать, Тайлер… Раз уж вы уродились с низменной душой и прозаическим складом ума, ничего не попишешь… Во всяком случае, нам ни к чему ехать в Пембертон…
— Почему, шеф?
— А зачем? Как только я установлю несомненную виновность мисс Мак–Картри, меня тактично попросят больше не вмешиваться в эту историю, поскольку речь идет о безопасности Короны! Хотел бы я знать, что общего может быть между Иможен Мак–Картри и Короной, а, Тайлер?
Кейт Мак–Дугал лежал в постели с ледяным компрессом на лбу. Мойра то оплакивала смерть того, с кем собиралась бежать, то с тревогой поглядывала на мужа, с которым теперь ей предстояло остаться навеки. Короче говоря, ни один из Мак–Дугалов никак не мог играть в пембертонской трагедии отведенную ему роль, и с общего согласия обязанности директора взял на себя Оуэн Риз как дольше других работавший в Пембертоне. Он и встретил Мак–Клостоу с Тайлером. Узнав, в каком состоянии Мак–Дугалы, сержант объявил, что пока они ему не нужны. Прежде всего он хотел осмотреть труп и место происшествия. Но ни то, ни другое не позволило сделать определенных выводов, и Мак–Клостоу попросил собрать всех преподавателей в столовой. По его приказу туда же доставили убитого горем директора, и жена, которая, кстати говоря, произвела на сержанта очень приятное впечатление, усадила его в кресло. Зато при виде мисс Мак–Картри Арчибальд испуганно отскочил — ни дать ни взять путник, вовремя заметивший, что едва не наступил на змею. А Иможен улыбнулась полицейским и даже имела неосторожность дружески помахать рукой сержанту. Арчибальд усмотрел в таком поведении особый цинизм и явное желание его унизить.
— Леди и джентльмены, вряд ли я особенно удивлю вас, сообщив, что здесь и речи быть не может ни о естественной смерти, ни о самоубийстве. Патрика О'Флинна несомненно убили. И, памятуя о гибели Нормана Фуллертона, я бы сказал, что убийца действовал хладнокровно, по заранее продуманному плану. Я уверен, леди и джентльмены, вы согласитесь со мной, что такое необычное в университетской жизни событие требует нового расследования.
Жалобный стон Флоры Притчел взволновал Дермота Стюарта до глубины души. Он бросился к девушке и пылко сжал ее руки.
— Что с вами, мисс? — удивленно спросил Мак–Клостоу.
А Флора, очевидно решив, что вопрос таит скрытую угрозу, расплакалась.
— Это не я! Клянусь, не я! — рыдала она.
Сержант растерянно попытался ее успокоить.
— Но никто вас ни в чем не обвиняет, мисс!
— Довольно, Флора! — сухо заметила Морин Мак–Фаддн. — Перестаньте строить из себя маленькую девочку, это и глупо, и неуместно!
Мисс Притчел побледнела.
— Вы… вы меня ненавидите, правда?
Дермот Стюарт поспешил на помощь возлюбленной.
— Не тревожьтесь, Флора, я здесь!
Мак–Клостоу посмотрел на Тайлера, словно говоря, что, если поведение Флоры Притчел — типичный образчик университетских нравов, они тут не соскучатся.
— Я никого не обвиняю, — продолжал Арчибальд, — поймите это раз и навсегда! Полиция Ее Величества не имеет обыкновения обвинять кого бы то ни было без весомых доказательств. Патрика О'Флинна застрелили. Стало быть, мы должны попытаться найти револьвер. Констебль Тайлер вместе с кем–нибудь из вас… Может быть, вы согласитесь пойти с ним, мистер Бакстер?
Преподаватель физкультуры молча поклонился.
— …Итак, констебль в вашем присутствии быстро обыщет комнаты. И не спорьте! Это мой долг, и никто не помешает мне его выполнить!
