Я принялась ходить по комнате, размышляя, что же делать дальше. А дальше оставалось только одно — брать нашего дедулю за жабры и вытрясать из него медальон. Вопросом было, где взять его, дедулю? Стоп! А почему, собственно, медальон должен быть у него? Может, он у нашей несравненной Светланы Альфредовны?
— Света, почему вы взялись нам помогать?
— Потому, что мне не нравится, когда убивают моих друзей. И я хочу положить этому конец. А еще я не хочу, чтобы кто-то еще увидел те фотографии, — последнюю фразу она добавила так, чтобы слышно было только мне.
Что ж, похвальное решение. Верится, конечно, но со скрипом. Как бы проверить правдивость слов нашей гостьи?
И тут меня осенило!
Я отозвала скучающую Ольгу в сторонку и объяснила, что хочу, чтобы она провела сеанс со Светланой на проверку ее правдивости. Ольга обрадовалась, что хоть чем-то сможет помочь, и сразу взялась за дело. Объяснив своей пациентке, зачем это нам понадобилось и не встретив с ее стороны сопротивления, Ольга удалилась вместе с ней в мою спальню. Дрюня, Жора и я остались в гостиной ждать результатов. Ольгин сеанс обычно проходит полчаса, не меньше, так что можно смело вздремнуть.
— Джентльмены, разбудите меня, когда Ольга закончит, — попросила я. — Жора знает, где что лежит, если захотите поесть или попить.
Дав последние указания, я мгновенно провалилась в забытье. Бессонная ночь давала о себе знать. И вообще, думать пока не о чем. Если это Светлана, то Ольге это станет известно, а если дедушка, то вот здесь уже надо думать, а делать это я буду после того, как проснусь.
— Полина, вставай, — умолял чей-то голос, а мне так хотелось не открывать глаз.
— Угу, — промычала я в ответ, надеясь, что от меня отстанут.
— Не угу, а вставай, Ольга уже вышла, — продолжал нудный ласковый голос увещевать меня.
Какая Ольга? Откуда вышла?
— Что? Вышла, да? Ну и что, что выяснила? — резко вскочила я, вспомнив, кто такая Ольга и откуда она могла выйти.
— Ну вот и проснулась, — просиял Жора.
Это он меня будил. Видя, что я сейчас взорвусь от нетерпения, он решил все-таки поведать мне о том, что узнала
Ольга.
— У Светланы нет медальона. Она вообще его не видела. То есть, она не смотрела золото, просто свалила его в мешочек и отнесла, куда просили. Она очень боялась за Мишу. Ее предупредили, чтобы она принесла все, что там будет…
— Так, значит, да? — обдумывала я все сказанное Жорой. — Тогда Михаил должен быть надежно спрятан. Этот тип не остановится, пока не добьется своего, ведь он думает, что она взяла медальон.
— Так он и спрятан надежно. Я же тебе говорил.
— Да-да, — вспомнила я о Жориной ночной вылазке. — Света, а вы уверены, что Миша улетел благополучно?
— Уверена, потому что он уехал, а не улетел. Даже вы не смогли это вычислить, — она улыбнулась. — Он уехал вчерашним поездом, я сама посадила его в вагон, так что могу быть вполне уверенной.
— Это хорошо, что вы так придумали, — порадовалась я за Мишу. — Один вопрос мне не дает покоя: почему крал драгоценности Олег, а не вы? Ведь платили-то вам.
— Олег просто помог мне, — ничего себе помощь! — Ему было легче попасть в квартиру, чем мне, и не вызвать подозрений.
— А вот сейчас начнется самое интересное! — Ольга явно чувствовала себя на высоте и ждала, пока все взгляды обратятся в ее сторону.
— Ольга, хватит тянуть резину.
— Света убила Олега, — выпалила Ольга и притихла.
— Замечательно, — только и смогла вымолвить я. — Это правда?
— Да. Я не хотела, так получилось, — пыталась оправдываться Света. — Я действовала по велению сердца, а не разума…
— Интересно, как же это? — не смогла не съязвить я.
— Когда я за ним заехала, он долго не выходил из подъезда, и я решила подняться в квартиру, потому что знала, что Ираида Сергеевна уехала. Олег был на кухне. Он был в крайне раздраженном состоянии. Я заметила у него кровь на голове. Когда я спросила, откуда это, он отмахнулся от меня и ответил, что просто упал и ударился. Я не поверила, но он только раскричался на меня и не стал больше ничего объяснять. После этого он сказал мне, что отказывается мне помогать. Ему стало известно, что я встречаюсь с Михаилом. И он сказал, что лучше уж будет жить с Ираидой Сергеевной или с какой-то там соседской девчонкой, чем с такой… шлюхой, как я. Я пыталась уговорить его помочь мне, но он наотрез отказался. Тут я не выдержала и накричала на него, что он бросает друга в беде. А он опять обозвал меня. Сказал, что и Михаил меня бросит, когда узнает про фотографии. Сказал, что только… такая б…дь, как я могла придумать себе такое хобби — спать со всеми мужиками подряд да еще фотографироваться. Он все время повторял, что я шлюха и что спал он со мной только по старой дружбе. А потом сказал, что Миша со мной связался из-за того, что у меня есть деньги, а так он вообще-то голубой. Я бы ни за что в это не поверила при нормальных обстоятельствах, но там у меня что-то заклинило в голове, в глазах помутилось. В общем не знаю, что-то с мозгами… Я не выдержала, схватила кухонный нож, который Олег только что помыл, и всадила ему в спину, когда он отвернулся. Я не рассчитала силы…
Светлана заплакала и никто не пытался ее успокоить, все были ошарашены услышанным. Только Ольга сидела с ней рядом и гладила по руке.
— А после ты убежала, — констатировала я, опомнившись.
— Убийство, совершенное в состоянии аффекта, — просветил окружающих Жора.
Света мотнула головой в знак согласия и начала немного успокаиваться.
— Хорошо. Светлана, кто же просил тебя о такой… помощи?
— Один хороший знакомый.
— Ну и знакомые у тебя! — прокомментировал Жора.
— Ко мне пришел человек и сказал, что от моего знакомого. Я не могла не помочь. Он сказал, что если я не сделаю того, что он просит, то он обнародует негативы тех фотографий.
— Откуда у твоего знакомого эти негативы? — я бы такую вещь не стала бы доверять кому-то, даже самому лучшему знакомому.
— Он — фотограф, который все снимал.
— Почему ты сразу не забирала у него негативы?
— Он сказал, что сразу уничтожает все ненужные негативы. Чтобы они не засоряли студию.
— Все, да не все… — проговорила я и задумалась над сложившимся положением. — Света… а зачем тебе вообще понадобилось фотографироваться… так? Извини, если вопрос некорректный.
— Скажем так — хобби, — подытожила Светлана, пряча глаза в пол.
Ясно. У нее, наверное, это… Как это отклонение-то называется? Черт, не помню! Надо у Ольги спросить. Одним словом, когда человеку нравится фотографироваться обнаженным, а потом смотреть на эти фотки. Они даже бесплатно согласны этим заниматься. Да, не хотела бы я иметь такое «хобби»…
— О`кей, хобби так хобби. А почему сейчас нельзя забрать у него их? Ну, скажем, мы могли бы на него надавить… — предложила я.
— Он погиб вместе со всей семьей в автокатастрофе. А негативы, скорее всего, передал тому, кто ко мне и приходил.
— Замкнутый круг какой-то получается, — ломала я голову. — И что же нам теперь делать?
Что же, что же делать?? Одно ясно, от Светланы нужно добиться написания признания в виновности смерти Олега. Она может пригодиться. А с признанием она далеко не убежит.
Писала она примерно минут двадцать, затем Жора заверил документ своей подписью, попросил расписаться Дрюню и Ольгу, как свидетелей.
Судя по поведению, Светлана убегать не собиралась. Даже наоборот, помогала всеми силами. Но береженого Бог бережет.
— Полина, может съездить к бабушке? — подала голос Ольга.
Я задумалась, ведь действительно стоит съездить к бабуле. Она могла его видеть и знать, где он живет.
— Ольга, а Лев Сергеевич не говорил, видел ли он Евгению Михайловну уже или нет?
— Он сказал, что как приехал, сразу мне позвонил, — задумалась Ольга. — А еще сказал, что обязательно навестит бабушку.
— Вот этим мы и воспользуемся.
Так даже и лучше. Я обошла комнату по кругу и стала раздавать всем бесплатные указания. Мы собирались к бабушке, брать штурмом ее маленький домик. Для этого надо было основательно подготовиться и каждому знать, что делать.
А Жора тем временем вызвал бригаду и Свету забрали в СИЗО. Он попросил не предпринимать ничего и ждать его указаний.
Замаскировались мы на опушке леса, откуда открывался замечательный вид на пшеничные поля, серебристую речку, а главное — на бабушкин домик. Время было уже обеденное, и Ольга с Дрюней занялись приготовлением стола, вытаскивая привезенную с собой провизию на клеенку, расстеленную на травке.
Я сидела на бревнышке и пялилась в бинокль. Овсянников сидел рядышком и помогал мне тем, что нежно гладил мои колени. Такая помощь мешала мне сосредоточиться, я скидывала Жорины руки, но это не помогало. Они вновь тянулись к коленкам, будто там медом намазано.
