Все в изумлении посмотрели на него, потом на меня
– Она не случайно его подарила. Стас, я не хочу делать тебе больно – вполне возможно, что она и в самом деле хотела сделать тебе приятное. Но одновременно она убивала двух зайцев. Теперь я понимаю, что значат эти ее слова. Смотрите, если с силой провести внизу пальцами, – я продемонстрировала это, – то бочонки открываются. И в них можно спрятать небольшой предмет. Именно сюда Катя положила пленку, компрометирующую ее. Она хотела и деньги за нее получить, и сделать так, чтобы Стас никогда не увидел этих снимков. Наивно полагая, что легко получит деньги, она рассчитывала потом уничтожить пленку. Ведь увидев ее на этих снимках, Стас мог и раздумать жениться на ней. Но и тут случайность. Роковая. На снимки наткнулся Анатолий Владимирович. Увидев, чем занимается его будущая невестка, он пришел в бешенство и решил, что уж теперь-то точно никакой свадьбе не бывать. Показывать Стасу эти снимки он не стал. Может быть, опасался, что даже это его не переубедит, а может быть, не хотел травмировать психику сына – не знаю. Но вот именно в этот момент он и решил убить Катю.
– Господи, что она несет? – простонала Наталья Михайловна. – Я ничего не понимаю! Какая пленка? Анатолий, почему ты позволяешь этой девице бросаться такими бредовыми обвинениями?!
– Это не бред! – громко возразила я. – Видите, Анатолий Владимирович даже не возражает. А пленка… Не буду объяснять, скажу только, что она может стоить жизни мне и моим детям. Поэтому я и прошу ее вернуть.
Анатолий Владимирович сидел сгорбившись и машинально открывал и закрывал бочонки.
– Это… Это правда? – срывающимся голосом крикнул Стас.
Анатолий Владимирович промолчал.
– Где снимки? – заорал Стас, вскакивая с места и бросаясь на отца.
Наталья Михайловна завизжала, кидаясь между ними, Стас отшвырнул ее. Женщина отлетела к стене, прическа ее сбилась.
Перепуганная Анжела встала с места и пыталась вразумить сразу всех, но ее голос тонул в общем гаме.
Наконец, я заметила, как Анатолий Владимирович, оттолкнув сына, бросился к выходу и, набрасывая на ходу куртку, выбежал на лестницу. Стас кинулся за ним.
Мы с Анжелой выглянули в окно и увидели, как Анатолий Владимирович запрыгнул в свою машину и быстро поехал прочь от дома. Почти тут же из подъезда вылетел Стас. Он некоторое время бежал за машиной, потом, поняв бесперспективность своих попыток догнать отца, остановился. Некоторое время он стоял посреди дороги, потом быстро пошел в другую сторону.
Мы отошли от окна. Наталья Михайловна сидела на полу, трясясь в рыданиях и размазывая тушь по лицу.
– Что вы наделали? – подняла она на меня зареванное лицо. – Вы все перевернули вверх дном в моем доме! Я ненавижу вас!
– Наталья Михайловна, я всего лишь сказала правду, – тихо ответила я.
Выговорившись, я почувствовала, что запал мой исчез. Наталья Михайловна махала на меня руками, все сильнее заходясь в рыданиях.
– Ты знаешь, где у нее лекарства? – спросила я Анжелу.
Та молча кивнула и, подойдя к одному из шкафчиков, достала большую коробку. Я, порывшись в ней, выбрала то, что нужно, нашла одноразовый шприц и, набрав лекарство, быстро ввела его Наталье Михайловне. Та безропотно позволила мне это сделать, потеряв последние остатки воли.
– Ей это не повредит? – нахмурившись, спросила Анжела.
– Нет, что ты! Я знаю, что делаю.
– Ах, да, ты же вроде врач…
– Не совсем, – поправила я ее. – Но что давать в таких случаях, знаю. Сейчас она успокоится и уснет.
У Натальи Михайловны и впрямь слипались глаза. Мы с Анжелой довели ее до спальни и уложили в постель.
– Ну что, пойдем отсюда? – сказала я. – Теперь нам тут делать нечего.
– Послушай, что же теперь будет? – спросила Анжела. – Анатолия Владимировича посадят?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Доказательств-то нет. К тому же у него достаточно денег. Гораздо важнее, как теперь сложатся взаимоотношения в этой семье. А проблем, как ты понимаешь, не избежать.
– Да уж, – вздохнула Анжела. – Бедный Стас. И Наталью Михайловну мне жалко. Да и Анатолия Владимировича. Он, в сущности, хороший человек.
– Да, только слишком опекающий свое дитя и готовый ради этого на все…
– Знаешь, – помолчав, призналась Анжела. – Когда ты собралась назвать имя убийцы, я думала, что ты назовешь меня.
– У Полины была такая версия, – кивнула я. – Ты физически развита, водишь машину, и мотив есть – видно же, что ты влюблена в Стаса. Но я сегодня, увидев пустые бочонки, поняла, что если бы ты нашла эти снимки, то немедленно показала бы их Стасу, чтобы опустить Катю в его глазах. Я ведь не ошибаюсь?
– Нет, не ошибаешься, – твердо сказала Анжела. – Я бы постаралась раскрыть ему глаза. И могу сказать, что вот уж кого мне совсем не жаль, так это Катю. Ты презираешь меня? – она прямо и открыто посмотрела мне в глаза.
– Нет, – покачала я головой. – Я тебя понимаю. Но хочешь совет?
– Давай!
– Если захочешь добиться любви Стаса, никогда не говори ему о Кате плохо. И даже если он начнет говорить о ней в восторженных тонах, и тебе это будет неприятно – перетерпи. Но и не старайся подражать ей, быть похожей на нее, заменить ему ее – все равно не получится. Оставайся самой собой.
– Спасибо, – медленно протянула Анжела. – Я постараюсь. Скажи, а ты веришь в то, что он сможет меня полюбить?
– Уверять не стану, так же, как и опровергать. Многое зависит от времени и от твоего поведения. Постарайся быть рядом с ним, но ненавязчиво. Исчезай, когда заметишь, что ему в тягость твое присутствие. Дай ему пережить этот период, но будь всегда готова в нужный момент оказаться рядом. Возможно, что он и полюбит тебя. Время все расставляет на свои места.
– Спасибо, – еще раз сказала Анжела. – Я давно ни с кем так не разговаривала по душам. А ты ничего девчонка. Извини, что враждебно вела себя по отношению к тебе, и перед сестрой извинись за мое идиотское поведение.
– Обязательно, – улыбнулась я.
– И вот еще что… Если я захочу с тобой пообщаться – как с психологом или как с подругой – можешь оставить свои координаты? Если надо, я заплачу тебе за консультацию.
– Конечно, можно, – я выдернула из блокнота листок и записала свои адрес и телефон. – Звони и приходи, а уж в качестве кого мы будем общаться, там видно будет.
– А что ты такая грустная? – спросила Анжела. – Тебя-то эта история не касается?
– Еще как касается! – вздохнула я. – Эта пленка… С меня ее требует один очень влиятельный человек. И если завтра я ее не верну, то даже не знаю, что будет со мной и моими детьми… – я невольно рассказала Анжеле все.
– Мой папа тоже очень влиятельный человек, – сказала Анжела. – Если хочешь, я попрошу его помочь.
– Спасибо, – снова вздохнула я. – Я оставлю это на крайний случай, если не выкручусь сама.
– Вот тебе мой телефон, – Анжела чиркнула на моем же листочке свой номер, оторвала его и протянула мне.
– Спасибо, я пойду, – поднялась я. – Ты идешь?
– Я, наверное, дождусь Стаса, – со вздохом ответила Анжела.
– Только смотри не грузи его, – предупредила я.
– Да уж поняла, – улыбнулась она в ответ. – Пока, и удачи тебе.
Выйдя на улицу, я осмотрелась. Стаса нигде не было видно. Посмотрев на часы и увидев, сколько времени я провела в квартире Стаса, я пришла в ужас.
Господи! Ведь там Полина одна! А что, если Анатолий Владимирович поехал убивать ее, а потом и меня?
Поймав машину, я поспешила домой. В квартире горел свет. Я взлетела на свой этаж и трясущимися руками отперла дверь.
Полина лежала в зале на диване, с книжкой в руках.
– Все в порядке? – выкрикнула я.
– Да, – откладывая книгу, сказала она. – Я все-таки вызывала врача, он вправил вывих – ты оказалась права, – дал лекарство, так что жар спал, и я даже подремала. Так, это все херня, лучше рассказывай о своих делах.
– Поля… – тут только до меня окончательно дошло, что случилось. – Поля, я провалила дело…
– Как? – Полина резко выпрямившись, села на диване.
Я рассказала все. Закончила я свое повествование слезами и сокрушениями по поводу своей дурной головы и непутевой жизни.
Против обыкновения, Полина не стала на меня орать. Наоборот, она обняла меня, погладила по голове и сказала:
– Ты моя умница! Ты просто монстр интеллекта! Я бы никогда не додумалась, что Катька могла запихать свою пленку в эти бочонки!
– Да что толку? – хлюпнула я носом. – Где она, пленка? Теперь мы ее никогда не увидим!
– Не реви, значит, будем выкручиваться по-другому. Смотри, вон Анжела тебе помощь предложила, Жору подключим. Никто не даст вас с детьми в обиду!
Уверенный тон Полины немного успокоил меня, но все равно я очень нервничала.
