– Все это крайне интересно, – с усмешкой заметил Анатолий Исаевич. – Но боюсь, что это всего лишь плод вашей фантазии. Я не имею к этому никакого отношения.
– Я думаю, что химик в своих показаниях укажет на вас.
– Он бы указал. Если бы вы его взяли. Но вы его не взяли, иначе здесь были бы не вы, доморощенный частный детектив, а менты.
– А я ничего и не собираюсь доказывать. Я подумал, что доказать вашу причастность будет действительно крайне сложно. В дело вступят адвокаты, защитники, деньги, которых у вас немало, судя по прибылям от вашей деятельности.
– Тогда в чем же дело? – все с той же скептической усмешкой спросил крючконосый, вставая с дивана и направляясь к выходу.
– Дело в том, что я приговорил вас сам. Какой смысл?...
– Не понял...
– А то, что вас сделают счастливым и очень сексуальным. Именно по тому рецепту и с помощью того препарата, которым вы обрабатывали девушек.
Я нажал на кнопку звонка. В комнату вошли двое охранников Путилина. Один из них был Саша. Я посмотрел на него, он кивнул мне и вынул из кармана пачку одноразовых шприцев, которую бросил на столик. Потом из другого кармана он вынул пузырек с белым порошком.
– Так вот, Анатолий Исаевич, – сказал я, наливая себе джин. – Я не знаю, испробовано ли действие препарата на мужчинах. Если нет, то вы будете первым. Но две недели мы ждать не будем. Постараемся уложиться в три дня, используя большую концентрацию вещества.
– Вы с ума сошли! Вы не можете это делать!
– Почему?
– Потому что это преступление, и вы не пойдете на него.
– Преступление? – удивился я. – В чем? Вы будете довольны жизнью и счастливы. И навеки останетесь на своеобразном третьем этаже счастья.
– Вы с ума сошли! – заорал крючконосый и сделал решительный шаг к двери.
Но ему навстречу с угрожающим видом шагнул второй охранник.
– Я требую вызвать сюда администрацию. Позовите Путилина!
– Не волнуйтесь, – сказал я. – Путилин и пальцем не пошевельнет, чтобы вас спасти. Более того, когда вы станете совершеннейшим дебилом и законченным наркоманом, вас еще демонстративно будут водить по залу ресторана, чтобы другим было неповадно. Александр, – кивнул я охраннику, – начинай.
Тот кивнул и с хладнокровным видом взял один из шприцев, надел на него иголку и несколько раз качнул поршнем, проверяя работу.
– Прекратить! – что есть мочи заорал крючконосый. – Я требую прекратить! Вы же здравые люди, я согласен все вам рассказать. Только не это, я прошу вас, только не это...
– А нам ничего не надо рассказывать. Все расскажут ваши сообщники. Вы можете лишь облегчить свою участь, сказав нам, кто они и где они.
– Я все расскажу, все расскажу! – затараторил Анатолий Исаевич, шарахаясь от Александра как от чумы.
– В таком случае мы внимательно слушаем. Быстро перечисляйте всех ваших подручных и их адреса, – сказал я.
Второй охранник вынул из кармана записную книжку и ручку. Анатолий Исаевич заколебался, глядя на блокнот. В этот момент Александр вынул из кармана пузырек с физиологическим раствором и, высыпав туда порошок, взболтал полученную смесь и просунул в пузырек иголку шприца. Шприц стал медленно наполняться.
Это был решающий момент, сломавший торговца живым товаром. Он затараторил имена, фамилии и адреса людей, которые были с ним связаны. Всего их оказалось четыре человека.
Охранник едва успевал фиксировать показания Анатолия Исаевича.
– Это все? – спросил я.
– Да. Не считая химика. Всех остальных мы нанимали на определенный период операции.
– С этими потом, – сказал я и кивнул охраннику.
Тот спрятал блокнот в карман и вышел. Через пятнадцать минут в комнату вбежал Дынин и сказал:
– Вовка, все нормально. За ними уже поехали. – Переведя взгляд на сидевшего на диване бледного Анатолия Исаевича, майор яростно процедил сквозь зубы, сжимая кулаки: – У, с-сука! С тобой я еще поговорю!
– А теперь, Анатолий Исаевич, – сказал я, – рассказывайте, кто еще из девушек стал жертвой ваших операций и где их теперь искать.
Химика поймали через три дня на даче у одного из его приятелей. Помогла в этом его супруга, которая, узнав о том, чем занимался последнее время муж, сообщила, где он может скрываться.
Захват снова осуществлял Дынин, и, судя по количеству синяков и ссадин на лице и теле Семенова, видимо, на сей раз бравый майор для верности брал его зубами.
Арест помощников Анатолия Исаевича Маркина осуществлялся в ночь после разговора в массажном салоне. Однако из четырех его молодых подручных одному все же удалось уйти. Хуже всего обстояли дела с вызволением из сексуального рабства девушек. Их в общей сложности насчитывалось десять.
Легче всего отделалась Светлана Улитина, которую обнаружили на одной из дач в обществе молодого человека по имени Вадим. Она подвергалась медикаментозному воздействию десять дней. Ее лечение в нашей местной наркологической клинике закончилось практически полным выздоровлением.
Спустя два месяца в город прибыла чета Костенко. Я встречал их на вокзале. Внешне Наталья выглядела обычно. Но как мне объяснил потом Анатолий, память к ней вернулась не полностью. Ее постоянно мучили головные боли и бессонница. По утверждениям московских врачей, полностью избавиться от последствий применения препарата Наталье не удастся. Хотя и не исключили такую возможность.
Меня приятно поразил тот факт, что Анатолий ухаживал за ней эти два месяца, как заботливый папа за своей дочкой, которую растит без матери.
В начале октября к нам в город в командировку снова приехал следователь Субботин. Я встретился с ним в гостиничном номере. Он рассказал мне о той работе, которую пришлось проделать для вызволения похищенных девушек из-за рубежа.
Из восьми девушек, которые были переправлены за границу раньше, чем Наталья Костенко, найти удалось лишь пятерых. Все в крайне тяжелом состоянии и, по мнению врачей, до конца своих дней останутся пациентами психиатрических клиник. Кроме всего прочего, длительное применение препарата отрицательным образом сказалось на деятельности всего организма.
Зарубежные «владельцы» оставшихся трех девушек, видимо, уже избавились от своих деградировавших кукол, состояние здоровья которых ухудшалось день ото дня.
– Скорее всего, – сказал Субботин, – их просто сдали в частные приюты. Мы продолжаем работу по их поиску, но здесь требуется помощь уже других организаций, в том числе и спецслужб.
Владелец клуба «Помпей» Иван Путилин внес свою лепту в раскрытие преступления не только щедрой оплатой моих услуг как частного детектива, но и оплатой лечения четырех своих найденных девушек.
Субботин также сообщил, что через два месяца, видимо, окончится судебный процесс над всеми участниками преступной группы. Свою вину не отрицал никто, и во время следствия их легко удалось разговорить. Помощникам Маркина Субботин дал послушать магнитофонную запись, где их патрон выдал их имена и адреса. Сам же Маркин заговорил особенно бурно, когда узнал, что из ста тысяч евро, полученных от Бауэра за Наталью Костенко, один из его помощников, Вадим, передал своему шефу лишь шестьдесят, положив себе в карман оставшуюся часть денег.
– В общем, господам светит немалый срок, – подытожил свой рассказ Субботин.
– Вы знаете, – сказал я ему в ответ, – какой бы срок им ни дали, но тогда, в массажном салоне Путилина, у меня впервые в жизни всерьез мелькнула мысль о том, чтобы расправиться с ними, не дожидаясь никаких судебных разбирательств. Лишь появление Дынина в тот момент в какой-то мере отогнало мои черные мысли.
Субботин неожиданно для меня произнес:
– Скажу вам честно, Владимир Александрович, я вас понимаю.
Мы расстались с ним, пожелав друг другу удачи.
Наступало утро одного из последних октябрьских дней.
В компании со своими приятелями я встречал его в массажном салоне клуба «Помпей». Несмотря на то что я уже больше не работал на Путилина, Иван Алексеевич пригласил нас в клуб в качестве своих гостей. При этом он сам провел вместе с нами половину ночи, но, по своему обыкновению, покинул нас, чтобы заняться делами.
– Ну что, господа? – Дынин начал разливать по рюмкам. – Давайте выпьем за удачное завершение дела.
– Нет, Дмитрий, ты как хочешь, а я удачным такое завершение назвать не могу, – сказал я. – Я вчера был у супругов Костенко. Выглядит Наталья, мягко говоря, неважно. И это та, которая отделалась еще сравнительно легко. У остальных же, полагаю, состояние еще хуже.
– Но банду-то раскрыли! Наркотик изъяли! – возразил мне Дынин. – Половину девчонок назад вернули.
– Да ладно тебе, Володька! – поддержал его Седой. – Дынин прав: все хорошо никогда не бывает. Если бы не ты, все могло быть гораздо хуже.
– Зато ты теперь постоянный член этого клуба, – улыбнулся Дынин. – И мы тут с тобой сидим заодно, на халяву паримся, гы-гы...
