– Понял, Свояк! – отозвался тот и скрылся за дверью.
– Не бойся, Котенок! – проговорил дядя Вася, взглянув на нее ласково, как в детстве. – Не бойся, мы справимся, все будет хорошо!
Катя снова подошла к нему, опустилась на колени, прижалась лицом к грубой, колкой шерсти его свитера и затихла. Ей казалось, что только здесь, в объятиях этого сильного старика, она в безопасности, только здесь она – дома…
– Вот, смотри-ка, – он протянул ей маленькую коробочку, обшитую зеленым бархатом, – что я для тебя приготовил!
В коробочке лежала брошка с огромным зеленым камнем.
– Изумруд, – сказал старик, – ясное дело – изумруд. К глазам твоим подходит.
– Да зачем мне это сейчас? – Катя слабо отмахнулась.
– Бери на память, – твердо сказал дядя Вася, – я его для матери твоей берег, да только она от меня ничего не брала никогда. Сейчас-то дело хорошо закончится, но мне все равно немного осталось. Бери!
Катя хотела взять коробочку, но старик достал оттуда брошку и приколол в Катиному свитерку, возле плеча.
Потом нежно погладил ее по волосам и вдруг оттолкнул, проговорил решительным, деловым тоном:
– Все, надо ехать!
– А Седрик?.. – спросила она, поднимаясь с колен.
– Бельгиец-то твой? Да пусть едет к себе. Мои ребята его отвезут куда скажет. Он никому не нужен, ему ничто не угрожает.
Катя кивнула и вышла из жарко натопленной комнаты.
За порогом ее поджидал невысокий смуглый человек с узкими хитроватыми глазами.
– Пойдем, дэвушка! – проговорил он, показывая ей дорогу к заднему выходу. – В хороший место поедем, отдохнешь! Узбек будэт тэбя стеречь, ни одна муха нэ пролетит!
Они вышли на крыльцо. Их уже поджидал черный «Лэнд Крузер».
Узбек открыл перед Катей заднюю дверцу, она села на мягкое сиденье. Рядом с ней пристроился совсем молодой парень с вьющимися светлыми волосами и румянцем во всю щеку.
«Совсем не похож на бандита! – подумала Катя. – Впрочем, внешность бывает очень обманчива! А дядя Вася – разве он похож на бандита?»
«Крузер» резко взял с места, бесшумно понесся по ночным улицам.
Катя, измученная бесконечной цепью своих недавних приключений, задремала на мягких подушках и проснулась только от прикосновения чьей-то руки.
– Приехали! – проговорил румяный парень. – Просыпайтесь!
Катю передернуло от холода. Спросонья ей было неуютно и тревожно. Она выбралась из машины.
Они находились возле небольшого особнячка, расположенного в глубине сада. На двери красовалась медная табличка с надписью:
«Мини-отель «Руан».
Узбек нажал на кнопку звонка, камера над входом повернулась, искаженный динамиком голос коротко спросил:
– Кто?
– Не видишь, Артур? Мы! – отозвался Узбек. – Свояк прислал! Дэвушка у тебя жить будет, мы ее бэречь будем!
Дверь распахнулась. Узбек первым вошел внутрь, за ним прошли еще двое парней, затем вошла Катя. Розовощекий парень огляделся по сторонам, вошел последним и закрыл за собой дверь.
Они оказались в холле небольшой гостиницы.
Из-за стойки навстречу им вышел невысокий плешивый человечек в зеленой жилетке поверх белоснежной рубашки.
– Очень рад, очень рад! – проговорил он, потирая руки. – Какие гости! Какая честь! Рад буду услужить!
– В четвертый ее поселишь, – распорядился Узбек. – Четвертый самый удобный, там охранять хорошо…
– Хорошо, в четвертый… – Артур закивал головой, как китайский болванчик. – Четвертый – самый хороший номер…
– Я ненадолго… – произнесла Катя, как бы извиняясь за свое вторжение.
– Чем дольше пробудете у нас, тем лучше! – галантно отозвался Артур и даже шаркнул ножкой. – Такие дорогие гости! Анжела!
В ответ на этот возглас тут же откуда-то появилась пухленькая брюнетка в переднике и наколке горничной. Стрельнув глазами в сторону румяного парня, она слегка поклонилась Кате и повела ее за собой.
Четвертый номер располагался на втором этаже.
Он был достаточно просторным, хотя и без лишней роскоши. Уютная спальня с широкой кроватью, небольшая гостиная, обставленная мебелью в стиле позднего барокко… больше всего Катя обрадовалась ванной комнате – она была хорошо оборудованной, с огромной полукруглой ванной и современной душевой кабинкой. На полочке перед раковиной стояли флакончики с шампунями и баночки с кремами.
– Если вам еще что-то понадобится, зовите меня! – проворковала горничная и, показав на звонок вызова, покинула номер.
Прежде чем уединиться в ванной, Катя выглянула в коридор.
Перед ее дверью стоял румяный парень. При виде Кати он вытянулся и спросил:
– Что-нибудь нужно?
– Да нет, спасибо… – Катя виновато улыбнулась. – Так, просто нервы расшатались…
– Не волнуйтесь! – успокоил ее парень. – Узбек караулит внизу, двое на улице… ни одна муха не пролетит! Так что спите спокойно…
– А ты давно в… этой структуре? – спросила Катя, прежде чем вернуться в номер.
– Нет, три месяца всего… – признался парень. – Но вы не думайте – я мастер спорта по дзюдо…
Катя закрыла дверь, подошла к окну, отогнула край занавески, выглянула на улицу. Чуть в стороне от крыльца прохаживался один из приехавших с ней людей дяди Васи.
Она успокоилась, прошла в ванную комнату, открыла краны. Наполнив ванну горячей водой, добавила несколько капель розового масла и погрузилась в ласковые объятия благовонной влаги.
Усталость понемногу отпускала ее, тело расслаблялось, казалось, она растворяется в горячей воде, обновляется, как сбросившая старую кожу змея. Когда же она нажала кнопку и включила гидромассаж, тугие струи мягкими, но сильными прикосновениями к телу сняли остатки напряжения.
Но если тело ее расслабилось и словно бы обновилось, в голове по-прежнему прокручивались события минувших суток, и беспокойство не оставляло Катю.
Тот парень, несущий караул перед ее дверью, – он довольно симпатичный, но, на ее взгляд, совершенно неопытный. Он сам признался, что лишь несколько месяцев тому назад пришел в «силовую структуру» старика. Неужели у дяди Васи не нашлось кого-то поопытнее?
Да нет, наверняка старик знает, что делает. Видимо, этот парень успел показать себя с лучшей стороны. Да и вообще никто не знает, куда ее увезли…
Катя выключила гидромассаж, поднялась из ванны, как Афродита из морской пены, насухо растерлась пушистым полотенцем, просушила феном волосы, надела махровый халат, заботливо приготовленный горничной.
Хотя стояла глубокая ночь, сна у нее не было ни в одном глазу.
То ли ее слишком взбодрила ванна, то ли снова нахлынуло беспокойство, то ли усталости слишком много накопилось, и теперь это не давало ей расслабиться.
Она решила применить испытанное средство, выпить чашку горячего чая, и нажала на кнопку вызова горничной.
Прошло несколько минут, но девушка не появилась.
«Заснула, наверное! – подумала Катя. – А говорила – звоните, если что-то понадобится!»
Она позвонила еще раз, но Анжела не пришла.
В душе у Кати вновь шевельнулось беспокойство.
Она выключила свет в гостиной, подошла к окну, отогнула занавеску и опять выглянула…
Во дворе, где недавно прохаживался охранник, никого не было!
Катино сердце испуганно затрепетало.
Она напряженно вглядывалась в темноту. В какой-то момент ей показалось, что в кустах что-то пошевелилось…
Да нет, наверное, это просто ветер.
Но где же охранник?
Может быть, он ушел за угол дома, решил на всякий случай обойти его вокруг?
Беспокойство росло как снежный ком.
В конце концов, Катя не выдержала. Она оделась, причем сильно укололась изумрудной брошью, потом осторожно приоткрыла дверь номера и выглянула в коридор.
Когда за Катей закрылась дверь, Седрик обернулся к своему провожатому и сказал ему по-французски, что хотел бы вернуться к себе в отель. Тот в ответ пробурчал что-то невразумительное.
Седрик повторил то же самое по-английски, но снова не нашел понимания. Похоже, языковой барьер оказался прочнее железного занавеса.
Правда, через несколько минут к ним подошел новый человек, чьи языковые познания оказались немного обширнее.
Когда Седрик повторил, что хочет вернуться домой, тот радостно закивал и, проговорив: «Хоум, хоум!» – повел Седрика по какому-то полутемному коридору.
Этот коридор упирался в невысокую металлическую дверь.
Провожатый открыл эту дверь перед Седриком и повторил:
– Хоум, хоум!
Седрик шагнул вперед.
За дверью было темно, и пахло не ночной свежестью, а затхлостью и мышами. Седрик хотел было повернуться к своему провожатому и задать вполне естественный вопрос, но дверь за его спиной захлопнулась, и Седрик оказался в совершенной темноте.
