Впрочем, как успела отметить Юлька, купальники хоть и были призваны изображать «Дольче и Габбану» вкупе с «Гуччи» и «Версаче», но ими не являлись. И сами девицы нуждались в основательной и полной эпиляции всех видимых участков своих молодых волосатых тел. Что творилось в закрытых купальниками местах, Юлька даже представлять себе не хотела. Слишком это было неприятно. В первую очередь для самих же бедняжек.
В общем, у армянских девушек было много плюсов. Но вот их телесная волосатость… Б-р-р! Юльку даже передернуло. Ей и в голову не могло прийти явиться в общественное место с небритыми подмышками. А тут… тут творился такой разгул первозданной волосатости, что хоть караул кричи.
А тем временем в бассейне разыгрывалась драма. Красавец инструктор пытался удрать от разгневанной Нино, но женщина была начеку и металась по всему периметру бассейна, умудряясь опередить горе-тренера. Наконец он сдался. И, подняв руки, картинно ушел на самое дно. Девицы, восприняв происходящее как веселую игру, принялись нырять за ним. Но тренер несколькими мощными гребками оторвался от них. И уселся на край бассейна, где его уже поджидала мать.
Тут он что-то сердито сказал ей. Она ему ответила еще более сердито. Смекнув, что мать не просто так примчалась к нему, Арташ поспешно оглянулся по сторонам. И пошел прочь. Нино заторопилась за ним следом. Видя, что мать и сын вот-вот скроются с ее глаз, Юлька заспешила за ними. То есть собралась поспешить, но тут ее догнали чьи-то крики.
Оглянувшись, она выругалась:
– Ох черт! Вот настырный малый! И что ему неймется?!
Ну да, Юльке было отчего прийти в негодование. Тот самый малый с голубым галстуком, который окликнул ее на воротах, оказывается, организовал настоящую охоту за бабулькой-пронырой. И теперь гнался за Юлькой в компании нескольких своих приятелей в таких же белоснежных до вульгарности рубашках, которые прекрасно смотрелись вместе с нежно-голубыми галстуками и обтягивающими попки мальчишек шортиками такого же небесно-голубого цвета.
– Мерзкие мальчишки! – ругалась Юлька на бегу, удирая от погони. – Что им нужно от бедной старушки? И чего привязались?
Вот когда ей пришла пора пожалеть, что она пренебрегала физической подготовкой. Ребята в голубых галстуках обкладывали ее со всех сторон. Плохо дело. Совсем плохо. И Юлька прибегла к крайней мере. Шмыгнув в кусты, она скинула с себя надоевшие тяжелые юбки, платок и черную кофту, оставшись в своем коротеньком топике и соблазнительно пышной юбочке из ткани, которая не мялась, не рвалась и практически не пачкалась. Одним словом, была идеальна для любой погоды и места.
Пластиковый мешок, в котором пряталась ее кожаная, под крокодила, сумочка, Юлька тоже брезгливо отшвырнула прочь. И вышла с другой стороны кустов преображенная, словно царевна-лягушка из объятий Ивана-царевича. Ее преследователи промчались мимо. Они-то искали древнюю старушенцию, а не молодую миловидную красотку.
Но все равно Юле следовало поторопиться. Скоро эти юные сыщики могли найти сброшенную Юлькой шкурку и возобновить погоню.
Юльке повезло. Она наткнулась на Нино и Арташа совершенно случайно, пробираясь по территории лагеря просто наугад и прислушиваясь, нет ли погони. И вдруг такая удача! Нино и Арташ стояли прямо перед ней возле стены какого-то здания и разговаривали. Теперь уже совершенно спокойно.
Но Юльку это не колыхало. У нее был куда более сильный повод для волнения. Один раз зацепившись взглядом за фигуру тренера, она уже не могла отвести от него глаз. И хотя Нино скоро попрощалась с сыном и, явно успокоенная, двинулась в обратный путь, Юлька так и стояла, не отводя взгляда от юноши. И Арташ его почувствовал.
Еще бы он его не почувствовал, если Юлька прожгла в нем не меньше сотни дырок. Тут бы и черный африканский носорог расчувствовался. А Арташ не был толстокожим. И женское внимание ему, бесспорно, было приятно. Поэтому он широко улыбнулся прекрасной незнакомке, не сводящей с него восхищенного взгляда. И первым сделал шаг навстречу Юле.
А Мариша перед тем, как отправиться по заданию майора в обход по соседям, основательно подзаправилась домашней буженинкой и свежим лавашем с зеленью, которую набрала прямо на грядке в огороде. Такое кушанье полагалось готовить следующим образом. На тонкий лаваш клался основательный шматок буженины, сверху много-много зелени, и все сворачивалось в трубочку. Получался своеобразный рулетик с торчащими хвостиками зелени, который не пачкал руки и который было удобно кусать.
Набивая рулет кинзой, тархуном и петрушкой, Мариша невольно улыбнулась, вспоминая анекдот: «Русская девушка вышла замуж за южного мужчину куда-то на Кавказ. И в ответ на обеспокоенные вопросы своей родни пишет домой письмо: «Дорогая мамочка. У меня все хорошо. Тут очень тепло. Кушаем одну траву. Наверное, зимой будем есть сено».
Шутка шуткой, но, как известно, в каждой шутке есть доля шутки. В Армении Мариша видела, что зелень тут поглощают в немыслимых количествах. С любым блюдом. И даже норовят запихнуть ее в десерт и прохладительные напитки.
Тем не менее получалось очень вкусно и полезно. Слопав не меньше трех таких рулетиков, Мариша почувствовала, что готова к дальнейшим действиям. Может быть, это было и не слишком предусмотрительно, ведь соседи наверняка захотят ее угостить чем-нибудь (прославленное кавказское гостеприимство никто еще не отменял), но на сытый желудок Мариша при общении с людьми чувствовала себя уверенней.
– Ну вот! – удовлетворенно пробормотала она, запивая съеденное все той же солоноватой минеральной водой.
Разумеется, потом пришлось обыскать сад в поисках персиков, только уже поспелее утренних. А когда Мариша нашла желтый плод и вонзила зубы в его сочную мякоть, у нее зазвонила трубка.
– Да, – прошамкала Мариша. – Я ваш шлушаю!
– Нет, это я вас слушаю! – раздался женский голос. – Безобразие! Где Тата? Привезли тело отца. А ее до сих пор нет!
– Ой, – сконфузилась Мариша. – Как неудобно получилось. Я обещала вам позвонить?
– Вы обещали привезти мне Тату!
– Но мы ее не застали. Она уехала.
– Куда? Куда это она уехала?
– Готовиться к свадьбе.
– Немедленно отменить! – возмутилась женщина. – Какая свадьба! Она что, с ума сошла?
– Что? Нет, это вы с ума сошли! Как это можно отменить свадьбу?
– У девочки траур! Отец умер! О какой свадьбе может идти речь?
Мариша помолчала. Ну да, родственница Амалии – тетя Вартуш – была по-своему права. Но нетрудно предположить, какой удар эта новость нанесет Татевик.
– Знаете, вы Тате об этом сами скажите, – наконец решила она.
– Когда вернется Тата?
– Через два дня.
– Безобразие! Она может не успеть попрощаться с отцом. И помочь мне тоже не успеет!
– А Амалия?
– Она совсем плоха! Ее пришлось отправить в больницу. У нее давление и мигрень.
– Ужасные болячки.
Но родственница Амалии не различила в голосе Мариши скрытой издевки. И промолчала. Молчала она так долго, что Мариша начала уже думать, что их либо разъединили, либо собеседница просто больше не желает с ней говорить. Но когда Мариша открыла рот, чтобы попрощаться, женщина неожиданно заговорила вновь.
– Кстати, – сухо произнесла она, – насчет той шкатулки из слоновой кости. Помните, вы меня пытали на ее счет?
– Да, да!
– Вы просили меня еще ее поискать.
– Помню.
– Вы не знаете, она была очень ценная?
Что-то в голосе собеседницы заставило Маришу насторожиться.
– А что? В чем дело? Она пропала?
– В том-то и дело!
Теперь в голосе женщины слышалась откровенная досада:
– Пропала! Словно в воздухе растворилась! Нигде нет.
– А вы хорошо смотрели?
– Перевернула вверх дном всю квартиру.
– А у Амалии спрашивали? Может быть, она ее куда-то спрятала?
– Не трогала она ее. Эта шкатулка уже сто лет стоит на одном-единственном месте. На телевизоре.
– И что?
– А то! След в пыли от нее имеется. А ее самой нету!
– И хозяйка ее не брала? Может быть, кто-то из гостей?
– Вы хотите сказать, что среди пришедших проститься с Эмином людей затесался вор?
– Кто-то мог взять эту вещь просто так.
– Как это – так?
– На память о покойном.
– Без спросу?
– Ну да.
– Так это и есть настоящая кража!
Спорить с этим Мариша не имела ни времени, ни желания. Тем более что и сама думала точно так же. По каким бы соображениям человек ни взял чужую вещь, он все равно действует воровски. И никак иначе!
Задумчиво посмотрев на персик, истекающий соком в ее руках, Мариша сорвала с дерева еще парочку сочных плодов и вернулась в дом. Идти к соседям с дружескими беседами ей расхотелось. Не то стало у нее настроение. Прежде необходимо было подумать.
А чтобы не терять времени даром, Мариша размяла самый спелый из двух сорванных ею персиков, добавила яичный желток, чуточку подвернувшейся под руку вишни и немного кукурузной (за неимением овсяных хлопьев) муки, чтобы смесь не растекалась. И получившуюся, надо сказать весьма вкусную, маску нанесла густым слоем на лицо.
