Чтобы окончательно сломить ее, Надежда достала купленную у Чугуева золотую цепочку и протянула ее на раскрытой ладони:
– Не надо врать! Вот что я нашла на даче!
Женщина опустила взгляд, удивленно посмотрела на цепочку, и вдруг ее лицо разгладилось, на нем появилось неожиданное облегчение. Она снова подняла глаза на Надежду и легко рассмеялась:
– Ну я же говорю – Сергей ни в чем не виноват!
Надежда смотрела на нее растерянно.
Может быть, она боялась увидеть что-то совсем другое? В любом случае, цепочка сыграла совсем не ту роль, на какую Надежда рассчитывала. Вместо того чтобы развязать Нине язык, заставить ее выложить все, что знает, цепочка, кажется, заставила ее умолкнуть… Почему вид собственной золотой цепочки так странно подействовал на нее?
– Я действительно приехала туда, – проговорила наконец Нина с заметным усилием, – я хотела найти одну вещь… Вещь, которую я там потеряла.
– Кулон? – высказала Надежда догадку. – Розовый камешек, предположительно опал?
– Это и был опал, – машинально ответила Нина, – старинная вещь, мне от бабушки достался. Вы удивительно много знаете, – добавила она, с опаской посмотрев на свою собеседницу.
– Так много, что вам захотелось меня убить? – насмешливо отозвалась Надежда.
– Глупости! Я никого не убивала!
– Я действительно проделала большую работу, – сказала Надежда без ложной скромности. – Я выяснила, что у вашего… хм… друга… – она чуть не сказала «сожителя», – были веские причины убить выскочку-журналистку. Были они также и у вас. Некоторые женщины, знаете ли, воспринимают проблемы своих любимых, как свои собственные.
– Этого вам не понять. – Нина прищурилась с некоторым ехидством, из чего Надежда сделала вывод, что ей отлично известно, отчего в свое время разошлись Илья Константинович и его жена.
– Я знаю многое, но не все, – Надежда невозмутимо кивнула. – Но тогда расскажите, что произошло той ночью… когда вы приезжали за кулоном.
– Я не могу… – Нина передернулась. – Я не могу находиться здесь, в этой квартире! Как вы не понимаете… Рядом с трупом, рядом с человеком, которого только что убили… Вы просто железная женщина!
Теперь и Надежда почувствовала спиной могильный холод, присутствие бледного мертвого тела за тонкой дверью ванной. Она взглянула на дверь через плечо и тихо проговорила:
– И правда, пойдемте отсюда, лучше поговорим в каком-нибудь другом месте.
– Только нужно вызвать полицию и «скорую помощь», – вполголоса отозвалась Нина, протянув руку к телефону.
– Не отсюда! – Надежда схватила ее за руку. – Позвоним с улицы! И не трогайте здесь ничего! У вас есть мобильный? А то я свой забыла дома…
– Нет, – Нина покачала головой.
– Это и к лучшему, – проговорила Надежда, тихонько открыв дверь и выглянув на лестничную площадку, – по мобильному нас смогут потом вычислить. А мы лучше позвоним из автомата…
Она вытерла носовым платком все ручки, а также швабру, подхватила Нину под руку и поволокла вниз.
На лестнице, к счастью, никого не было, только из соседней квартиры доносились звуки все еще не утихающего скандала.
Найти телефон-автомат оказалось не так просто. Их и вообще в последнее время осталось немного, особенно в стороне от метро, а в том, который вскоре попался им на глаза, какой-то варвар срезал трубку. В конце концов добравшись до первого работающего автомата, Надежда набрала номер телефона полиции и, по возможности исказив голос, сообщила, что по такому-то адресу находится труп молодого мужчины.
Женщина-диспетчер спросила ее фамилию, но Надежда быстро повесила трубку и торопливо зашагала прочь, придерживая за локоть Нину, чтобы та не вздумала убежать, не рассказав все, что ей известно.
Впрочем, Нина и не делала таких попыток. Видимо, ей и самой хотелось поговорить, излить перед кем-нибудь свою душу.
Вскоре на их пути попалось маленькое, довольно уютное кафе.
Надежда заказала себе и Нине кофе по-венски, потом подумала немного и попросила еще два пирожных со взбитыми сливками – нужно было срочно снять стресс.
Как только официантка отошла от стола, Нина схватила свою спутницу за руку и горячим, взволнованным голосом произнесла:
– Помните, Сергей ни в чем не виноват!
«Кажется, собственная невиновность волнует ее гораздо меньше», – подумала Надежда Николаевна. Но вслух сказала:
– Расскажите мне обо всем, что произошло на той неудачной вечеринке и потом, ночью, когда вы приезжали за кулоном…
Нина одним глотком выпила крошечную чашечку кофе, и ее лицо, и без того взволнованное, покрылось яркими пятнами нервного румянца.
– Это я виновата… – проговорила она, прижав худые руки к груди, – я хотела как лучше…
– А получилось как всегда, – не удержалась Надежда от ехидной реплики.
Нина бросила на нее подозрительный взгляд, но не заметила насмешки и продолжила:
– Я думала, что Сергей отвлечется от своих дурных мыслей, подышит свежим воздухом… Он так мало бывает на воздухе!
Надежда побоялась, что ее собеседница так никогда и не дойдет до сути своего рассказа, постоянно отвлекаясь на любимую тему – переживания своего дорогого Сергея. Однако Нина продолжила:
– Когда я увидела ее, эту, с позволения сказать, журналистку, я очень испугалась. Я подумала, что Сергей не выдержит, сорвется и сделает что-нибудь ужасное. Но он проявил незаурядную выдержку и твердость характера – сделал вид, что просто не замечает ее… Несмотря на то что ужасно неудобно было перед Ильей, я предложила Сереже уехать – просто взять и вернуться в город, ничего и никому не объясняя. Сергей не согласился, он сказал, что, если мы уедем, правда выплывет наружу, все снова вернутся к той истории, будут обсуждать, неизвестно, что наговорит эта девица. Илья Константинович такой приличный человек, ради него он согласен вытерпеть эти выходные. И чтобы я не беспокоилась – он не сорвется и не испортит никому отдых.
«Вот зануда!» – подумала Надежда, но Нина воскликнула с пафосом:
– После этих слов я еще больше зауважала его! – Рассказчица перевела дыхание и снова заговорила: – Но я все равно чувствовала ужасное беспокойство. Я представляла, что творится у Сергея в душе, и боялась, что он все же не выдержит такого нервного напряжения. Поэтому и старалась не спускать с него глаз. В какой-то момент Сергей исчез из комнаты, где шла игра в карты. Я заволновалась и пошла разыскивать его, чтобы успокоить и удержать от какого-нибудь опрометчивого поступка…
Надежда подумала, что такая назойливая опека вряд ли понравилась бы какому-нибудь мужчине, но ничего не сказала. Однако все же Нина упустила на короткое время своего опекаемого, раз хозяин дома успел сфотографировать его, ссорящегося с Горностаевой в укромном месте за сараем.
Еще она подумала, что Нина и сама порядочная зануда. Возможно, именно это качество привлекло в свое время Сергея Ивановича к ней. Такая спокойная, заурядная женщина, тихо заботится, условия создает, как умеет, ничего не требует. А он молча позволяет за собой ухаживать. Скукотища, в общем, жуткая!
Но вслух Надежда ничего не сказала и продолжала внимательно слушать рассказ Нины.
– На первом этаже дома я его не нашла и вышла в сад. Случайно оказалась под окном комнаты Горностаевой… Оттуда доносились какие-то странные звуки – возня, тяжелое дыхание… Я подумала, что эта безнравственная особа занимается там… сами понимаете чем со своим столь же безнравственным спутником. Слушать это безобразие мне совершенно не хотелось, это не в моих правилах, и я поспешила удалиться от ее окна. – Нина покосилась на Надежду, чтобы убедиться, правильно ли та поняла ее побуждения, и добавила: – Поблизости от меня в кустах кто-то был. Во всяком случае, я услышала, как кто-то пробирается через них, ломая сучья…
«Поэтому ты и ушла от окна, – подумала Надежда, – хоть и хотела что-нибудь подслушать, но побоялась, что тебя застанут за таким неблаговидным занятием, и решила ретироваться».
– Вернувшись в комнату, я увидела, что Сергей уже там, среди гостей. И больше он не уходил, так что никак не мог убить… эту мерзавку. А вот тот, кто пробирался в кустах…
– Когда вы заметили пропажу кулона? – спросила Надежда, убедившись, что Нина не спешит продолжать свой рассказ.
– На следующий день, – рассказчица еще больше покраснела, – уже когда… когда мы возвращались в город…
– Тогда вы поняли, что скорее всего потеряли кулон ночью, под окном Ирины Горностаевой, и если его найдет полиция, это может бросить на вас подозрения!
– Ерунда! – вскрикнула Нина. – Какие подозрения? Я даже близко не подходила к ее комнате!
– Не кричите так громко, – вполголоса проговорила Надежда, – на нас уже люди оглядываются! Вот лучше пирожное скушайте, вам полегчает…
