– Это почему же, Вельмира Сазоновна, у тебя такое личное мнение? – отозвалась более сдержанная дама в салатовом. – Я так считаю, что прежде, чем такое мнение иметь, проверить надо…
Леня не стал дожидаться завершения дискуссии. Он развернулся и медленно двинулся вдоль бульвара, оглядываясь по сторонам и раздумывая, как узнать что-нибудь о пропавшей девочке.
Он проходил мимо скамейки пожилых шахматистов, когда вдруг услышал негромкий голос:
– Шнурок завяжите.
Маркиз не отнес эти слова к себе и сделал следующий шаг, но тот же голос повторил более настойчиво:
– Молодой человек, я вам говорю. Завяжите шнурок, а то, неровен час, наступите на него и споткнетесь.
Леня опустил глаза и убедился, что шнурок на его левом ботинке действительно развязался. Он присел, чтобы завязать его, и заинтересованно взглянул на шахматистов. Казалось, что те не отрывали глаз от доски, но ведь это явно один из них только что заметил непорядок в Лениной одежде. Маркиз поднялся и неторопливо подошел к скамейке. Шахматисты, увлеченные партией, казалось, не обратили на него никакого внимания.
– Я прошу прощения, это вы мне сейчас насчет шнурка подсказали? – проговорил Леня неуверенно.
– Ну. И что с того? – отозвался ближний к нему старик в сбитой на затылок шляпе.
– Да ничего, – ответил Леня, – просто хотел спасибо сказать. Действительно наступить мог…
– Пожалуйста, – отозвался старик, не проявляя никакого интереса к продолжению разговора.
– Я еще раз прошу прощения… – начал Леня.
– Вот всегда так, – грустно проговорил второй шахматист в мятой кепке из серого ворсистого драпа, – знаешь ведь, что лучше промолчать… теперь будет приставать с разговорами!
– Просто меня удивила ваша наблюдательность, – продолжил Леня, – вроде даже по сторонам не смотрите, а между тем все замечаете!
– Шахматы, они к наблюдательности приучают, – ответил старик в шляпе, по-прежнему не отрывая взгляда от доски.
– Вот отвлекаешься на посторонние разговоры, – проговорил второй шахматист, – от этого невнимательно играешь. Тебе, между прочим, шах.
– Это еще неизвестно, кто внимательнее, – старик в шляпе протянул к доске сухую морщинистую руку и переставил коня, – теперь, душа моя, тебе шах, да еще, обрати внимание, с потерей слона!
Старик в кепке схватился за голову и уставился на доску с таким выражением, как будто увидел там терминатора в исполнении Арнольда Шварценеггера. Второй же игрок, по-прежнему не поднимая глаз, проговорил, явно обращаясь к Маркизу:
– Ну, спрашивайте.
– Что? – удивленно переспросил Леня.
– Ну, это уж вам лучше знать! Вы тут полчаса ходите, к мороженщице подошли, к теткам на скамейке и у всех что-то спрашивали. Потом к нам обратились – не от нечего делать, я думаю? Вы совершенно не похожи на бездельника, и вид очень озабоченный, так что явно что-то хотите узнать, причем что-то важное. Так вот я и говорю – спрашивайте.
– Да, вы правы! – Леня опустился на скамейку рядом с наблюдательным стариком и взглянул на него с уважением: – Вы правы. Я разыскиваю девочку, которая выбежала из той двери, – Леня указал рукой на заднюю дверь ресторана. – Я хочу узнать, куда она после этого отправилась? Худенькая девочка, лет четырнадцати…
– Очень странная история, – шахматист впервые поднял на Леню глаза, – а вы ей кем приходитесь?
– Это моя дочь, – взволнованно проговорил Леня.
– Надо полагать, отношения с ее матерью у вас не сложились… – протянул старик полуутвердительно. Леня предпочел ничего на это не ответить, да тот, кажется, и не ждал никакого ответа.
– Ее посадили в черный «Ситроен», – проговорил старик после минутного молчания, – черный «Ситроен» последней модели с тонированными стеклами.
– Вы уверены, что это был именно «Ситроен»? – спросил Леня и тут же ладонью зажал себе рот: говорить такое наблюдательному старику не стоило.
– Молодой человек, – шахматист улыбнулся одними губами, – уж будьте уверены, если я что-то говорю – значит, я это видел. Если бы я не был уверен, что это «Ситроен», я бы сказал, что это была какая-то черная иномарка. Вот насчет номера я не вполне уверен, рассмотрел только цифры – четыреста двадцать, а буквы не успел, очень уж неудобный был угол зрения! Между прочим, «Ситроен» выехал вот оттуда, – старик показал рукой на Тучков переулок, – а подхватив девочку, поехал в сторону Среднего проспекта.
– Однако! – искренне восхитился Маркиз. – Вы просто удивительно наблюдательны!
– И удивительно невнимательны! – подхватил старик в кепке, радостно потирая руки, – тебе, дорогой мой, снова шах и на этот раз с потерей ладьи!
– Как – ладьи? Где ладьи? – переполошился наблюдательный старик. – Нет, это мы еще посмотрим…
Он озадаченно уставился на доску, а Маркиз огляделся и торопливо зашагал к своей машине. Сев за руль, он включил зажигание и устремился к ближайшему перекрестку, где прохаживался, заложив руки за спину, крепенький, как боровичок, сотрудник ГИБДД.
Леня подъехал к перекрестку и аккуратно встал у поребрика. Бравый сотрудник ГИБДД покосился на его машину. Леня высунул голову в окно и поглядел на него призывно.
– Сержант Рябченко! – сурово сказал приблизившийся сотрудник и поднес руку к козырьку. – Почему стоим?
Маркиз чарующе улыбнулся.
– Понимаете, товарищ сержант, мне кажется, я что-то нарушил.
Сержант выпучил глаза и раскрыл рот для грозной отповеди, но Ленин взгляд был так ясен и безмятежен, что сержант Рябченко решил пока подождать с репрессиями. Однако он подозрительно посмотрел на Леню и для начала строго потребовал:
– Ваши документы.
– Пожалуйста! – Леня лучезарно улыбнулся и протянул инспектору бумажник водителя с полным комплектом документов.
Сержант внимательно ознакомился с бумагами, не нашел в них ничего противозаконного, на всякий случай перелистал еще раз, прокашлялся и, вернув их Маркизу, удивленно проговорил:
– И что же вы, Леонид Петрович, нарушили?
– Вот никак не могу определить, – Леня вышел из машины и огорченно развел руками, – может быть, вы мне поможете?
Такое опытный инспектор видел впервые в своей богатой событиями практике. Поведение водителя показалось сержанту таким странным, что он нахмурился и потребовал:
– Ну-ка проверим на наличие алкоголя!
Леня с готовностью дохнул в подставленную трубочку.
Сержант вгляделся и проговорил:
– Вроде не пьян…
– Трезв, как стеклышко! – покаянно подтвердил Леня и грустно потупился.
– Та-ак, – сержант оживился и потер руки, – сейчас определим, что вы нарушили… Аптечка есть?
– Есть! – огорченно кивнул Маркиз, – вон там лежит.
– Ну-ка откройте ее! Проверим наличие обязательного комплекта первой помощи!
Леня с готовностью открыл аптечку. Сержант с полминуты порылся в ней и вздохнул. Не только комплект первой помощи, но и все остальные полагающиеся медикаменты оказались на месте, и даже аспирин, на который Рябченко возлагал особые надежды, не был просрочен.
– Отрицательный результат тоже результат! – жизнерадостно сообщил инспектор. – Огнетушитель на месте?
– На месте, – признался Маркиз, – но я могу выбросить!
– Не надо! – посуровел сержант. – Вот только самодеятельности не надо!
– Слушаюсь! – Леня едва не вытянулся в струнку.
– Талон на техосмотр? – отрывисто спросил сержант.
Леня огорченно указал ему на талон.
– Включить поворотники! – скомандовал сержант таким голосом, как будто он был не сержантом ГИБДД, а капитаном героического крейсера «Варяг», который, как известно, утопили, чтобы он не достался японцам. И капитан точно таким же голосом скомандовал тогда: «Открыть кингстоны!»
Но поворотники, к обоюдному сожалению, горели исправно. Сержант начал волноваться.
– Дворники работают? – с тревогой спросил он.
В ответ Леня молча включил дворники. Новенькие щеточки аккуратно забегали по стеклу.
– Омыватель?
На переднее стекло полилась вода с приятным запахом дорогого автомобильного шампуня.
– Буксировочный трос есть? – одним прыжком инспектор оказался у багажника.
– А то, – вздохнул Леня, – все там есть.
Сержант Рябченко задумался на мгновенье и даже выразительно поднес руку ко лбу, как роденовский «Мыслитель». Однако долго думать бравый инспектор не умел. Он был человеком действия. Вскоре лицо его просветлело, он зачерпнул носком ботинка придорожной пыли и бросил ее на машину.
– О! – удовлетворенно сказал он, – Левый габаритный фонарь весь в грязи! Как же вы так, товарищ водитель? Непорядок!
– Виноват! – Маркиз засиял, протянул сержанту стодолларовую купюру и присовокупил: – Сдачи не надо!
– А я и не предлагаю! – удивился сержант, невозмутимо убирая хрустящую купюру в карман, и, видя, что Маркиз и не думает трогать машину с места, строго добавил: – Свободен!
