- Окей, не буду тебе мешать,- сказал он и пошел к остальным, присел и начал наблюдать за ходом работы Хауэя.
А работа протекала гораздо сложнее, чем на седьмом этаже. Внутри панели располагались ряды печатных плат на толстой доске – припаянные проводники с одной стороны и длинные цветные провода на другой, которые свисали вертикальными линиями. Хауэи пальцами своих рук и остроконечными инструментами внимательно изучал содержимое панели, притрагивался к проводам, соединял их, изолировал микросхему. Он аккуратно разбирал «внутренности», менял звенья, отсоединял их и образовывал новые, используя проволоку и серо-голубое вещество похожее на жевательную резинку или пластилин. Периодически он пользовался тестером и тот всегда загорался.
Все эти операции даже без «помощи» Дортмундера заняли некоторое время. Спустя минут десять Хауэи начал издавать кудахтающие и похрюкивающие звуки, которые означали раздражение и разочарование, каждый раз, когда тестер загорался.
- Ну и ну, милашка, работай?- бормотал он.
Но, в конце концов, он отодвинулся от панели, повернулся к остальным и произнес:
- Еще один шедевр от Уилбера Хауэя, господа. Он полностью ваш.
Все встали и начали потягивать замлевшие мышцы, а Дортмундер похвалил его:
- Ты молодец.
Продолжая сидеть на полу, Хауэи сердито посмотрел на Дортмундера и ответил:
- Как ты думаешь, звезды падают в Алабаме? Идем и узнаем это.
- Конечно,- вмешался Тини и направился к аварийной двери.
Дортмундер заметил, что Хауэи настороженно смотрит на систему охранной сигнализации. И только после того, как Тини открыл дверь, на лице Хауэя появилась большая улыбка облегчения и он начал собирать свои инструменты.
Первым вошел в дверь Тини, затем Келп и Дортмундер, последним был Хауэи с полным комплектом инструментов, который мягко закрыл ее за собой. По правой стороне он них располагались темные окна «Антикварные Ювелирные Изделия из Азии». Свет горел только в коридоре, и его было достаточно, чтобы каждый драгоценный камень, обрамленный в серебро или золото, переливался всеми цветами радуги.
- Я называю это «красотой»,- сказал Тини.
Они направились ко входу в «Азиатский Антиквариат» и Хауэи предложил:
- Хотите, я открою его?
- Я займусь этим,- сказал Тини, подойдя к двери.- Ожидание,- произнес он это слово едким голосом.- Ожидание – это тяжелое испытание для меня. Когда я был совсем маленьким, за неделю-две до Рождества я шел в центр и крал из магазина несколько игрушек,- и он ударил правой ногой в дверь.
В марте 1979 года на атомной станции Три-Майл-Айленд, расположенной в Пенсильвании возникли неполадки в оборудовании. Индикаторы и датчики зафиксировали сбой в работе, однако этих показаний было недостаточно, чтобы задействовать службы спасения. Иногда такое случалось, что какой-нибудь прибор выходил из строя, вызывая определенного рода трудности, но это были неопасные поломки. Каждый день снимались показания индикаторов и датчиков согласно нормативам. И когда приборы на атомной станции Три-Майл-Айленда снова показали «непривычные» величины, то работники решили, что ничего серьезного не произошло, очередная несущественная поломка очередного механизма.
Когда возникли неполадки в оборудовании на химическом заводе в Бхопале в Индии в январе 1985 года, когда различные индикаторы и датчики показали нарушения в работе техники, то и этих показаний было недостаточно, чтобы задействовать службы спасения. Ведь иногда так случается, что какой-нибудь прибор ломается, вызывая определенного рода трудности, но это всего лишь неопасная поломка. Каждый день снимались показания приборов согласно нормативам. И когда те показали «непривычные» величины, то работники решили, что ничего серьезного не произошло, очередная несущественная поломка очередного механизма на заводе в Бхопале.
Государственный банк Авалона не только взмывал ввысь своими семьюдесятью шестью этажами, но и на четыре этажа уходил в землю острова Манхэттен, два из которых были полностью оснащены металлическими лестницами и лифтами. Это массивное и автономное здание очень напоминало большой пассажирский лайнер. За исключением того, что небоскреб пришвартован всегда в одном и том же месте и, конечно, неподвижен, ведь небоскребы не плавают. Ах, неважно, забудь все это.
На втором «нижней» этаже располагалось складское помещение, которому не страшен был огонь, землетрясения или, предположительно, ядерные взрывы. В нем хранились различные папки, документы, векселя и некоторые провокационные видеоматериалы. Также на этом этаже располагались бригада пожарных и вооруженная группа мобильного реагирования, три внештатных группы, а этажом выше еще и служба безопасности.
На цокольном этаже были размещены также тренажерный зал с раздевалками и душевыми, помещение для отдыха, несколько офисов и три камеры предварительного задержания. Помещение службы безопасности включало также общий оперативный пункт, из которого постоянно доносился характерный шум. На стенах висели мониторы системы видеонаблюдения с рядами красный огней (ни один из них не горел) и масса различных циферблатов и датчиков. Каждую ночь дежурило шесть охранников, которые находились на службе в специальной голубого цвета униформе с нашивками на плечах «Общая Служба Безопасности» на фоне земного шара. Они сидели за длинными столами, в которые были вмонтированы циферблаты и датчики, а под рукой всегда находились телефоны, системы двусторонней связи и радиовещание. В воскресенье в 3:04 утра один из этих охранников хмуро посмотрел на один из индикаторов на столе напротив и произнес: «Что?». До этого момента в комнате оперативного пункта было тихо и спокойно, поэтому ничего удивительного, что большинство работников заинтересовалось случившимся, а один из них спросил: «Что случилось?». «Я заметил сигнал»,- ответил тот, еще более нахмурившись. Он продолжал смотреть на небольшую лампочку индикатора с небольшим стержнем внутри, окрашенную в красный и зеленый цвет. До сих пор, за исключением двух коротких периодов, когда система проходила тестирование, зеленая половина индикатора всегда горела. Однако с того момента, как находящийся двадцать семь этажей выше мужчина по имени Уилбер Хауэи неправильно прочитал схему, согласно которой удаление любого верхнего болтика на панели системы безопасности чревато срабатыванием сигнала тревоги в службе безопасности. Стержень внутри индикатора слегка щелкнул как в игровом автомате и загорелся красный цвет. Никто в комнате не встревожился, никто не подошел поближе, чтобы рассмотреть этот сигнал. В конце концов, ведь с этим зданием ничего не происходит плохого, а всем аномалиям можно найти объяснения. Один из охранников спросил:
-Что за сигнал?
-Просто…- мужчина постучал по стеклу ногтем, но индикатор по-прежнему светился красным цветом.- Всего один небольшой индикатор вот здесь,- ответил он, глядя на огромное табло, сплошь покрытое индикаторами.- Что-то произошло на двадцать шестом,- определил он место, откуда поступил сигнал.
Именно в этот момент Уилбер Хауэи сделал небольшую паузу, чтобы объяснить Дортмундеру, в чем состоит его работа. Тем самым он вызвал задержку в работе оборудования и автоматически потревожил маленький красный индикатор.
Один из охранников хмуро посмотрел на мониторы. Когда нужно контролировать семьдесят четыре этажа, то не обязательно подробно помнить каждый этаж, и какой из них оборудован системой видеонаблюдения, а какой нет.
- Камеры не зафиксировали движение.
- Позвонить в вестибюль, чтобы послали кого-нибудь наверх?
Мужчина, который первым отметил изменение в работе оборудования, покачал головой. Уилбер Хауэи, которого Дортмундер наконец-то оставил в покое, вставил заново недостающий болтик. В тот самый момент охранник снова постучал тем же пальцем по индикатору, и красный цвет сменился на зеленый.
- Вот и все,- произнес мужчина.- Теперь все в порядке.
- Не спускай глаз с него,- посоветовал кто-то.- Если такое повторится, то оставь заявку на техническое обслуживание в понедельник.
Первый охранник еще раз постучал по стеклу. Индикатор продолжал гореть зеленым, а наверху Тини Балчер пинком открыл дверь в «Азиатский Антиквариат».
- Проблем нет,- произнес охранник.- Все в полном порядке.
На шестидесятом этаже Хауэи снова захотел сделать передышку.
- Ты ведь знаешь, что кроме этих выходных другой возможности не представиться,- сказал ему Дортмундер с отвращением.
Хауэи выглядел как человек, которого переполняли остроумные ответы, с помощью которых он отведет душу, как только восстановит сбившееся дыхание. Он сидел на верхней ступеньке шестидесятого этажа, обмахивал шляпой свое лицо покрытое красными и белыми пятнами, время от времени поглядывал блестящими глазами на Дортмундера, дышал как хулиган, который балуется-звонит по телефону, но продолжал молчать. Часы Дортмундера, которые всегда спешили или отставали на несколько минут, теперь показывали 3:50. Согласно его плану нужно подняться на вершину башни, освободить сестру Мэри Грейс и вернуться с ней до шести утра в офис Ж. К. Тэйлор, прежде чем кто-либо проснется и сориентируется, что она исчезла, но из-за Хауэя все продвигалось значительно медленнее. Было уже почти четыре часа утра, а им нужно было преодолеть еще четырнадцать пролетов, и в конце их пути Хауэи должен был открыть двери для Дортмундера, чтобы тот мог начать.
