– Вы никогда не задумывались, почему одни бабы жрут в три горла и остаются тощими, а другие, вроде нас с вами, с диеты на диету скачут без результата?
– Встречаются счастливцы с быстрым обменом веществ.
– Нет! У них энергия, прана, течет правильно, а у нас криво. Мне Раджив объяснил, – пустилась в подробности Наталья. – Могу дать его координаты. Он устанавливает, где у тебя в защите брешь, ты принимаешь таблетку, заедаешь целлюлозой, и оп-ля – ты газель!
Я покосилась на проезжавшую мимо маршрутку. Лично мне ни эта машина, ни антилопа с жилистыми ногами, толстой попой и широкой спиной не кажутся образцом красоты.
– Одна незадача, – вздохнула Наталья, – Раджив принимает поздним вечером, вам выспаться не удастся. Зато через короткое время жир испарится без следа!
– Давайте его телефон, – загорелась я, – я легко обойдусь без сна.
– Приехали! – обрадованно воскликнула Наташа. – Вот и «Изумрудный».
Я изобразила удивление.
– Быстро домчались!
– Входите, – пропустила меня вперед Наталья, распахивая дверь в дом.
На секунду мне стало неприятно и даже страшно. Пришлось прибегнуть к аутотренингу: ну же, Танюша, снаряд два раза в одну воронку не падает, смело входи в холл, тут больше никто не умрет, в доме нет жильцов.
– Особняк очень просторный, – заученно начала Наталья, – пять комнат внизу, на втором этаже четыре спальни и библиотека.
– Лестница жуткая, – не выдержала я. – Кто же придумал сделать ее стеклянной?
Иголкина вздрогнула. Похоже, риэлтору это сооружение тоже не казалось комфортным, но служебное положение обязывало ее петь архитектору дифирамбы.
– Коттеджи в поселке оформлены в разных стилях, тот, в котором мы сейчас находимся, сооружен в манере «техно». Это очень современный дизайн. Есть еще «английская усадьба», «счастье купца», «любимые шестидесятые». Да только все они давно заняты постоянными съемщиками, люди живут в них по многу лет. А «техно» не везет, тут постоянно меняются обитатели, – начав за здравие, закончила за упокой Наталья.
И неудивительно, дом смотрится неуютно, как картинка из модного журнала. Вроде интерьер продуман до мельчайших деталей, а чего-то не хватает.
– Съем «техно» выгодная сделка, – начала соблазнять меня Наталья, – на него идет большая скидка.
– Почему? – задала я естественный вопрос.
Наталья замялась.
– Участок здесь меньше, чем при других домах, причем не квадратной, а треугольной формы и вплотную прилегает к общему забору поселка. Мало кому нравится жить на отшибе, в целях безопасности люди предпочитают серединную часть «Изумрудного». Пошли, покажу комнаты.
– Давайте начнем отсюда, – предложила я, толкая дверь.
Отлично помню, как Вера Петровна, ведя меня по коридору, воскликнула: «Не сюда, нам дальше, это спальня Ирины».
– Мебель ваша? – уточнила я, когда мы вошли в комнату.
– Да, – кивнула Наташа. – Но если хотите привезти свою, то пожалуйста, нет проблем, мы полностью освободим помещение. Кстати, многие из тех, кто проживает в снятых домах годами, именно так и поступили – привезли свои диваны, люстры, занавески, ковры. Но кое-кто предпочел не заморачиваться. Народ-то разный.
– Зачем человеку обустраивать особняк, которым он не владеет? – не удержалась я. – Логичнее построить собственное жилье и вкладывать в него средства.
Иголкина усмехнулась.
– Это если доходы легальные. А то ведь некоторые платят налоги с зарплаты в тысячу баксов, а потом возводят дворец за десяток миллионов американских рублей. А так все чисто: человек частной собственности не имеет, прописан в однушке в каком-нибудь Кокосово-Бананове. Вот у нас здесь, в «Изумрудном», есть дама, милейшая особа с детьми. Не успела семья к нам переселиться, как мужа арестовали и посадили. Статью серьезную применили, с конфискацией. Да только брать у фигуранта оказалось нечего – ни счета в банке, ни жилплощади, бизнесом, как выяснилось, владеет теща, а дом съемный, даже машина у мужика на жену была оформлена. Итог: он в колонии, а семья в «Изумрудном» живет припеваючи.
– Ясно, – кивнула я. И с фальшивым восторгом констатировала: – Очень милая комната!
– Нравится? – обрадовалась Иголкина.
Я набрала полную грудь воздуха, приклеила на лицо улыбку и спросила:
– Я правильно вас поняла? Здесь же все принадлежит агентству?
– Ну да! – кивнула спутница.
– Лично вашего ничего нет?
– Моего? – засмеялась Наташа. – Ну что вы!
– Следовательно, вы не опасаетесь, что я сломаю какую-нибудь вещичку или украду ее?
– Вы не похожи на воровку, – живо возразила Иголкина.
Хороший аргумент! Да только профессиональный вор, как правило, выглядит безупречно порядочным гражданином. Отчего-то люди настораживаются, когда к ним приближается одетый в грязное субъект с бегающим взглядом, и склонны доверять даме в норковой шубе. Но первый тип вполне может оказаться гениальным ученым, забывшим в пылу исследований о гигиене, а дама – отпетой уголовницей. Внешний вид еще не говорит о внутреннем содержании и порой можно нарваться на респектабельного мошенника.
– Раз я не вызываю у вас подозрений, – заявила я, – то попрошу оставить меня одну. Хочу почувствовать ауру помещения, сосредоточиться на собственных впечатлениях!
– Конечно, конечно, – быстро согласилась Наташа, – продолжайте осмотр без меня. Я буду в гостиной, если возникнут вопросы – обращайтесь.
– Непременно! – с нетерпением воскликнула я, ожидая, когда Иголкина наконец оставит меня одну в спальне Ирины.
Риэлтор ушла, а я кинулась к шкафу и открыла дверки – ничего. В тумбочке у кровати тоже пусто, на книжных полках остался лишь тонкий налет пыли. Такое ощущение, что я нахожусь в гостиничном номере, который только что освободили постояльцы. Впрочем, после клиентов в отеле всегда найдется мусор, а тут даже смятых оберток от шоколада нет, а в ванной, прилегающей к комнате, не осталось ни брошенной зубной щетки, ни пустого флакона из-под шампуня.
Я подошла к одному окну и удивилась: занавески были скреплены между собой при помощи степлера. Зато окошко, находящееся на другой стене комнаты, сияло чисто вымытыми стеклами. Я подошла к нему вплотную и увидела за ним круглую клумбу с астрами, дорожку, ведущую к калитке, кусты декоративной малины, туи… Умиротворяющий пейзаж. Интересно, по какой причине Ирина сцепила между собой гардины на одном из окон?
Гонимая любопытством, я вновь пересекла спальню и отвела в сторону край занавески. Иголкина сказала правду: приусадебный участок имел треугольную форму, мой взгляд натолкнулся на два сходившихся под острым углом забора. Верх бетонных конструкций украшала колючая проволока, на одном из столбов висела камера наблюдения. Я медленно вернула гобеленовую занавеску на место. Если вы провели энную часть своей жизни на зоне и на протяжении долгих лет любовались забором, отделяющим вас от свободного мира, то, очутившись наконец на воле, вы не захотите напоминаний о колонии. Похоже, Ирина и Лида Фомина – одно и то же лицо. Осталось лишь узнать, когда и по какой причине произошла смена личности. Впрочем, нет, вопросов намного больше. Почему Вера Петровна наплела мне небылиц? Ефремова никак не могла жить вместе с Ирой в течение многих лет и наблюдать за ее постепенным превращением в алкоголичку. Уверяла меня, мол, особняк построил ее муж-банкир, а теперь выясняется, что дом съемный и семейной паре тут ничего не принадлежит. Похоже, и сестра ее покойного мужа ненастоящая. Может, Ирину наняли? Зачем? И в каком агентстве возьмут на службу психически больного человека? И… и… и…
Пришедшая в голову мысль заставила меня броситься в гостиную.
Наташа, очевидно радуясь свободным минутам, с детским восторгом пялилась в громадный телевизор.
– Уже все? – с разочарованием спросила она. – Осмотрели?
– Пока нет, – ответила я, – у меня возникли вопросы.
– Слушаю.
– Кто снимал особняк?
Наталья заколебалась.
– Сведения о жильцах не подлежат огласке!
Я округлила глаза.
– Наверное, вы понимаете, что после каждого человека в помещении, в особенности в спальне, остается энергетический хвост!
Иголкина быстро закивала. Я приободрилась – похоже, выбрала правильную тактику!
– Очень не хочется поселиться в здании, окутанном черной энергетикой.
– Верно, – вздохнула Наташа. – Мы одинаково мыслим.
– Поэтому предлагаю: перейдем на «ты» и поболтаем как подруги, – подхватила я. – А если учесть, что мы перепробовали одинаковые диеты, то стали почти родственницами. Вот я сейчас скажу: «монастырский счет», и ты ведь поймешь, о чем идет речь?
– Конечно, – согласилась Иголкина. – Кретинская диета! Режим, как у монахов: первый завтрак в пять утра, затем два часа ходьбы, потом салат из капусты и пешком на работу. Спать надо на полу, из напитков разрешена одна вода и так далее. Тебе помогло?
