Вася подобрал букет, но теперь он был похож на использованный веник. Положив цветы аккуратно на пол, он снова позвонил в дверной замок. Потом ещё раз.
Наконец Алёна опять открыла дверь, но лишь для того, чтобы вылить на Васю стакан воды.
Разговор как-то не клеился.
Ну, ничего страшного! Сдаваться Жуков не был намерен ни при каких обстоятельствах. Раз по простому не получилось, получится по сложному.
Пора переходить к плану Б.
— Димка, пора переходить к плану Б! — позвонил он другу, спускаясь по лестничным пролётам вниз.
Через час в стекло Алёниной спальни постучали.
— Алёна! — приглушённым двойными стеклопакетами голосом Вася звал девушку к окну. — Алёна, мне очень надо с тобой поговорить! Пожалуйста!
Вася висел, одетый в профессиональное альпинистское снаряжение. На крыше его страховал Дима. Вернее даже не страховал, а больше волновался и выглядывал вниз, чтобы убедиться, что Вася ещё не упал и не разбился.
— Алёна! — Вася снова постучал в окно. Но девушка встала и демонстративно вышла из комнаты.
Вася короткими скачками подвинулся по стене и увидел, что Алёна пошла в сторону кухни. На кухне одна из створок окна была приоткрыта для проветривания. Отлично! Он переместился ещё и верёвка натянулась до предела, но до окна кухни не хватало чуть-чуть. Тогда Вася расстегнул один из карабинов. Освободившись наполовину от креплений, он вытянулся ещё, держась одной рукой за верёвку и зацепился за подоконник.
— Алёна! Одна минута и я уйду! — крикнул Вася в щель. Наконец-то его возлюбленная подошла к окну.
— Алёна! — Вася прижался к стеклу. Так близко они не смотрели друг на друга уже почти две недели, — я пришёл извиниться. Я сказал тебе про себя неправду. Я боялся, что ты разочаруешься… Но ещё я хотел сказать вот что. Может быть у меня был и не самый лучший заработок, да я часто помогал трусам и подлецам, но я не жалею, что этим занимался. Потому иначе мы бы не встретились…
Вася помолчал, Алёна отвела взгляд вниз.
— Алёнушка! Прости меня за всё! И ещё, я больше не приношу плохих новостей никому. И сегодня я пришёл с хорошей, я надеюсь, с хорошей новостью… Я хотел бы, чтобы ты вышла за меня… А-а-а-й!
Васина вспотевшая ладонь соскользнула с подоконника и он сорвался с окна, вывалившись из расстёгнутого пояса и полетев головой вниз.
— Васенька! — завизжала Алёна. Она задёргала ручку, распахивая створку целиком. Распахнув окно девушка высунулась по пояс вниз, но там никого не было видно.
В это время Васю, висящего вверх ногами, тащил за верёвку на крышу Дима. В столь драматический момент он сильно пожалел, что ввязался в эту авантюру, ведь Вася шёл наверх тяжело и медленно. Небось ещё и неплохо позавтракал!
Наконец, покраснев от натуги и громко пыхтя, он дотащил товарища до козырька крыши. Вася зацепился руками и залез наверх. Его била нервная дрожь.
— Д-а-а-а… Блин… — это было всё, что он мог сказать другу.
В этот миг дверь, ведущая с чердака на крышу, распахнулась и из неё выбежала запыхавшаяся Алёна. Она зашлёпала домашними тапочками, побежав к Васе.
— Васенька, ты жив? Я так перепугалась!
Подбежав к Васе, Алёна остановилась.
— Васенька, ты цел? Ты как?
— Я? Конечно цел! — Жуков подбоченился и сделал вид, что он в полном порядке. — В общем, я тут, кстати, хотел предложить тебе выйти за меня замуж.
Он замолчал и вздохнул, глядя на Алёну.
Солнце горело в её волосах, отчего она выглядела ещё прекраснее. Алёна посмотрела Васе в глаза и взяла его за руку.
— Вася, я согласна!
Они поцеловались и обнялись так, как это умеют делать только любящие люди после долгой разлуки.
Как это романтично! Дима засмотрелся на друзей, предварительно, конечно, поправив свои очки со скрытой камерой и двойным аккумулятором. А что — хорошие кадры в архив будущей семьи!
Но тут в кармане зазвенел телефон. Звонил Курков. Деликатно отойдя от друзей на другой край крыши, Дима взял трубку.
— Алло?
— Здравствуй Дмитрий! — банкир, как, всегда был полон энергии.
— Здравствуйте, Алексей Денисович.
— Значит так, берёшь своё тело и к двадцати ноль-ноль появляешься у меня в кабинете. Будет серьёзный разговор с тобой.
— Что-то случилось?
— Что-то давно уже случилось. Не опаздывай!
* * *
— Ну и что мне с тобой делать? — Алексей Денисович чистил шомполом ствол винтовки, висевшей обычно на стене кабинета. Недобрым взглядом он давил на Сорокина, вертевшегося на стуле напротив. В столь поздний для работы час в банке не было никого, кроме охраны. Вот пропадёт он, Дима, никто и не узнает. Закончив шуршать в стволе, генерал посмотрел в него на просвет.
— А? — напомнил он Диме, что ждёт ответа.
— Ничего не делать, — осторожно ответил Сорокин.
— Ничего? — Курков захлопнул ружьё и присел за стол, положив оружие перед собой. — Я тебе так скажу, мне такой зять не нужен!
— Обоснуйте, — насупился Дима. Нужен, не нужен! За последнюю неделю Сорокин уже столько натерпелся с его дочкой и даже успел привыкнуть к мысли о неизбежной свадьбе, что теперь отступать было некуда.
— А я обосную! Работаешь не пойми как, на дому, офиса своего нет. В разные авантюры с дружком своим впутываетесь, агентство это, плохих новостей. Уже по ночам бандитов ловить ездите!
— Вы и это знаете? — подпрыгнул на стуле Дима.
— Я про тебя Сорокин вообще всё знаю. Группа крови, привычки, любимая еда, кто папа, кто мама твои, на какие оценки ты учился…
Курков с удовольствием помолчал полминутки, не изменяя своей привычке терзать собеседника недосказанностью.
— Значит так. Теперь объясняю доходчиво, зачем я сюда тебя вызвал. Завтра в десять утра ты появляешься здесь. Нормально одетый и с ясной головой. Поедем смотреть твой новый офис. Будешь руководить фирмой, обеспечивающей анализ систем безопасности финансовых организаций. Всё то же самое, как сейчас, но уже по взрослому. Юридическое лицо я тебе дам, за первый месяц офиса аренду платить не будешь. Первые клиенты уже есть. Посадишь толковых программистов, сам подберёшь их. Дам тебе контакты людей из ФАПСИ, помогут оборудование проверять, по разным другим вопросам.
— Ну, спасибо, конечно, но я ни о чём вообще-то не просил.
— Просил, не просил, я тебя с дочкой моей романы водить тоже не просил. И что? Завтра в десять как штык, а сейчас — свободен!
Курков достал из ящика в столе тряпочку и принялся протирать ружьё.
— Свободен, свободен… — добавил он уже тихим голосом.
* * *
Кто-то постучал в дверь кабинета. Майор Головин оторвался от чтения бумаг.
— Войдите!
В кабинет зашёл Жуков.
— Здравствуй Вась. Какими судьбами?
— Да как сказать… Юрий Николаевич, мы с Алёнкой помирились.
— Да? — майор оценивающе глянул на собеседника.
— Да. И я… Хочу жениться на вашей дочери.
— О как! — брови Головина дёрнулись вверх, — руки, что ли просить пришёл?
— Если честно — то нет. Так, поставить вас перед фактом.
Майор вздохнул и помолчал.
— Вот смотри Василий, что нам тут люди пишут…
Он взял со стола чью-то объяснительную.
— Двадцать третьего июля, в шесть часов вечера я пришёл к своему другу Черепанову Алексею на квартиру для того, чтобы культурно, за чашкой чая, поговорить и провести вечер. Помимо моего друга в его квартире на кухне была незнакомая мне ранее гражданка Сумятина. Она призывно на меня смотрела и неприлично улыбалась. Приняв это за знаки внимания, я решил предложить Сумятиной интимную связь. Поскольку у меня не было денег на покупку презервативов, в целях профилактики половых инфекций я выпил бутылку водки, потому что все знают, что спирт убивает микробов.
Немного выпив, я предложил вступить Сумятиной в интимную связь, отчего она стала громко ругаться и выражать ко мне свою неприязнь, ударяя своим лицом о кулак моей правой руки. Я сразу убрал руку в карман, однако Сумятина уже успела несколько раз сильно стукнуть мой кулак, что объясняет наличие на её лице ссадин и большого фингала. Дальнейшее объяснить и рассказать не могу из-за провалов в памяти, по причине шока от действий гражданки Сумятиной.
Майор положил бумагу на стол.
— Ты, Василий, видишь, в каком мы тут цирке живём? А ещё ты тут шутить приходишь…
— А я не шучу, — обиделся Вася, — я сегодня сделал предложение.
— Даже так уже… — Головин повертел в руках шариковую ручку, — и что, тебе уже ответили?
— Конечно! Положительно!
— Дочь с ума сошла…
Майор посмотрел в окно и снова повернулся к Васе.
— Ну а сам-то ты как жить дальше хочешь? Так и думаешь всю жизнь быть человеком, который бегает курьером чужих обид? И которого потом выручать надо непонятно откуда?
— Я больше не занимаюсь этим!
