– А как же десерт?
Стоило мне заикнуться, как яство появилось перед глазами на подносе аккуратной официантки. Поставив на стол стеклянные емкости с тирамису, она пожелала нам приятного аппетита и удалилась.
Я развела руками:
– Видишь, не судьба, – и взялась за маленькую серебристую вилку.
– Я понял теперь, – ты от голода тряслась, – улыбнулся он и погрузился в еду.
Вскоре мы выходили на улицу. Там действительно было теплее, и я вернула куртку владельцу. Щурясь от ослепительного солнца, я решилась заговорить о том, что произошло перед причалом.
– Ты знаешь, что Богдана умерла?
– Кто? – переспросил Зайцев, удивившись, как мне показалось, вопросу. Видимо, они и впрямь не были знакомы.
– Женщина, что жила на нашей палубе.
– Это одна из тех, которые занимают трехместную каюту? – догадался он. – Не молодая самая?
– Нет, что ты, – передернуло меня. Веронику мне было бы еще более жаль. – Ее старшая сестра. То есть не самая старшая, а та, что повыше ростом. Она у них средней была.
– Я слышал, – кивнул он, – что кто-то умер на теплоходе, кажется, в гладильной.
– Да, именно так все и было. Катька считает странным, что обе пассажирки люкса умерли, пробыв там одну ночь. А ты что скажешь?
Руслан помолчал, поглядел по сторонам, затем равнодушно пожал плечами:
– Я думаю, совпадение. Наверняка имеется какая-то причина, – обе были в возрасте.
– Богдана была моложе, чем выглядела, – разрешила я себе поспорить. – Мне начинает казаться, что, может, Катька и права!
Руслан молчал, и мне пришлось сменить тему. Впрочем, новой темы надолго не хватило, и к теплоходу мы приближались молча. Когда Руслан в вестибюле направился к стойке, я пошла себе дальше, потому что мне не нужен был ключ, но он недоуменно окликнул, мол, куда, подожди. Я поняла, что парень хочет меня проводить, и покорно замерла на месте.
На нижней палубе Руслан довел меня до двери, я постучалась, предполагая, что Катька заперлась на ключ, тут он взял меня за ладонь и произнес:
– Знаешь, Юль…
Я не смогла заставить себя посмотреть в его глаза, комок подкатил к горлу, начав меня душить, все же каким-то непостижимым образом я сумела подтолкнуть его:
– Что? – меня мучил вопрос, что заставило его запнуться, но тут произошло неожиданное: дверь напротив резко распахнулась, словно от удара, и оттуда вылетел Максим.
Вечная улыбка взяла отпуск на неопределенный срок, волосы все еще стояли дыбом, как ночью, когда я его разбудила, глаза метали молнии.
Они стояли и молча смотрели друг на друга, я же переводила взор с первого на второго, пытаясь придумать, что делать, ежели они начнут драться, однако Руслан через некоторое время выпустил мою ладонь и, не произнеся ни слова, удалился в свою каюту. Ни разу на меня не взглянув, так же поступил и Макс, уйдя в свою и хлопнув напоследок дверью.
– Что это было? – хлопая ресницами, спросила я саму себя, но тут Любимова впустила меня внутрь.
– Петухи не подрались? – нервно хихикая, задала она актуальный вопрос. Видимо, слышала голос Зайцева и хлопок нечаевской двери. А, может, еще по каким соображением.
– Нет, – покачала я головой, усаживаясь на свою кровать. – И вообще, они не петухи.
– Как не петухи, если из-за курицы? – невинно моргая голубыми глазами, сказала эта язва с напускным удивлением.
Я даже рот открыла от возмущения, но она тут же заявила, что это была шутка, и без перехода рассказала такое, что я разом позабыла и про обиды, и про ребят.
– То есть это уже пятая смерть на данном лайнере? – никак не могла я поверить.
– Именно! И все – пассажиры таинственного люкса.
– Что будем делать?
– Неплохо бы осмотреть тела. Но для этого нужен патологоанатом, а здесь его нет. А если б и был, среди наших друзей вряд ли бы числился. Эх, жалко, нет Паши!
– Есть Зайцев, – напомнила я.
– Мануальщик? – задорно фыркнула Катька. – И вообще, этим загадочным личностям не стоит доверять.
– Громову же ты доверяешь!
– Я провела с ним почти всю ночь, и ничего со мной не случилось.
– Что ж, с этими парнями я тоже много раз оставалась наедине, и я цела. Ты выяснила, где находятся тела?
– Да, я предполагаю, что в трюме.
– А где это? Это еще ниже нас?
Катька посмотрела на меня почему-то с грустью. Затем ответила:
– Юля, трюм – это не ниже нас, потому что ниже нас ничего нет. Трюм – это мы.
– Как?! В прайсе это называлось нижняя палуба.
– Да, она имеет такое наименование, когда на ней расположены каюты. Есть такие теплоходы, где на этом уровне кают нет, и тогда это трюм. Ты думаешь, почему здесь так мало комнат? Подо что отводится остальное помещение?
– Под трупы? – испуганно икнула я.
– Не только. Здесь куча подсобных помещений, куда доступ туристам заказан. Я не поленилась и подергала все двери – заперто.
– Как же мы туда попадем?
Любимова меня в очередной раз поразила, достав из кармана… ключ!
– Стащила у одного матроса. Зазвала его в номер и попросила достать чемодан со шкафа. Мужика хлебом не корми, дай предстать в образе спасителя томной барышни. Пока он тянулся, я и выудила. – Пауза. – Эй, что молчишь?
– Шок! Шок! – наконец выразила я словами внутреннее состояние.
Катерина самодовольно улыбнулась. Затем снова посерьезнела.
– Сама понимаешь, – времени в обрез. Он скоро хватится ключа. Нужно обследовать трюм как можно быстрее. Что-то этим ключом да откроется, не зря он тут прохлаждался в коридоре. Скорее всего, он вышел именно из подсобного помещения. Слушай внимательно и запоминай: здесь всего четыре двери. Две сразу под лестницей, еще две – дальше по коридору.
– Зачем ты мне это сейчас рассказываешь? – Наивная, я думала, она со мной пойдет на опасное спецзадание!
– Потому что… – Легкий румянец окрасил щеки. – Потому что через полчаса я должна быть в другом месте.
– А почему ты не проверила раньше? – не уставала я сыпать вопросами. Просто мне хотелось оттянуть момент, когда придется принять решение.
– Потому что, когда я дергала двери, ключа у меня еще не было. Уже по дороге к номеру я и встретила матроса. На ходу родилась идея про чемодан. А вышел он пять минут назад. Я думала, ждать тебя или нет, потому что мне придется закрыть каюту, и внутрь ты не попадешь. И сверялась с часами – успею ли. Но тут услышала твой голос. Юля, прости, – резюмировала она, – но эту миссию придется выполнить тебе одной.
– А куда ты-то намылилась? – не столько из любопытства (хоть я не знала куда, но знала с кем), сколько от желания еще оттянуть, сказала я с намеком на недовольство.
Вздохнув, она выпалила:
– На вечер джаза! – будто сама не верила своим словам. Мне оставалось лишь офигевать при мысли, что некоторые нерядовые господа могут сотворить с прирожденными рокершами.
Через десять минут, сменив туалет на более привычный и удобный, я, сгорая от стыда, стучалась в зайцевскую дверь. Боже, что он обо мне подумает! Не успели расстаться, она по мне уже заскучала. Но когда он сказал «Войдите!» и я открыла дверь, я уже стала думать не об этом, потому что в его каюте на кровати с комфортом устроился… Максим. А сам Руслан сидел на стуле. К первому вернулась привычная улыбка, второй как всегда был серьезен. Как будто они и не были врагами!
Может, и не были?..
Но как же традиционные издевки, давешние гневливые взоры?
– Садись, – указал мне хозяин на кресло, взяв в охапку лежавшую на нем одежду и запихнув в гардероб.
Нечаев теперь смотрел на меня и широко лыбился. Я отвернулась от него и заявила Руслану:
– Мне надо с тобой поговорить.
– Ну? – намекнул он на продолжение.
Я указала глазами на Максима, но ничего не произошло. Руслан будто не понял, что я хочу поговорить наедине. Хотя пару минут назад ему самому вышеозначенный Максим помешал сообщить мне что-то. Короче, я застыла в растерянности.
Нечаев пришел на помощь:
– Если я вам мешаю, то я, пожалуй, пойду к себе, – и подскочил.
– Да нет, сиди, – воспрепятствовал хозяин каюты. Мне: – Можешь говорить при нем. Садись, наконец, что ж ты стоишь!
Несмотря на нежность, скользящую в тоне, было ощущение, словно меня наотмашь ударили по лицу. И все же я села в кресло и начала рассказывать. Про три смерти на лайнере, случившиеся до этого рейса. Про две смерти теперь, которые вызывают неверие в свою случайность именно ввиду предыдущего фактора. И, наконец, про ключ, добытый Катькой.
– Я не понял, – встрял Макс, – вы хотите проникнуть в подсобку и найти холодильник?
– Ага, – кивнула я удовлетворенно от того, что меня поняли.
– А что дальше?
– А дальше Руслан осмотрит тела, так как он врач.
В беседу вступил сам Зайцев:
– Что ты надеешься обнаружить на этих трупах? И, потом, от мануальщика до патологоанатома больше, чем пропасть. Целый Тихий океан. Ты зря на меня так рассчитываешь, – пожал он плечами.
– Это говорит человек, который утверждает, что возможностям разума не имеют предела?
