– Но вы же и так все знаете! – всхлипывала она. – Вы же работаете в «Мисс Нефертити»!
– Я ничего не знаю, сегодня мой первый рабочий день, – увещевала я. – Сейчас вы мне все расскажете, и я узнаю. И мы подумаем, что делать дальше.
– Ладно, – согласилась она, – только я вас прошу – никому ни слова!
– Не сомневайтесь.
После пятидесяти Алина Ивановна перестала отмечать дни рождения. Она ненавидела эти цифры – 50, 51, 52... и страстно не хотела стареть.
«А кто хочет?!» – спросите вы. Однако другие женщины как-то мирятся со своим возрастом, находят другие удовольствия в жизни: возятся с внуками, ходят по театрам, выращивают на даче анютины глазки. Но Алина Ивановна мириться не собиралась. Ведь это жуткая несправедливость! Ее молодость пришлась на время дефицита, когда невозможно достать колготки, когда туфли вечно натирают, потому что твой размер в универмаге не «выкинули», когда тушь – только польская, в коробочке, твердая, на которую надо сначала поплевать. То ли дело сейчас: туфлями можно завалиться, тушь – хочешь от Диора, хочешь от Эсти Лаудер, были бы деньги.
Деньги у Алины Ивановны водились. В отличие опять же от молодых лет, когда будь ты хоть семи пядей во лбу, но у бухгалтера ставка девяносто рублей, и выше не прыгнешь. Сегодня госпожа Югай работала главным бухгалтером в строительной компании, да еще не гнушалась подрабатывать на дому ведением баланса.
И вот сейчас, когда в стране только-только начинается нормальная жизнь, жизнь Алины Ивановны, по сути, заканчивается. Со спины ее еще принимают за молодую женщину, но как посмотрят в лицо – старуха!
Дама решила бороться с природой. За помощью она обратилась в клинику пластической хирургии «Мисс Нефертити». Врачи клиники посоветовали ей сделать круговую подтяжку лица. Показывали фотографии: женщины до подтяжки и после. Морщины убрались, контур лица посвежел, клиентки помолодели минимум на десять лет.
Операцию Алине Ивановне делал хирург Абдулла Абдуллаев. Директор клиники Дебрянский отрекомендовал его как «светило отечественной пластической хирургии».
Но и на солнце есть пятна. Когда после операции Алина Ивановна взглянула на себя в зеркало, ее чуть не хватил удар: лицо перекошено, подбородок провис.
Клиентка кинулась к главному врачу.
– Ничего страшного, – успокоил ее Юрий Сергеевич, – скоро отеки спадут и лицо придет в норму. Подождите несколько месяцев.
Отеки спали, но лицо в норму не пришло. Алина Ивановна устроила в кабинете Дебрянского скандал:
– Если вы бесплатно не переделаете подтяжку, я подам на клинику в суд!
– Не надо нервничать, – ласково пропел директор, – вашим лицом займется отличный хирург Степанцов.
Степанцов очень старался, однако ему удалось лишь исправить подбородок. К тому же оказалось, что кожа на человеческом лице – это нечто вроде простыни. Если натянуть ее на голову, то пятки вылезут наружу. Поэтому рот у Алины Ивановны изменился. Теперь ее губы были растянуты до ушей, как у Буратино.
Женщина возмутилась, но Степанцов ответил:
– А что вы хотели, я только попытался исправить чужие ошибки!
Алина Ивановна потеряла руководящую работу. Вернее, ушла сама, не в силах сносить насмешки за спиной. В кабинете Дебрянского она больше не скандалила, а рыдала в голос. Юрий Сергеевич пошел ей навстречу:
– Вам сделают третью операцию за счет клиники.
На этот раз скальпелем орудовал хирург Бельфер. Результат: улыбка Буратино осталась плюс не закрывается правое верхнее веко. Никогда. Алина Ивановна научилась спать с открытым глазом.
Бельфер так прокомментировал происходящее:
– Милая, здесь уже до меня столько напортачили! Я сделал все, что было в моих силах.
Тут до Алины Ивановны дошло, что ее попросту кинули, развели, как лохушку, потому что ошибки одного врача исправлял другой. То есть они попросту разделили ответственность. Ведь когда ответственных много, то не виноват никто. Кому теперь предъявлять претензии?
Главный врач заявил:
– Ну извините, клиника сделала все, чтобы вам угодить! Вы сами виноваты, очевидно, не соблюдали предписанный режим, ведь вас оперировали трое высокопрофессиональных врачей.
– Я в суд подам! – кричала Алина Ивановна.
– Пожалуйста, это ваше право, – спокойно отвечал Дебрянский.
Однако на следующий день он позвонил и предложил в качестве компенсации тысячу долларов. Это при том, что операция обошлась женщине в десять раз дороже. И сколько еще денег уйдет на восстановление внешности, если, конечно, такое вообще возможно!
Госпожа Югай посоветовала ему отправиться с этими деньгами в пеший эротический поход. И стала готовить исковое заявление в суд.
Всем хочется хорошо провести время... Но время не проведешь!
Есть такая притча – про то, как человеку, волу, собаке и обезьяне Бог дал по 30 лет жизни. Человек расстроился, что мало, запросил еще. Вол расстроился, что много, попросил половину убрать – зачем тридцать лет пахать? Собака расстроилась, попросила половину убрать – типа, зачем тридцать лет собачьей жизни? И обезьяна тоже попросила убрать пятнадцать лет – мол, зачем такой страшной так долго землю топтать? Все годы, которые Бог забрал у животных, получил человек. И что в результате? Человек тридцать лет жил, радовался, познавал, творил... Следующие пятнадцать лет он пахал, как вол, потом пятнадцать лет гавкал, как собака, имущество нажитое охранял, а еще пятнадцать лет, старый и похожий на обезьяну, доживал свой век посмешищем...
К чему это я? А к тому, что всему свое время. И не надо зариться на чужое. Банально, конечно, но факт.
Смешно, когда сорокалетняя дама «зажигает» на дискотеке. Нелепо, когда пятидесятилетняя мадам наряжается в девчачьи тряпки. Дико, когда шестидесятилетняя старуха, растянув морду лица бесчисленными подтяжками, заводит любовника, который годится ей в сыновья. Но самое мерзкое, когда окружающие в один голос твердят: «Какая молодец Марь Иванна! Вечно молодая, прямо девочка! Надо всем брать с нее пример! Айда на лифтинг!»
Да дура эта ваша Марь Иванна! Или, может, несчастная женщина. «Мне сто лет в обед, но выгляжу на семьдесят пять!» Вот это самое «но» и выдает ее с потрохами. Она же постоянно думает о своем теле: здесь обвисло, там сморщилось, сям растолстело. Каждую секунду. Это ж жуть, если вдуматься. И невдомек Марь Иванне, что не с телом ей надо что-то делать, а с головой. Пластику мозгов.
Конечно, мне было жаль Алину Ивановну. Но ведь она сама виновата. Зачем вообще пошла в «Мисс Нефертити»? И главное – из-за чего. Из-за того, что в молодости у нее не было нормальных колготок. У меня, например, в молодости тоже много чего не было. Да и сейчас нет. Что же мне теперь, записаться на, прости Господи, гименопластику [5 - Гименопластика – операция по восстановлению девственности.]?!
– Я, конечно, сама идиотка, – продолжила собеседница. – Выбрала «Мисс Нефертити» только потому, что клиника находится рядом с домом. Сейчас-то я понимаю, что надо было собрать информацию, спросить у знакомых. Но кто ж знал? Я полагала, что если у клиники есть лицензия, значит, это не шарашкина контора.
Я сочувственно кивнула.
– Получается, из-за врачебной ошибки вы потеряли работу.
– Не только работу! – возопила госпожа Югай. – Еще секс! Как я с таким лицом могу заниматься сексом? Ну как?! Мне же только пятьдесят лет!
Я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Подумаешь, секс! Мне вот чуть за тридцать, а я уже не помню, с какой стороны надо подходить к мужчине. И ничего, жива еще.
Но вот то, что халатность врачей стоила Алине Ивановне должности главного бухгалтера, – это форменное безобразие.
– И какое решение принял суд? – полюбопытствовала я.
– Да не было никакого суда! – прокричала мне в ухо дама. – Клиника не отдает мою медицинскую карту, вообще никаких документов. Как будто я никогда не переступала порог «Мисс Нефертити»! У меня остались на руках кассовые чеки за операции, но их недостаточно, чтобы подать исковое заявление. Нужны заключения врачей, анализы, результаты – а это все в карте!
Я раскрыла сумку.
– Вот ваша карта, возьмите. Буду рада, если она поможет в борьбе.
Алина Ивановна онемела. Как будто выключили громкоговоритель. Она принялась осторожно переворачивать страницы, словно опасаясь, что оттуда выскочит змея.
– Да вы ангел! – вновь обрела голос госпожа Югай. – А я-то, дура, решила, что вы с ними заодно! Благодетельница вы моя! Спасительница!
Я с ужасом подумала, что она бросится мне в ноги. К счастью, этого не случилось.
– Да что же мы здесь сидим-то, в коридоре! – спохватилась хозяйка. – Проходите в квартиру, я вас чем-нибудь угощу. А хотите малиновой наливочки? Домашней? Я сама делала.
