По телевизору показали кадры, где видны были пепелище и какой-то сомнительного вида мужичок — не то сосед, не то сторож бормотал неуверенно, что вроде бы видели в поселке эту машину и раньше, и что в тот день стояла она в роще часов примерно с пяти.
— Сволочи! — не выдержала я.
— Точно! — согласился отец. — А что такое?
— Да вот, свидетеля нашли! Да он за бутылку водки что хочешь вспомнит!
— Ну, не знаю, — протянул отец. — А ты думаешь, что профессор не мог к той бабе ездить?
И поскольку я молчала, он продолжал увереннее:
— А что? Обычное дело.., ну, это самое… а потом заснули, про печку забыли — вот и пожар. В деревенском доме очень осторожным нужно быть.
— Да он же старый совсем был! Куда ему еще к бабе? — в запальчивости начала я, но прикусила язык.
— А ты откуда знаешь, что старый? — отец глядел подозрительно.
— Да ладно, нашли — значит, нашли. — Я махнула рукой и ушла к себе.
Вот как все получилось! Они убили профессора прямо там, у меня над головой. А потом увезли. И устроили пожар. Да еще скомпрометировать человека захотели — женщину какую-то постороннюю приплели. Ее тоже ни за что убили.
Пожар был в среду ночью. А я видела профессора вечером, около восьми. То есть если отбросить вранье сторожа насчет машины, то теоретически профессор мог сначала побывать на улице Ландау, а потом поехать к даме на дачу, но тогда отчего же мои преследователи так не хотят, чтобы об этом узнали? Да оттого, что профессор спрашивал у меня номер квартиры, в которой его ждали. Квартира — ключик к разгадке тайны его смерти, и я должна узнать о людях, которые его там ждали, как можно скорее.
Назавтра с утра я принарядилась и отправилась к ненаглядному на работу. Нужно было ковать железо, пока горячо, а то как бы он не передумал знакомить меня с журналистом Чепцовым.
Была чудная погода, светило солнце, и я расстегнула куртку. Настроение с утра было хорошее, мужчины заинтересованно на меня поглядывали, да я и сама себе нравилась. Раньше такое бывало нечасто.
В офис фирмы ненаглядного я прошла беспрепятственно — помещение было небольшое, никем не охраняемое. И в комнате было мало народа, очевидно, сотрудники мотались по торговым организациям. Какой-то мужчина орал по телефону, дама прилично за тридцать приникла к компьютеру и даже не подняла головы, чтобы ответить на мое приветствие. Парень в очках, очень похожий на ведущего популярной телепередачи «Как стать миллионером», листал толстенный каталог фильтров и одновременно жевал гамбургер.
— Вы, девушка, к кому? — невнятно спросил он, откусив котлету.
— К Герману Стебелькову, — громко ответила я, решив, что если ненаглядный забыл о нашем договоре и уже уехал в редакцию, я просто разорву его на куски.
— Да? — Он так удивился, что выронил свою котлету. — Туда проходите. — Парень махнул рукой в сторону крошечного кабинетика.
Ото, ненаглядный-то у них, оказывается, начальство! Он сидел за столом в синем костюме и выглядел ужасно старомодным.
Ботинки были начищены, и галстук повязан аккуратно, но совершенно не гармонировал с костюмом. И вообще, такие галстуки уже лет сто никто не носит.
— Привет! Когда мы поедем в редакцию?
— Ты не передумала… — вздохнул он. — Ну кем я тебя представлю?
— Там на месте разберемся. — Я чмокнула его в щеку, заметив, что сотрудники глазеют на нас в открытую дверь.
Он посмотрел на меня как-то сбоку с непонятным выражением — удивленно и растеряно — и отодвинулся:
— Я же на работе…
— Да я с тобой ничего и не делаю! Так идем или нет?
Он подчинился.
В редакции было тесно и очень накурено. Нам повезло: Андрей Чепцов только что вернулся из командировки и не успел еще никуда слинять. Когда в ответ на истошный вопль белобрысой девицы, сидящей у самого входа, «Андрей, тут тебя спрашивают!», появился из дальнего угла комнаты худощавый темноволосый парень, я поняла, отчего сегодня с утра у меня было предчувствие чего-то особенного. Журналист Андрей Чепцов оказался обаятельным белозубым красавцем.
Ненаглядный что-то промямлил о том, что я его сотрудница, и позорно ретировался. Оставшись с Андреем наедине, я постаралась собраться с мыслями.
— Вы ко мне по делу? " — улыбнулся Андрей.
Лучше бы он этого не делал, потому что в горле у меня сразу же застряли слова о том, что я к нему по срочному и необыкновенно важному делу.
— По делу, — наконец выжала я из себя.
— Тогда пойдемте куда-нибудь, где потише.
Пока мы шли длинными коридорами, я сумела взять себя в руки и к тому моменту, когда Андрей привел меня в сумрачное полуподвальное помещение, где располагалось кафе, полностью сосредоточилась на деле.
— Выпьем кофе?
Я не отказалась от кофе, потому что мне хотелось, чтобы он его принес. Если бы он предложил закурить, я не отказалась бы и от сигареты, хоть вообще-то не курю, потому что мне хотелось, чтобы он ее зажег. Но сигарету он мне не предложил и ничего сладкого тоже, принес только две маленькие чашечки кофе.
— Итак? — Андрей посмотрел на меня вопросительно.
— Я понимаю, что вы очень заняты, — начала я неуверенно, но уловив его легкое нетерпение, мысленно махнула рукой и выпалила:
— Я знаю, что профессор Шереметьев не погиб при пожаре, я видела его в этот день в другом месте!
Андрей медленно отставил чашку.
— А почему вы думаете, что меня интересует исчезновение профессора Шереметьева? — медленно спросил он, но я-то заметила, что в глазах у него на миг блеснул интерес.
— Потому что я читала ваши статьи про строительство детского центра развлечений.
— Ну и что?
— Я поняла, что вы написали не все, что знали, что были еще какие-то материалы.
— Допустим… — Он смотрел с недоверием.
— И нельзя ли мне посмотреть эти материалы? — Я замолчала, чувствуя, что разговор у нас не получается. Ну почему он такой интересный и обаятельный? Я теряюсь и не могу сосредоточиться, не могу толково изложить ему свою проблему.
— Значит, так, — начал Андрей, — ты вообще-то кто такая? Работаешь со Стебельковым в их конторе?
— Вообще-то нет, — вздохнула я, — но Германа знаю уже с полгода, он, если что, может подтвердить. И это в его квартире я профессора видела, то есть не в квартире, а на лестнице…
— Или рассказываешь все подробно и по порядку, или прощаемся прямо сейчас, и считай, что разговора не было, — предупредил Андрей строго.
Но я-то видела, вернее, не видела, а чувствовала, что у него в глубине души шевельнулся такой журналистский зуд, — а вдруг я не просто взбалмошная девица, которая придумала всю историю с пропавшим профессором, чтобы познакомиться с красавцем-журналистом? Вдруг я сейчас действительно сообщу ему нечто важное? Не спрашивайте, как я это поняла — поняла, и все.
С первой минуты знакомства я все знала про этого человека.
— Так пока у нас разговора и не было, — согласилась я, — только сейчас начнется. Я уже полгода встречаюсь в Германом у него на квартире…
— С этим? — пренебрежительно протянул Андрей. — Ты — с этим?
Почему всех мужчин в последнее время так волнует этот вопрос? Может быть, нужно было перекраситься уже давно? Да нет, дело не в цвете волос и не в макияже. Я здорово изменилась после всех событий последней недели. И в первую очередь это заметили мужчины.
— Ну да, с ним, — с досадой ответила я, — только к моему рассказу он не имеет отношения, потому что ничего не видел.
Я выпила кофе и рассказала Андрею, как вечером в среду ко мне случайно, по ошибке, зашел профессор Шереметьев, как я направила его в пятнадцатую квартиру и как через неделю узнала его на фото по телевизору.
— Вчера сообщили, что он погиб на пожаре. Но, во-первых, не верится, что он ездил к женщине, — в таком-то возрасте. А во-вторых, там пьяненький мужичок-сторож утверждает, что видел его машину еще днем, то есть якобы профессор приехал часов в пять и, стало быть, в восемь вечера в доме на улице Ландау никак не мог быть. Но даже по телевизору видно, что сторож — это не свидетель, он за бутылку родную мать продаст.
— Верно, — не мог не согласиться Андрей, — я этого сторожа вчера в новостях видел.
— Дальше, тебя не настораживает, что как раз накануне экспертизы профессор Шереметьев сгорел на пожаре? Не раньше, не позже?
— Да, Господи! — вздохнул он. — Естественно, дело нечисто, уж больно сомнительное совпадение. Но как это доказать?
— Так я же видела его в тот вечер! Он шел в пятнадцатую квартиру! И вот смотри, — я показала ему адрес, — хозяин квартиры ее сдает, и если выяснить кому, то можно и того человека вычислить, к которому профессор приходил.
— Вряд ли, — Андрей с сомнением покачал головой. — А только я что-то не пойму, зачем тебе-то это нужно?
Хм, как объяснить ему, зачем мне это нужно, не упоминая про убитую Каролину и про трех бандитов, взорванных в машине ненаглядного? Да потому, что журналист Андрей Чепцов понравился мне с первого взгляда. Мне понравилось, как он улыбается, как слушает внимательно, глядя в глаза собеседнику, как хмурится иногда, не от плохого характера, а от серьезности получаемой информации, и тогда на переносице его появляется забавная вертикальная морщинка.
